Так и было. Это было очень важно и значило столь многое. Может быть, это не помогало с самоконтролем, но напоминало Гвин, что она добрая, цельная и порядочная. По крайней мере, в своей основе. Хоть она и не была до конца уверена, что под поверхностью не скрывается нечто более мрачное. Но благодаря его добрым словам она знала, что для нее возможно оставаться Гвинет Бердара, не растворившись в Гвинет-Поющая со Светом.
— Я правда сожалею.
Гвин сглотнула. — Не стоит. Я бы солгала, если бы сказала, что меня не утешает то, что ты видишь во мне нечто большее, чем болтливое, наполовину нимфоподобное чудовище.
— А меня утешает то, что ты видишь во мне нечто большее, чем убийцу, мучителя и урожденного бастарда.
— Поющий с Тенями, нет, — горячо возразила Гвин. — Ты не должен соотносить эти вещи с собой.
— И ты тоже. — Его взгляд был холодным. — И все же мы здесь.
Не успели они продолжить эту тему, как их прервал звук мужских голосов и тяжелых шагов. Она замерла.
Азриэль быстро спрятал крылья, и сквозь клубящиеся вокруг них черные тени Гвин различила толпу из примерно четырех иллирийцев, направляющихся к лагерю в призрачном сиянии лунного света. Ее ноги автоматически обхватили ветку, и она наклонилась вперед, чтобы лучше видеть.
За ними, со связанными запястьями, тащились две девушки-иллирийки.
Комментарий к Глава XVI. See Me.
Спасибо всем, кто присылает сообщения об ошибках! Вы добавляете очков моей внимательности 🥲
========== Глава XVII. Brighter. ==========
Пока иллирийцы внизу устраивались в своем лагере, Азриэль взял Гвин на руки, снова окутав их тенью.
Вскоре они оказались на другом дереве, прямо над лагерем. Шелест листьев и скрежет обуви по дереву не было слышно из-за бандитов, которые разводили костер и возились с котелками и кухонными принадлежностями.
Азриэль снова усадил Гвин на ветку и сел прямо за ней. И снова его тени закружились вокруг них, словно полупрозрачный черный ураган.
Гвин смогла разглядеть, что у Альмы и Харпер связаны не только руки, но и крылья. Они сидели бок о бок под брезентовым тентом, молчаливые и измазанные грязью, пока двое мужчин снимали шкуры с кроликов для ужина.
— Держите костер маленьким, — сказал высокий мужчина с тонкой щетиной. Он стоял на окраине лагеря, вглядываясь в темноту с коротким мечом в руке. — Уже два дня прошло. Кто-то уже должен был их хватиться.
— А завтра будет три, — добавил другой голос, похожий на ржавую пилу. Он сидел на бревне и точил лезвие своего кинжала. — Может, просто сделаем это без него? Чем дольше он будет идти, тем скорее нас поймают. Это не должно быть сложно.
Тот, что с щетиной, повернулся лицом к говорившему. — Обрезание крыльев требует точности, если ты хочешь сделать это правильно, Ясон. Ты прекрасно это знаешь, — прорычал он. — А с тех пор, как Верховный Лорд объявил это вне закона, лишь немногие знают, как это делается. Мы ждем Алкиса.
Тот, кого звали Ясон, опустил голову, продолжая точить свой кинжал. — Прости, Гришам.
Гвин посмотрела через плечо на Азриэля и увидела, что он снова надел на себя маску Шпиона. Его глаза были проницательны, когда он внимательно изучал все происходящее под ними. Гвин увидела в них и кое-что еще. Гнев. Бешенство. Покрытые шрамами костяшки пальцев Азриэля, державшего ветку, побелели, а челюсть напряглась.
Честно говоря, Гвин и сама была в ярости. Она знала, что означает обрезание крыльев. Какой пыткой это было для Эмери. Мучения ее подруги были не только физическими, но и душевными. Обрезание крыльев было варварской, архаичной традицией. Не зря Рисанд объявил это вне закона.
— Что будем делать? — прошептала она.
Азриэль замолчал на мгновение и она почти могла видеть, как в его голове вращаются шестеренки. — Нам нужно подождать, пока они все уснут. Затем с помощью теней я рассею нас в лагерь. Ты сможешь освободить сестер и проводить их обратно в Пристанище Ветра. Просто продолжай двигаться на юг, следуй за шумом реки…
— Подожди, а ты что собираешься делать? — спросила Гвин.
Если бы она моргнула, то не заметила бы напряженного взгляда, мелькнувшего на его лице. Он не сводил глаз с лагеря. — Я займусь их задержанием. Свяжу каждого из них во сне.
— Разве тебе не нужна моя помощь?
— Я справлюсь, — сказал Азриэль с абсолютной уверенностью. — И я хочу спрятать Альму и Харпер на случай, если одному из них повезет ускользнуть от меня.
— Разве мы не можем просто рассеяться и использовать твои тени, чтобы…
Азриэль покачал головой. — Я трачу много сил, маскируя нас, и готов поспорить, что потрачу еще больше, прежде чем придет время действовать. Слишком рискованно полагаться на мою магию для побега. — Наконец, Поющий с Тенями встретился с ней взглядом. — Это хороший план. И если все пойдет так, как надо, мы избежим драки. — Он наклонил голову. — И это хорошая новость, верно?
Докажи, что я не прав, сказал он.
И правда, что может быть лучшей победой, чем то, что они избежали кровопролития?
Гвин решительно кивнула головой. — Значит, ждем еще?
Азриэль ответил, укрывая их своими крыльями. — Ждем еще.
Сначала иллирийцы поели сами, затем накормили Альму и Харпер. Сестры молчали, и до конца ночи с ними не разговаривали. В конце концов Ясон погасил огонь.
— Костас, ты несешь первую вахту, — сказал Гришам, расстилая коврик для спального места.
— Понял, — ответил коренастый иллириец, затягивая путы сестер. Он собрал лук и колчан, перешел к краю лагеря и уселся на бревно. — Тогда я разбужу Михаила через два часа?
Гришам хрюкнул, опускаясь на свою циновку. — Да. Михаил, разбуди нас с первыми лучами солнца. Алкис встретит нас с Ясоном у валуна на рассвете. Вы двое будете сторожить женщин, — он произнес это слово так, словно оно было горьким на вкус. — Потом мы проследим, чтобы о них “позаботились” и бросили на городской площади. — Он посмотрел на Альму с ухмылкой. — Ты должна быть счастлива, Альма. Разве не ты говорила мне, что хочешь “сделать послание этим грубым, древним иллирийцам”?
Презрение в его голосе заставило кровь Гвин закипеть. Она ждала ответа Альмы, но вспомнила, что после ужина обеим сестрам заткнули рот. Конечно. Эти трусы не способы были бы продолжать свои издевательства, если была возможность ответить.
Азриэль заговорил низким голосом. — Его будет легче всего схватить, если начнется драка. Таких высокомерных всегда легче брать. — Он перевел взгляд с лагеря на Гвин. —Он твой, если случится худшее. Согласна?
От этого предложения кожа Гвин затрепетала от адреналина. Это было задание, которое она с радостью выполнит. Но стоит ли ей соглашаться? И должна ли она так радоваться тому, что может причинить вред другому?
— Гвин, я вижу этот взгляд. — Она повернулась к Поющему с Тенями, который пристально смотрел на нее. — Ты чувствуешь желание убить его, потому что он враг. А не потому, что ты кровожадная Поющая со Светом. Клянусь.
На мгновение Гвин хотела возразить, но затем разговор, который они вели ранее, ударил по ней сильно и быстро. Как она и предполагала, слова поразили Гвин, когда она меньше всего этого ожидала.
“Я не думаю, что Поющая со светом или тот, у кого есть инстинкт “убивать ради забавы”, избегали бы этих воспоминаний. Я думаю, они бы наслаждались ими. Смаковали их. Ты, похоже, не делаешь ни того, ни другого. Похоже, ты делаешь все наоборот.”
Это правда. Поющая со Светом или кто-то другой с жаждой крови определенно не испытывал бы моральной дилеммы по поводу причинения вреда кому-либо. Особенно если потенциальная жертва того заслуживает… Или она просто стала особенно искусна в борьбе со своими инстинктами убийцы.
“И прежде чем ты придумаешь что-нибудь о том, что это только из-за твоей постоянной внутренней борьбы с самой собой и твои звериные инстинкты Поющей со Светом все еще могут победить, пожалуйста, знай, что я считаю все это абсолютным дерьмом.”
Боги. Это правда дерьмо. Тупое, ничем не обоснованное дерьмо. Отмазка, которую она придумала, чтобы отгородиться. Чтобы воздвигнуть стену между собой и жизнью. Ту самую стену, которую она разрушила, когда начала обучение валькирий, разрезала ленту, выиграла Кровавый Обряд, посетила церемонию мэйтов и поцеловала Азриэля.
