Итак, заняв свой наблюдательный пункт, я стал смотреть на уже знакомую игру актеров. Шло первое действие. Моя соседка время от времени недовольно косилась на меня, иногда все же отвинчивая свое подзорное приспособление от глаз. Но меня это абсолютно не волновало. Мне было тепло, хорошо и уютно. В антракте, пройдя за сцену, я сотворил все те действия с декорациями, которые от меня требовались. Затем я направился в одну из комнат, где, во время спектакля, обитал Афанасий. На пару минут составив ему компанию, погладив и потрепав за ушами я, немного опоздав, вернулся в зал на второе действие. Мое место было также свободно, и рядом с ним сидела все та же биноклевая старушка. Когда я сел, она снова повернула ко мне голову с биноклем на глазах и, видимо, удостоверившись, что это снова я и что от меня никуда не деться, отвернулась, больше не обращая на меня внимания.

Дело двигалось к завершению. Шла сцена продажи вишневого сада. На сцене появляется Гаев, брат владелицы сада, помещицы Любови Андреевны, в правой руке у него покупки, левой он утирает слезы.

Любовь Андреевна: «Леня, что? Леня, ну? Скорей же, бога ради…»

Гаев, ничего не отвечая, только машет рукой слуге: «Вот…возьми… Тут анчоусы, керченские сельди… Я сегодня ничего не ел… Столько я выстрадал!»

Дверь на сцене в воображаемую бильярдную открыта; слышен стук шаров и тут из этой двери появляется, кто бы вы думали, наш незабвенный Афанасий. Вполне спокойно и деловито, он делает пару шагов в сторону присутствующих на сцене и останавливается. Все актеры и особливо тот, кто играет Гаева, меняются в лице. По залу пробегает смешок. Моя старушка вся подается вперед и начинает судорожно крутить бинокль. У меня же непроизвольно расширяются глаза, холодеют руки, а в горле, едва не вырвавшись, застревает фраза: «Афанасий, ну как брысь отсюда»! Еще чуть-чуть, и я бы выкрикнул ее, но мозговые рецепторы, отвечающие за адаптацию поведения к условиям внешнего мира, сработали незамедлительно, и я только, молча, впился глазами в кота. До сих пор неизвестно, что подтолкнуло Афанасия на такую прогулку, возможно фразу про керченскую сельдь и анчоусы он принял на свой счет. Но в любом случае это был чей-то недосмотр, а, значит, скандал.

В это время опомнившиеся актеры, в частности играющий Гаева, приняв прежнее невозмутимо-печальное выражение лица, произнес: «Афанасий, друг мой, ты тоже пришел узнать результаты торгов? Знай же, продан вишневый сад».

Кот, видимо понимая, что обращаются к нему, после этих слов прошел еще два шага по сцене и сел, уставившись на актера. Зал охнул. Гаев продолжал: «Да, братец мой, теперь не полазаешь ты по нашим таким любимым вишневым деревьям, не взволнуют твое сердце милые птицы, что раньше так любили собираться на их ветвях. Все потеряно, друг мой, – и, затем, обращаясь к актерам, которые уже тоже успели прийти в себя и собраться с мыслями, произнес, тем самым вернувшись к тексту пьесы, – Устал я ужасно. Дашь мне, Фирс, переодеться». Любовь Андреевна же, надрывным голосом, воскликнула: «Так кто купил?» – и дальше все пошло по сценарию. Кот же, ничуть не смущаясь сотен устремленных на него глаз, так и остался сидеть на сцене, пока, Любовь Андреевна со словами: «Пошли, мой милый, пора собирать чемоданы», – не подхватила и не унесла его со сцены.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.