========== Пролог ==========

Это, наверное, рай

Эти коконы как облака

Что слились в белоснежную даль

И портному такой не соткать

А творцов нарекли шелкопрядами

Они нарочно себя заключили в них

Чтобы переродиться как ангелы

С непорочными белыми крыльями

— О, Мерлин, прошу прощения, сэр!

Драко еле сдержался, чтобы не разразиться молниями прямо на месте: его лучший парадный костюм безнадёжно испорчен въедливыми чернилами, которые на него пролил безобразный низкорослый старик с грязной бородой. Маги, проходящие мимо, с любопытством обернулись, ожидая увидеть очередную уличную разборку: сейчас подобные перепалки посреди переулков — совсем не редкость, и даже несмотря на это, они собирают свою публику. Старик шустро присел, собирая всё, что так неудачно выпало из его рук, продолжая шептать себе что-то под нос о прощении. Драко с ненавистью взглянул на плешивую макушку мужчины, прикидывая, каким именно наказанием его наградить: ничего серьёзного, но что-то определенно неприятное. Даже магия не в силах вывести это ужасное пятно с тёмно-зелёного пиджака. Малфой вздёрнул нос, уже собираясь гневно прикрикнуть, как вдруг заметил на запястье старика чёрную неаккуратную татуировку с корявой буквой «С». Драко сглотнул, оглядывая волшебников, обступивших их со всех сторон.

— Мой дядюшка лишился рассудка, — объяснил он предвкушающей публике; по собравшейся толпе прошёл тихий стон разочарования. — Прошу вас, здесь не на что смотреть.

Драко опустился рядом с возившимся по земле стариком, натыкаясь на его ошарашенный взгляд. Одним точным движением руки он натянул рукав старика на метку, пряча её за почти серой от грязи тканью, и принялся спешно собирать разлетевшиеся в разные стороны перья и карандаши, краем глаза отмечая, как расходятся маги по своим делам, так и не получив зрелища — и, к огромной радости Драко, не заметивших выразительную букву «С».

— Сэр… — зашептал старик, — вы так любезны, сэр… Вы спасли меня, я…

— Довольно, — холодно прервал его Малфой, засовывая карандаши в небольшой тубус. — Уходите прочь.

— Сэр, я вам так… Как я могу вас отблагодарить?

Драко сунул старику тубус в руки и хотел ответить что-то еще более резкое и пугающее, чтобы чёртов дед провалился сквозь землю как можно скорее, пока не поздно, но внезапно столкнулся с чудовищно знакомым взглядом. Малфой встрепенулся, тут же теряя мысленную нить, и беспокойно нахмурился.

— Вы должны уйти сейчас же, иначе вас убьют, — серьёзно сказал он. — Сейчас же, — повторил Драко, спешно поднимаясь с земли и с тревогой осматриваясь: опасения оказались напрасными, прохожие очевидно утратили к ним интерес. Хотя всё могло измениться уже через мгновение.

— Вы же… Драко Малфой? Мерлин, спасибо!.. — не унимался старик, поднимаясь следом и явно намереваясь пожать Драко руку. Тот отпрянул, еле сдерживая рвущееся изнутри шипение.

— Не заставляйте меня пожалеть о моём решении. Уходите.

Старик снова забормотал что-то нечленораздельное и всё же наконец исчез, стремительно скрывшись за поворотом, как раз в тот момент, когда из лавки выскочил Пиритс с широкой улыбкой до ушей и слегка растрёпанными тёмными локонами: видимо, договорённость с владельцем магазина успешно выполнялась, и раз Пиритс в настроении — Тёмный Лорд тоже будет рад новостям. Драко любезно улыбнулся в ответ своему напарнику.

— Всё отлично? — спросил он, сунув руки в карман своих брюк.

— Шикарно, — Пиритс звонко хлопнул в ладоши. В общем и целом, он выглядел довольно мрачно: во всём чёрном с головы до пят, и только неизменно белые перчатки выделялись на этом фоне, — но сейчас Пожиратель излучал какое-то безграничное счастье. — У нас есть новый список скрывающихся грязнокровок, — лукаво протянул он, и Драко снова улыбнулся ему, чувствуя, как его короткие ногти на пальцах впиваются в ладони.

***

Драко тяжело вздохнул, падая в громоздкое кресло посреди Большого зала Малфой-мэнора, проваливаясь практически полностью — оно всё ещё для него велико. Драко хорошо помнил, как Люциус, в ту пору почти не имевший морщин вокруг глаз и седых волос, восседал на этом месте и по-доброму смеялся, глядя на маленького сына, только что получившего в подарок свою первую настоящую метлу. Возможно, это воспоминание слегка искажено, и Люциус не заходился смехом, но Драко хотел думать, что всё было именно так. Он перевёл сухой безэмоциональный взгляд на портрет своего отца, расположенный ровно над камином, — это Драко подобрал для портрета такое место, надеясь всегда помнить, из-за кого именно его жизнь выстроилась таким ужасным образом. Хотя, возможно, кто-то хотел бы оказаться на месте Драко. Например, Люциус, теперь гнивший в земле на заднем дворе Малфой-мэнора.

Сегодня Драко чуть не попался. Так опрометчиво и глупо рисковать своим положением ради какого-то пожилого сквиба: следовало устроить сцену и проучить мерзавца на глазах у изголодавшейся толпы. За это Малфой определенно бы заработал очки, и, может, заслужил бы больше доверия. Драко снова вздохнул, прижимаясь затылком к спинке кресла, поднимая взгляд в потолок. Как же безумно он устал от всего этого дерьма.

— Хуки, — Драко неопределённо взмахнул рукой.

— Хозяин? — домовик появился практически сразу, стоило только Малфою произнести последнюю букву его имени. Эльф подошёл ближе. — Вы в порядке?

— Принеси мне белого рома и чего-нибудь перекусить, — попросил Драко, и Хуки, кивнув, тут же испарился.

Эльф принес фрукты спустя пару минут. Фрукты — Малфой чуть не рассмеялся, когда увидел глубокую тарелку с яблоками, грушами и апельсинами. Хуки, при всей своей очаровательности, — абсолютно безнадёжный домовик. И Драко даже рад, что смог забрать его к себе. Ещё неизвестно, что творили бы с ним другие Пожиратели. Стоит отдать эльфу должное, с десятиминутной задержкой Хуки принёс и бутылку золотого рома — не то, что просил Драко, но Малфой лишь улыбнулся и пожелал ему хорошего вечера.

Драко переместился с бокалом за свой стол. Он разобрал почту, скопившуюся за пару дней, и внимательно прочитал свежую газету — строчку за строчкой — с болезненной надеждой увидеть знакомые имя и фамилию — желательно, не в сводках очередных смертей. Но и на этот раз тоже ничего не нашлось, как и за весь последний год. Имя «Гарри Поттер» усердно стиралось со страниц прессы, из исторических книжек и из умов людей не просто так — новой власти требовалось внушить народу одну-единственную правду: Мальчик-который-выжил на этот раз не придёт, не принесёт спасение Британии и ни за что не вернёт прежнюю жизнь. Все они, маги и волшебницы, обречены и вынуждены жить по новым правилам.

У Гарри не получилось.

Драко действительно верил в него и наивно надеялся, что Волан-де-Морту придёт конец прямо в той ужасной кровопролитной бойне, которую позже народ окрестил «Битвой за Хогвартс», но Поттер, внезапно оживший на руках Хагрида, не смог даже взмахнуть своей палочкой: все его волшебные силы будто исчезли, и от Авады его спасла лишь молниеносная реакция Грейнджер, которая аппарацией утащила своего друга в неизвестном направлении. Волшебный мир — привычный, солнечный и лишь изредка пугающий пал. На смену ему пришли по-настоящему мрачные времена во главе с Тёмным Лордом.

С тех пор прошло целых два года — ужасающих, тяжёлых, насыщенных трагедиями два года, которые Драко, если честно, сам не знает, как пережил. Его затопила обида, страх и нескончаемая боль после убийства отца и матери, которые совершил лично Волан-де-Морт. Он убил их сразу, как только стало очевидно, что Гарри не вернётся и не поможет им; как и все остальные, кто значился в пресловутом Отряде Дамблдора, так и не оправдавшем своё предназначение. Убийства были жестокими. Тёмный Лорд с особым извращённым удовольствием измывался над Люциусом, выворачивая его органы наизнанку, мучительно разрывая глазные яблоки, вырывая зубы, один за другим, — при этом заставляя Драко «любоваться своим трусливым отцом, предателем своей крови»: стоять ровно и безотрывно смотреть, как безумно стонет Люциус, испачканный собственной кровью и ужасом, — чтобы младший Малфой даже не думал подставить своего Хозяина.