Упомянутые тени плясали вверх и вниз по рукам Азриэля. Он не мог сказать, кого они любят больше, — его мать или его мэйта. Возможно, их обеих. Они обе относились к теням с той любовью, с какой относятся к домашнему животному.
— Я все время ему это говорю, — пылко ответила Гвин. Она придвинулась чуть ближе к столу, заговорщически наклонив голову. Аньела повторила ее позу. — Он играет на каком-нибудь инструменте? Он сказал мне, что раньше был хорошим пианистом, но, по моему опыту, редко кто играет только на одном инструменте.
Аньела усмехнулась. — Он играет на лютне.
— Играл, — поправил Азриэль. — Я не прикасался к лютне столетиями. То же самое касается и фортепиано.
— Ты никогда не забываешь, как играть на инструменте, Аз, — насмехалась Гвин.
— Она права. Такое не забывается. — Аньела одарила сына коварной ухмылкой. — А знаешь, что он подарил мне в прошлом году на день рождения…
Щеки Азриэля запылали, когда он покачал головой. — Нет. Это твоя лютня. Не моя.
Аньела, пошатываясь, поднялась на ноги, стул заскрежетал по деревянному полу. — Я принесу ее.
— Не надо, мама, пожалуйста! — простонал Поющий с Тенями.
Тем временем его тени восторженно заплясали. Гвин практически светилась от восторга. И, честно говоря… его протесты были не серьезными. Он не мог придумать лучшего, более достойного случая, чтобы снова попробовать свои силы в музыке. А когда Гвин улыбалась ему, глядя на него горящими глазами, он не мог ей противостоять.
Вернулась мать и протянула ему лютню через стол. С вынужденным вздохом Поющий с Тенями взял лютню, тени заскользили по его руке и остановились на костяшках пальцев. Он пощипывал струны, проверяя, в ладу ли они. Обнаружив, что все в полном порядке, Азриэль пришел к выводу, что его мать пользуется этой лютней гораздо чаще, чем он предполагал. И если этого было недостаточно, чтобы заставить его отбросить страх выступать…
— Что вы хотели бы услышать?
Аньела и Гвин одновременно набросились на него с нетерпеливым ворчанием, призывая прекратить тянуть время.
— Из вас двоих получилась неплохая пара, — усмехнулся он под нос, сцепив пальцы. — Мне повезло, что никто из вас не сделал выбор, потому что я помню только одну песню.
И вот он заиграл “Бегущие Воды”, тени радостно заскакали по его рукам, и он не был уверен, когда именно, но в какой-то момент он начал подпевать.
— Теперь я понимаю, откуда у тебя такая внешность, Поющий с Тенями, — пробормотала Гвин, зарываясь все глубже под одеяло, которое они делили на двоих. Она понизила голос. — Она ведь не слышит меня, верно?
— Нет, ее комната в конце коридора, — усмехнулся Азриэль. — Но я уверен, что она знает, что она тебе понравилась… — Он поморщился. — Может, хватит обсуждать красоту моей мамы?
— Справедливо, — хмыкнула Гвин.
Подняв руку, она погладила его по щеке, и Азриэль глубже зарылся в подушку, любуясь тем, как лунный свет освещает кожу Гвин. — Ты ей тоже понравилась.
— О, боги, ты действительно так думаешь?
Азриэль кивнул, сдерживая улыбку. — Я никогда не видел ее такой счастливой…
Крик ужаса пронзил ночь. Азриэль и Гвин поднялись на ноги, их глаза заметались по гостиной.
Если бы они были в Доме Ветра, Азриэль выхватил бы кинжал из-под подушки и приготовился к атаке. Но, к сожалению, он узнал этот крик. У него заныло в животе, он нахмурился, поднялся с кровати и посмотрел на Гвин. Она уже натягивала штаны, когда он поднял застывшую руку.
Крик перешел в вой, и Азриэль прикрыл глаза. — Подожди здесь. Я…
— Ты.
Открыв глаза, Азриэль увидел, что его мать стоит в гостиной и указывает на него дрожащим пальцем. Он поднял руки в успокаивающем жесте. — Это я…
— Где Азриэль? — прорычала она.
У него запершило в горле, тени зашептали успокаивающие слова в его уши. — Ты в безопасности. Оглянись. Это…
Аньела издала рычание, от которого по позвоночнику Азриэля пробежал холодок. — Где мой сын? — Когда Азриэль не нашел слов для ответа, Аньела подошла к камину и взяла кочергу, взмахнув ею, как мечом. — Отдай мне моего сына!
Горящие глаза Азриэля метнулись к Гвин, готовые успокоить ее. Готовые утешить ее и попросить уйти, пока он ищет способ успокоить мать. Возможно, ему придется использовать свои тени, чтобы она не навредила себе. Азриэль не ожидал этого. Но когда он попытался бросить утешительный взгляд на своего мэйта, то обнаружил, что она уже встала на ноги и очень медленно приближается к его матери.
Он послал к ней тень, пытаясь привлечь ее внимание, но хвостик тени лишь ободряюще потрепал Гвин по шее, а затем вернулся к Азриэлю.
— Если ты не отведешь меня к нему, я вырву тебе глотку, Мариус! — прорычала Аньела.
— Аньела, — сказал Гвин голосом, похожим на туман на озере.
Мать не отрывала взгляд от Азриэля, но он заметил, как она чуть ослабила хватку на кочерге. Его сердце билось о ребра с такой силой, что казалось, оно может вырваться из груди.
— Аньела, вы знаете, кто я? — спросила Гвин, делая еще один шаг ближе к матери.
Аньела моргнула, мускулы на ее челюсти дрогнули, и хотя она не отвела глаз от Азриэля, ярость в них, казалось, немного смягчилась.
— Аньела, это я, Гвин.
Аньела. Аньела. Его мэйт продолжала произносить ее имя. Призывая ее вернуться обратно.
Согнутые колени его матери выпрямились, и ее свирепость дрогнула лишь на секунду. Азриэль застыл на месте.
— Это кажется очень реальным, не так ли? — сказала Гвин мягким голосом. — Он так похож на него. А это место так похоже на то, другое. — Теперь она была в паре метров от его матери. — Но это не так.
Дыхание Аньелы участилось, и Азриэль увидел, как его мать пытается пробить себе путь на поверхность. От этого у него в груди что-то оборвалось.
— Вам не нужно опускать кочергу, Аньела, — прошептала Гвин, подходя ближе, и Азриэль отметил, что в глазах его мэйта не было ни намека на осуждение или страх. — Я такая же, как вы, Аньела. Я знаю, что вы видите. Я знаю, что вы чувствуете. — Теперь она была совсем рядом, и Азриэль молился Котлу, чтобы Аньела не ударила ее — не заставила его выбирать между ними. — Продолжайте держать кочергу, все, о чем я прошу, это выслушать меня. Вы слушаете?
Взгляд Аниэлы ожесточился, она снова согнула колени, устремив взгляд на Азриэля. Но все же она сказала хриплым голосом. — Продолжай.
— Спасибо, Аньела, — сказала Гвин, не прикасаясь к ней. — Мужчина, на которого вы смотрите… Вы думаете, это отец вашего сына?
— Д-да. Да. Мариус, — задыхалась она.
— Но это не так, Аньела, — успокаивающе произнесла Гвин. — Я не знаю отца Азриэля, потому что его не стало задолго до моего рождения. — Азриэль заметил, что его мэйт не назвала имя его отца. — Но я знаю, что он был не из тех мужчин, которые бы позволили говорить с ним в таком тоне. Он был не из тех мужчин, которые бы позволили тебе поднять на них оружие и не нанести ответный удар. Я права?
Аньела кивнула, моргая.
— И если я скажу вам, что это не отец Азриэля, и что вы ошибаетесь, потому что плохо себя чувствуете, вы, может быть, поверите мне? — спросила Гвин голосом, от нежности которого Азриэль едва не расплакался.
Выражение лица Аньелы изменилось, она приоткрыла рот.
— Аньела, это Азриэль, — мягко сказала она. — А я Гвин. Я — мэйт вашего сына. — Она сделала небольшой жест, обращая внимания на окружающую обстановку. — И это дом, который Азриэль создал для вас. — При этом Аньела с любопытством наклонила голову. — Видите? У него ваши глаза. И ваши губы.
Аньела нахмурилась и слегка опустила кочергу. — Аз-Азриэль?
— Мама, — сказал он, стараясь не подавиться словами. Он вытянул руки. — Посмотри на мои тени. Посмотри на мои руки. Это я.
Ее взгляд переместился с теней, пляшущих на его плечах, на его покрытые шрамами руки.
Она резко бросила кочергу. Та с грохотом упала на деревянный пол. Аньела закрыла рот руками, слезы хлынули из ее глаз, и она отступила к стене позади себя. — О, Азриэль… — Она перевела взгляд с него на кочергу, а затем снова на него. — Азриэль, я…
