Гвин сделала вдох через нос и кивнула. — Спасибо.

Азриэль смущенно улыбнулся. — Я еле справился … и мои швы оставляют желать лучшего. Но когда мы вернемся в Ночной двор, мы сможем снять их, там есть мазь, которая залечит твою кожу.

Гвин боролась с дрожью, грозившей захватить все ее тело. Ему пришлось разрезать ее. Чтобы извлечь колючий наконечник стрелы. Как, черт возьми, он выдержал это? Бросив на него жалостливый взгляд, Гвин заметила, что паника все еще сидит в его ореховых глазах. Так не пойдет.

— Ты плакал из-за меня, Поющий с Тенями? — поддразнила Гвин.

Он ответил неуверенным смехом. — Думаешь, раз ты уже во второй раз чуть не умерла при мне, я должен воспринимать это более спокойно?

— Кто-то может так подумать.

— Гвин, это… Я думаю, мы оба согласимся, что теперь все немного иначе. Теперь, когда мы оба знаем, кто мы друг для друга. — Азриэль покачал головой. — Было агонией понимать, что все думают, что ты умерла вместе с Гришамом, но в этот раз… было трудно взять себя в руки, Гвин. Думать ясно, а не рваться в поместье Арчерон.

— Я рада, что ты этого не сделал. Они бы убили тебя… — Она моргнула. — Подожди. Ты сказал поместье Арчерон?

Азриэль кивнул. — Да. Дом, где тебя держали, был куплен Арчеронами после того, как Тамлин снабдил их достаточными средствами. Они оставили его, когда перестали быть людьми. — Его глаза гневно вспыхнули. — И, очевидно, лорд Грейсен взял на себя смелость превратить поместье в новую крепость. Наш союз с людьми после войны был, мягко говоря, шатким, но я не думал, что он так быстро развалится. И это с учетом того, что Юриан остался в поместье Грейсена, а Люсьен часто наведывался сюда. Это… это многое меняет. — Поющий с Тенями усмехнулся. — Не могу понять, как все это произошло у меня под носом.

— Может быть, люди работают в одиночку?

— Нет. Они слишком организованы. Они точно знали, где спрятаться и где найти нас. У нас есть кто-то, кто помогает им изнутри. Это точно не Юриан, и не Люсьен с Вассой.

Гвин вздрогнула. — Откуда ты знаешь?

— Потому что у меня есть глаза на всех них. Юриан и Васса разрабатывают план реконструкции разрушенных человеческих деревень, которые исследуют Неста и Кассиан. И мы все знаем, что Элейн часто навещает Люсьена. Она бы заметила, если бы он вел себя подозрительно.

Сердце Гвин бешено колотилось. — Тогда мы должны немедленно вернуться в Ночной двор.

— Нет, — твердо сказал Азриэль. Его глаза были полны боли. — Нет, сначала ты отдохнешь. Они чуть не убили тебя…

Они бы убили и его, если бы она не вмешалась. И тогда они бы умерли, так и не успев начать свои отношения. Так и не успев принять связь. Боги, а что, если бы один из них умер, и они упустили бы свой шанс? Только сейчас Гвин поняла, что находится на грани слез.

В одно мгновение Азриэль поднялся с кресла и пересел к ней на кровать. Гвин прижалась к его груди и позволила себе заплакать. Всего на мгновение.

Ее слезы не были вызваны шоком или печалью, они были рождены растерянностью. Что она должна была делать?

Она заботилась об Азриэле и чувствовала, что постепенно влюбляется в него. И, как ей думалось, он чувствовал то же самое. Эта связь была новой и очень серьезной, и ей страшно вступать в отношения, где все вокруг будут знать, что она отдает кому-то свое тело. Но позволить страху встать на этом пути казалось трусостью и нежеланием исцелиться.

Как будто кто-то пытается построить стену паранойи, чтобы избежать этого пугающего столкновения. Того столкновения, которое часто приводит к тошноте в начале, но в конечном итоге становится исцелением.

— Скажи мне, о чем ты думаешь, — сказал Азриэль, когда она отстранилась от его груди. — Пожалуйста.

— Я думала о… о том, если бы я умерла. Или если бы ты умер. Жалели бы мы о том, что не приняли связь?

Поющий с Тенями нахмурился, пока изучал мрачное, но любопытное выражение лица Гвин. Он поднял покрытую шрамами руку, чтобы прикоснуться к ее щеке. — Ты для меня больше, чем связь мэйтов, и независимо от того, примем мы ее или нет, я несказанно счастлив.

— Значит, ты не будешь… сожалеть об этом? Если один из нас умрет, а связь так и останется не принятой?

Лоб Азриэля разгладился, и он провел большим пальцем по ее скуле. — Когда я был мальчиком и сидел в каморке без окон, было очень трудно определить время суток. Обычно я мог следить за временем по еде, которую мне давали, но иногда я просыпался в замешательстве. — По руке Азриэля пробежала тень, коснувшись шеи Гвин. — Это было… пугающе. После того, что случилось с моими сводными братьями, мне снились кошмары, а потом я просыпался и не мог понять, наступил рассвет или нет. Но был один способ узнать, одна вещь, которая приносила мне покой.

— Если я слышал, как поют дрозды, я знал, что наступило утро и что за окном взошло солнце. Я знал, что это начало нового дня и что есть надежда, и мои тени всегда были так рады, когда пели эти птицы. Я был очень рад.

Губы Гвин приоткрылись, когда к ней пришло понимание. — Певчая Птичка.*

Азриэль кивнул, его взгляд остановился на ее губах. — Ты мой мэйт, Гвинет Бердара. Но я больше ценю то, что ты делаешь меня счастливым. Принята связь мэйтов или нет, я ни о чем не жалею, когда дело касается тебя. — Он сделал паузу, снова встретившись с ее взглядом. — Ты что-то потеряла.

Поющий с Тенями потянулся в нагрудный карман своего кожаного костюма и достал оттуда лоскут ткани. Его носовой платок. Тот самый, который она оставила. У Гвин перехватило дыхание, и он бережно положил ткань ей в ладонь. Жрица сжала его в кулаке, прижав к груди.

Тыльной стороной ладони Азриэль погладил ее скулу. — Ты понимаешь?

Мягкая улыбка, расплывшаяся на лице Гвин, была лишь слабым отражением того, что она чувствовала. — Понимаю.

— Хорошо. — Рука Азриэля скользнула по ее щеке, затем по шее, плечу и легла на колени. — А что насчет тебя, Птичка? Какие мысли?

Гвин не была уверена. Она действительно не знала. Принятие связи было огромным шагом… но в то же время она понимала, что будет готова его сделать. Так зачем ждать?

Потому что Азриэль хотел подождать? Потому что не хотелось торопиться? Из-за безумия, которое сопровождало принятие связи?

— Мне нужно подумать об этом, — призналась она, наконец. — Многое произошло. Так многое нужно переварить.

— Да, об этом… — Азриэль выглядел удрученным. — Нам, наверное, стоит обсудить, что ты сделала… что ты вообще можешь сделать… Выяснить все до конца, прежде чем мы обсудим все с Рисандом и Фейрой.

Ах, да. Она — Поющая со Светом. Или, по крайней мере, обладает схожими способностями. Может быть?

Жрице было плохо от одной мысли об этом…

— Я спущусь вниз. У Тамлина есть скудный запас продуктов. После еды ты сможешь отдохнуть, а когда проснешься, мы все обсудим. Хорошо?

Еда и сон, конечно, сделали все не таким тяжелым, поэтому Гвин кивнула и откинулась на подушки, вырвавшись из объятий Азриэля.

Поющий с Тенями фыркнул, и она зарылась еще глубже в одеяло. — Принеси мой завтрак, Поющий с Тенями.

Азриэль вяло соскользнул с матраса и окинул ее взглядом. — Обед, Гвин. Я принесу тебе обед.

* Дрозд по английски — blackbird, а Азриэль называет Гвин Songbird.

========== Глава XXXV. Echo. ==========

Когда Гвин проснулась, на улице было еще темно, лунный свет струился через окна гостевой комнаты и заливал пол белым светом.

Справа от нее лежал Азриэль. Он снял кожаные сапоги, оставшись в тунике и бриджах. Поющий с Тенями положил между ними подушки, на что Гвин слабо улыбнулась. Несмотря на то, что всего несколько дней назад она спала в его объятиях, Азриэль и без ее слов знал, что ей нужно личное пространство. По крайней мере, на несколько дней.

Столько всего произошло. Группа мужчин держала ее в плену, Верховный Лорд Весеннего двора попросил снять с нее рубашку, и Азриэль увидел ее полуобнаженной…

Оу.

Азриэль увидел ее полуобнаженной.

Гвин моргнула, бросив взгляд на Поющего с Тенями. Это были совсем не те обстоятельства, в которых она представляла себе Азриэля, увидевшего ее раздетой. Гвин представляла себе освещенную камином комнату или теплую ванну. Уж точно не жесткий диван, где она лежала раненая в синяках.