Драко привычно сжал палочку, отчаянно прижимая подушечки пальцев к дереву. Ему это больше не поможет: Волан-де-Морт убьёт его, а потом убьёт Гарри. Или, может, Поттеру удастся вырваться, и тогда он всю оставшуюся жизнь будет ненавидеть Драко, когда найдёт доказательства его лжи — а он непременно их отыщет.

— Редукто! — закричал Невилл, выпустив заклинание в спину Тёмного Лорда. Тот взмахнул плащом, отражая атаку, и этот манёвр стоил ему жизни.

Поттер подался влево, наконец дотянувшись до палочки, и, вырвавшись из-под Волан-де-Морта, громко выкрикнул заклинание. Молнии вновь засверкали со всех сторон. Гарри сжал зубы, схватившись двумя руками за древко, из которого безостановочно лился ярко-красный свет, борющийся с зелёным неровным свечением. Волан-де-Морт гневно вскрикнул: красная молния напирала всё интенсивнее, сжирая зелёную, — его шея напряглась, становясь невообразимо тонкой, и он резко дёрнул рукой в сторону Малфоя. Драко не успел испугаться, потому что в эту же секунду Гарри создал вокруг него защитный купол.

Грозный крик заполнил всё тело Драко, по которому тут же поскакали тревожные мурашки, но едва ли крик помог Тёмному Лорду. Гарри дёрнул палочкой вперёд, прорываясь сквозь выставленные щиты, и красная вспышка окончательно поглотила Аваду, яростно набросившись на тело Волан-де-Морта.

Тёмный Лорд последний раз вскрикнул, намертво прирастая к земле.

Кто-то из Пожирателей замер, кто-то, обратившись смерчем, тут же кинулся прочь. Волан-де-Морт раскрыл рот, намереваясь что-то сказать или бросить ещё одно смертельное проклятие, но попытка оказалась тщетной: он застыл в нелепой позе, — Драко удивлённо выдохнул, наблюдая, как грозный убийца на глазах превращался в немощного смешного старика. Его кожа вдруг начала расслаиваться, рассеиваясь серой пылью. Одежда спала с пропавших плеч — и тело Тёмного Лорда рассыпалось как песчаный замок. Застывшие глаза были последними, что растворилось в воздухе.

Гарри пошатнулся, проводя рукой в месте, где только что стоял самый могущественный тёмный волшебник последнего столетия. Теперь от него практически ничего не осталось. Лишь затхлая мантия и бесполезная волшебная палочка.

Оставшиеся Пожиратели взмыли в вверх, а нечисть, не умеющая летать, бросилась кто куда в надежде сохранить свою жизнь. Сопротивленцы не стали их преследовать — во всяком случае пока. Что-то подсказывало Драко, что каждого ждало наказание по справедливости.

Драко взглянул на Гарри. Тот стоял неподвижно ещё несколько секунд, а потом посмотрел на Малфоя. Мучительно, сквозь. Драко почувствовал, как слова застряли в его горле. Ему следовало объясниться — прямо сейчас — рассказать всё в подробностях, пересказать каждую секунду своей жизни без всей этой лживой паутины, наброшенной сверху.

— Это правда?

— Нет. Не всё, — осёкся Драко. — Я не знал о крестраже, клянусь.

— Почему? — голос Гарри будто надломился.

— Чтобы ты мне поверил.

Гарри дёрнул руками, прикусив нижнюю губу: его лицо исказилось терпкой горечью.

— Как тебе вообще в голову такое пришло? Если бы ты просто всё расска…

— Страху верить проще, — перебил его Драко. — Проще верить врагу, которому страшно, чем врагу, внезапно решившему свернуть на другую дорогу. Я собирался сказать. Собирался, но случая не было, а потом всё зашло так далеко, и это разрушило бы всё.

Гарри отвёл взгляд, беспокойно осматривая затихших сопротивленцев.

— Твои чувства ко мне. Как я могу быть уверен, что это тоже не было обманом?

Драко запнулся. Такое не наколдуешь, — хотел сказать он, но лишь хлопнул ртом, не в силах выдавить из себя даже букву. Гарри выжидающе смотрел на него, вероятно, надеясь, что Малфой встрепенётся и разразится любовными речами, но Драко продолжал беззвучно открывать и закрывать рот. Он не мог ничего сказать. Он не умел говорить такое.

— Я искренне сочувствовал тебе, — Гарри горестно усмехнулся. — Считал, ты болен страхом. Я хотел тебе помочь, а ты крутил мною, как тряпичной куклой. Ты связался со мной, чтобы спастись от смерти? Чтобы я помог тебе с крестражем? Чтобы я не убил тебя? Браво, Малфой, — фамилия, сказанная ледяным тоном, резанула слух, — в манипуляциях тебе нет равных. Я, чёрт возьми, верил тебе!

— Верил? — Драко глухо рассмеялся в ответ. Он чувствовал себя невероятно подавленным: даже встать с земли сейчас казалось трудной задачей. Драко смотрел на Поттера снизу вверх и ощущал, как слабеют его плечи. — Ты влезал в мою голову, — с досадой плюнул он. — Всё. Это. Время. Ты поступал так же, как Тёмный Лорд.

Гарри замер. Драко сказал ужасную вещь: причину, по которой Поттер бесконечно себя корил. Читать чужие мысли — верный путь к темноте. Верный путь к тому, кем в итоге стал Волан-де-Морт. И Малфой прекрасно это знал.

Гарри сделал неуверенный шаг назад.

— Мне нужно… — тихо протянул он и аппарировал.

========== 20. Финал ==========

Я собираю наш мир из кусков:Другую тебя, другого себя.Мне хочется верить, что это любовь.Не просто слова, не просто игра.

Иногда жизнь поворачивается действительно причудливым образом.

Драко растёкся на диване, водружая ноги на журнальный столик, совершенно не заботясь о том, как он выглядит со стороны. Подумаешь — Грейнджер. Она не первый раз видела его в таком состоянии. За эти долгие три недели, кажущиеся не меньше, чем вечностью, Гермиона имела удовольствие лицезреть Драко в самых разнообразных его настроениях.

— Перестань себя жалеть, — раздражённо протянула она и взмахнула палочкой, застёгивая верхнюю пуговицу прямо под шеей Малфоя. Удушающий манёвр заставил Драко встрепенуться, сбросить ноги со стола и выпрямиться, чтобы поправить горловину рубашки. Он покосился на Грейнджер, вкладывая в свой взгляд столько злобы, сколько способен был передать — а этого добра скопилось в нём достаточно. Гермиона, несмотря на это, довольно улыбнулась, усаживаясь в кресле с книгой в руках.

— Итак. Вингардиум Левиоса.

Оскорбление Гермионы было необоснованным, Драко себя не жалел. А если и да, то имел на это полное право. Последние три недели выдались отвратительными. Несмотря на долгожданное отмщение, смерть Волан-де-Морта не принесла ощутимого удовольствия. Драко теперь чувствовал лишь терпкую боль и обиду, стараясь не вспоминать последний взгляд Гарри, направленный на него, — но, конечно же, он не мог об этом не думать.

Поттер его уничтожил. Петля жгучего одиночества наконец добралась до цели и затянулась на шее Малфоя — произошло именно то, чего Драко боялся больше всего.

Когда Гарри аппарировал с поля боя, всё вокруг закрутилось в стремительном водовороте, и только жизнь Драко застыла на месте. Сопротивленцы восстанавливали силы и залечивали раны. Драко не видел, но хорошо слышал, как те прощались со своими погибшими друзьями. Победа была одержана, и этому стоило радоваться — так думал Драко раньше. Но едкая горечь окутала лесную чащу, смешиваясь с заунывным плачем. Возможно, так рыдала его душа.

Драко не мог пошевелиться, так и сидел на земле посреди разрушенной хижины, испачканный грязью и кровью. Он безжизненно глядел вперёд, надеясь, что Поттер вернётся, обнимет за плечи и пообещает, что всё будет хорошо. Но Гарри не возвращался.

— Драко, эй, — Гермиона опустилась перед ним, пытаясь отыскать хоть какой-то отклик в серых глазах. Драко с большим трудом перевёл на неё измученный взгляд. — Я помогу тебе добраться домой и отправлю к тебе Хуки.

Малфой-мэнор, к счастью, не пострадал. Хуки был науськан сообщать Грейнджер о любом подозрительном шорохе в поместье — Гермиона полагала, что на Малфоя может вестись охота из мести. Но ничего пугающего не случалось: в основном, все бывшие Пожиратели скрывались в отдалённых уголках планеты. Драко тоже надеялся исчезнуть из волшебного мира и, как и было задумано с самого начала, спокойно доживать свою никчёмную жизнь в гордом одиночестве, но Гермионе такой расклад не пришёлся по духу.

Удивительно, что Гермиона не оставила Драко, как только её ноги коснулись чёрного пола. Первое время Грейнджер заходила раз в день, обычно ближе к восьми вечера, когда печаль надавливала на Драко с особенной силой. Драко почти уверен, что её подсылал Поттер. Но он смиренно оставлял Малфой-мэнор открытым — для всех, в надежде, что однажды придёт и сам Гарри.