Малфой не выдал Поттера только из-за своей ненависти к Тёмному Лорду — так он хотел о себе думать. Но на самом деле Драко в очередной раз выполнил безмолвную просьбу Поттера.

Занятие продлилось ещё около часа. Каждая новая попытка оставалась такой же безуспешной, как и предыдущая. Ни разу из кончика палочки не появилось даже слабое серебристое свечение — ничего, будто бы Драко превратился в магла. В какой-то момент он даже использовал «Люмос», чтобы отмести нелепые мысли.

— Послушай, Поттер, — раздражённо протянул он, засовывая палочку в карман. — На сегодня с меня хватит.

Гарри неуверенно кивнул.

— Может, стоит сменить воспоминание?

— Это самое счастливое, — убеждённо сказал Драко.

— Просто подумай ещё.

Гарри ушёл, не оставляя за собой надежды, что не вернётся на следующий день. Он обязательно придёт и снова будет наблюдать, как Драко позорится. По крайней мере, Малфою не пришлось в этот раз есть белый шоколад.

***

— Попробуем сегодня иначе, — предложил Гарри.

— Кажется, сказка о Разидиане — это не сказка{?}[Прим. автора: В древние времена тёмный маг Разидиан произнёс заклинание «Экспекто Патронум», и из его палочки посыпались личинки, облепили его и уничтожили], — протянул Драко, скрывая досаду за подобием шутки. Поттер обошёл его по кругу и велел закрыть глаза.

— Ты — не тёмный волшебник, Малфой, ты способен вызвать Патронус.

— Кажется, ты забыл о метке на моей руке? — усмехнулся Драко и всё же выполнил просьбу.

— Метка ещё ничего не значит. Северус обладал телесным Патронусом, а значит, и ты…

Драко в удивлении распахнул глаза, и Гарри нахмурился, недовольный непослушанием своего ученика.

— Северус Снейп обладал телесным Патронусом?

— Да.

Драко об этом не знал. Он слышал, что Снейп владел заклинанием, но даже и не предполагал, что тот мог вызвать физический Патронус.

— И какой формы он был?

— Лань.

— Необычно.

Гарри с грустью усмехнулся.

— Это Патронус моей матери.

— Твоей… — неуверенно протянул Драко. Снейп ненавидел Поттера и всё, что было с ним связано. Северус выбрал светлую сторону далеко не из-за мальчишки в круглых очках. По крайне мере, Малфой думал именно так. Лорд Волан-де-Морт представил Снейпа как никчёмного предателя, поплатившегося жизнью за верность Дамблдору. — Матери?

Гарри вздохнул и потёр двумя пальцами переносицу. Разговор явно зашёл в неприятную для него степь.

— Северус любил мою мать всю свою жизнь, — всё же неохотно сказал Поттер.

— Так значит, ты…

— Нет, — Гарри нахмурился, не предоставляя возможности Малфою произнести предположение вслух, — мой отец Джеймс Поттер, если ты об этом.

— Я просто уточнил, — Драко пожал плечами, а Гарри закатил глаза.

Второй день тоже не принёс ощутимых результатов — только сплошное раздражение. Проводив Поттера, Драко пришлось потратить какое-то время, чтобы утихомирить своё желание закрыть для навязчивого гриффиндорца камин. Ещё одного дня унижения он просто не выдержит.

***

— Я знаю, в чём проблема, — сказал Гарри на следующий день. Драко уже встал в нужную позицию и собирался взмахнуть палочкой, когда Поттер подошёл сзади. Он вытянул свою руку, повторяя позу Драко, прижимаясь грудью к его спине, и Малфой непроизвольно напрягся. Тёплая ладонь легла на запястье. — Ты слишком напряжён.

У Драко возникло неподдельное желание стукнуть Поттера палочкой по голове. Он не напрягался, пока Гарри не начал к нему прижиматься. В конце концов, от Поттера можно ожидать всё, что угодно. Драко почувствовал себя крайне уязвлённым и попытался отстраниться, но Гарри крепче ухватил его за запястье и потеребил его из стороны в сторону.

— Расслабься, — тихо сказал он.

— Я расслаблюсь, как только ты от меня отлипнешь, — процедил Малфой сквозь зубы. Привычное раздражение застряло комом в горле.

— Предлагаю попробовать ассоциации, — сказал Гарри, всё же немного отстраняясь, но Драко продолжал практически ощущать Поттера своей спиной. — Я говорю слово, а ты — первое, что приходит на ум. Закрой глаза.

Драко поёжился, опуская руку и повинуясь.

— Лето? — начал Гарри.

— Солнце.

— Блюдо?

— Тыквенный кекс.

— Хогвартс?

— Поттер.

Гарри усмехнулся, и Драко, услышав тихий смешок, не смог не улыбнуться в ответ. В Хогвартсе случилось многое — и Малфой искренне не любил это место. Особенно после смерти Дамблдора. Но так или иначе, все мысли о Хогвартсе вели к Гарри, поэтому Драко даже не удивился своему ответу.

— Поттер?

Малфой посмотрел за спину, цепляясь взглядом за добродушные глаза. Драко шутливо нахмурился, удивляясь наивности Поттера. Зелёный цвет блеснул под очками, и Гарри слабо усмехнулся, понимая, что не дождётся ассоциации к своей фамилии.

— Детство?

— Мама, — Драко выдохнул, отворачиваясь и снова закрывая глаза.

— Реальность?

— Вымысел.

— Животное?

— Змея.

— Цвет?

— Зелёный, — Гарри снова тихо усмехнулся. Малфой излишне предсказуем.

— Счастье?

— Квиддич.

— Стоит всё же попробовать, — предложил Гарри, отходя на расстояние вытянутой руки. — Может, твоя первая тренировка или игра? — Холод тут же пробрался под белую рубашку Драко, и ему вдруг захотелось, чтобы Поттер вернулся на место. Совершенно неуместное чувство. — Возможно, первый полёт не такое яркое воспоминание в сравнении с другими.

Драко кивнул.

— Можно попробовать, — он шумно выдохнул и зажмурился, позволяя свисту в ушах заполнить голову. Тёплый ветер окутал его, и перед глазами возникла лохматая макушка.

— Учишься балету, Поттер?

Гарри, кажется, хотел ему ответить, но его взгляд зацепился за что-то, и он вдруг сорвался, птицей помчавшись за золотистым мячиком. Снитч! Малфой погнался следом, игнорируя всё вокруг. Нет больше ни отца, не терпящего неидеальность своего сына; ни одногруппников, лицемерно извивающихся перед ним; ни страха перед взрослыми тайнами. Впереди — только красный плащ Поттера, его тёмные волосы и крылатый мяч, намеревающийся улизнуть от охотников. Впервые в жизни Драко почувствовал себя равноценным соперником Гарри. Впервые в жизни он достоин состязания с Поттером. Драко много тренировался, чтобы быть в этом моменте прямо сейчас. Ветер свистом закрутился в нём, кутая душу в тёплый кокон.

Драко взмахнул палочкой, улыбнувшись детскому беззаботному воспоминанию, и тихо прошептал: «Экспекто Патронум». Из кончика вырвался слабый серебристый свет, расходящийся в разные стороны и почти сразу же растворяющийся в воздухе.

Последнее, что услышал Драко перед тем, как потерять сознание — это восторженное поттеровское «Отлично!».

Драко очнулся на диване от тихого шебуршания рядом со своей головой и нехотя открыл глаза, тут же сталкиваясь с мучительной болью. По телу разлился удушливый жар, ноги заломило, а волосы неприятно налипли на лоб. Хуки взволнованно заглянул в глаза Хозяина.

— Наконец вы пришли в себя! — прощебетал он. Малфой растерянно огляделся: Хуки стоял у дивана на коленях, орудуя своей тонкой рукой в чашке с шоколадом, явно намереваясь позже сунуть один из кусочков Драко в рот. Тихо трещал камин, а за окном уже сгущались сумерки. По ощущениям прошло около получаса. Поттера нигде не наблюдалось.

Драко выдохнул, падая головой на мягкую подушку. Разумеется, Гарри не стал бы за него переживать. И скорее всего он уже ушёл, оставив Малфоя на домовика. Не очень надёжно, но Поттера это волновать не должно. В конце концов, потерять сознание после вызова Патронуса — обычное дело. Драко сотни раз читал об этом в книжках. А Поттер обучил этому заклинанию несколько десятков человек и наверняка знал о побочном эффекте.

— Неужели, — раздался знакомый голос. Гарри вышел из кухни и подошёл ближе, усаживаясь на диван и заставляя его подвинуться. Драко привстал на локтях, озадаченно разглядывая Поттера: оставить его на Хуки казалось более логичным, чем полчаса ожидать, пока он очнётся. — Я уже собирался вылить на тебя холодную воду, — Гарри протянул кусок тёмного шоколада, и Драко недоверчиво на него посмотрел. — Пришлось порыться в твоих шкафчиках. Надеюсь, ты не против.