— Бери столько времени, сколько тебе нужно, — он поцеловал ее в губы, чтобы успокоить, вытер слезы и обнял за талию, чтобы она не шевелилась. Она кивнула в ответ, одной рукой сжимая его руки, а другой-волосы. Мерлин, у нее никогда не было ничего длиннее пальцев. И уж точно никогда раньше она не чувствовала себя такой заполненой.
Через секунду-другую она слегка пошевелила бедрами, устраиваясь поудобнее, когда боль перешла из острой в тупую. Но с изменением угла, член Малфоя дернулся внутри нее, посылая восхитительный толчок внутри нее, который заставил ее задохнуться от удовольствия, — Ах! Теперь ты можешь двигаться…
Он был таким теплым. Гермионе казалось, что она может растаять рядом с ним. Их магические ядра горели в унисон, теперь полностью переплетенные и запутанные таким образом, что она не могла сказать, где заканчивалась ее магия и начиналась его. Это было почти так же ошеломляюще, как ощущение присутствия Малфоя так глубоко внутри нее.
— Черт, — с болезненным шипением повиновался он. Медленно, почти мягкими толчками входя и также медленно выходя из нее. Гермиона потерялась от ощущения его напряженных мышц, двигающихся по гладкой коже, — Так туго… Мерлин.
— О… Драко, — воскликнула она, используя бедра, чтобы встретить его толчки, когда он начал ускоряться. Звук их тел, шлепающих друг о друга, был просто греховным по сравнению с эхом пустой библиотеки.
— Потрогай себя для меня, — потребовал он, используя одну из своих рук, чтобы направить ее вниз, туда, где они встретились, и Гермиона, не теряя времени, нашла свой клитор и потерла круги, чтобы усилить свое удовольствие.
Гермионе это нравилось.
Ей нравилось, как он целовал ее, как крепко прижимал к себе, как выкрикивал ее имя, словно молитву. Ей нравилось, как мягко выглядели его серебристые глаза, когда он погружался глубоко в нее, так же, как ей нравилось, как он использовал свои мышцы, чтобы двигать ее точно так, как он хотел, но никогда не злоупотреблял силой, чтобы сделать что-то, от чего ей было бы неудобно.
Может быть, теперь она поняла, почему Лаванда и девочки так суетятся из-за своих парней.
— Ты так хорошо берешь мой член, — ее разум вернулся к реальности, когда Малфой поднял одну из ее ног, чтобы достичь более глубокого угла, заставляя ее видеть звезды. Его толчки были приурочены к ее собственным вращающимся бедрам, — Так хорошо для меня…
— Не останавливайся, — умоляла Гермиона между стонами. — Я собираюсь…
— Я долго не протяну, — предупредил он между толчками, и она поняла, что тоже близка, когда ее мышцы снова сжались вокруг его члена. Его движения стали беспорядочными и отрывистыми, пока он, наконец, не излился в нее, когда она последовала за ним через край.
Малфой споткнулся о стол, неуклюже пытаясь не рухнуть на нее, и со вздохом выскользнул из нее. Они оба были потными, запыхавшимися и совершенно измотанными. Гермиона никогда не думала, что белокурый волшебник может выглядеть таким помятым и восхитительным.
Он определенно выглядел лучше, чем в те разы, когда она находила его в крови.
Может быть, теперь она наконец нашла способ уберечь его от неприятностей.
Внезапно он расхохотался, и она смущенно посмотрела на него. Он посмотрел на нее с самой ослепительной улыбкой и на этот раз настоящей улыбкой, а не обычными ухмылками и насмешками, с которыми он привык ассоциироваться. Это заставило ее желудок перевернуться от чувства, которое она даже не могла описать, но затем она поджала губы, чтобы спросить, над чем, черт возьми, он смеется.
— Мерлин, женщина, — начал он, прежде чем она успела сказать что-нибудь еще, — у меня только что был лучший секс в моей жизни, а ты занята тем, что думаешь о моей безопасности.
— Перестань читать мои мысли! — Она шлепнула его по твердой груди, но он даже не вздрогнул, а наоборот продолжал смеяться, и она не могла не посмеяться над ситуацией.
Она только что потеряла девственность с Драко Малфоем в библиотеке Хогвартса посреди ночи, и все, о чем она беспокоится — это глупый мерзавец, ввязывающийся в драки. Даже узнать, что магия существует, когда ей было одиннадцать, было не так странно, как все то что происходит сейчас, в этот самый момент.
— Ты в порядке? — тихо спрашивает он ее, когда их смех затихает. Он провел пальцем вниз по ее талии, обнимая сильной рукой.
— Да, — удовлетворенно промурлыкала она. Между ее ног поселилась боль, осуждающая то, что они только что сделали, и она подозревала, что утром это, вероятно, ухудшится, но она определенно чувствовала, что все это стоит того.
— Знаешь, нам, наверное, пора возвращаться по комнатам, — он застонал после нескольких минут уютного молчания. Драко поднялся, поставил книги обратно на ближайшие полки и стал собрать их разбросанную одежду, чтобы они могли одеться сами.
— Я знаю, — она поджала губы, оглядывая беспорядок, который они оставили. Она собрала все силы, чтобы наложить как можно больше очищающих чар вокруг комнаты, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы скрыть все улики, — увидимся утром?
Он одарил ее одной из своих обычных ухмылок, хотя она все еще выглядела мальчишеской и беззаботной, но все же совершенно очаровательной.
— Конечно. Я буду ждать.
