— Разве плохо интересоваться тем, кто к тебе неравнодушен?

— Нет, — улыбнулся Юлиан. — Просто мне уже давно не задавали подобных вопросов. Да и рассказать мне нечего.

— Про школу ты говорил то же самое.

— Но это правда. Вся моя семья — это родители, и мы уже давно не общаемся.

— Вы не ладите?

— С ними… сложно.

— С родителями так всегда, в большей или меньшей степени. Конечно, необязательно поддерживать с ними отношения, но… всё же, они наша семья. Нечто настолько важное…

— Знаю. Но ничего не могу с собой поделать.

Взгляд его исполнился сожалением. Вздохнув, Юлиан погладил меня по волосам, приобнял за плечи. Сердце вдруг бешено заколотилось.

— Как твои воспоминания? Не беспокоили больше? — тихо спросил он над моим ухом.

— Нет, — так же тихо ответила я, оцепенев.

— Вот и славно.

Притянув ближе, Юлиан поцеловал меня в висок. Нежно, почти по-отечески. Отпрянул, проведя тёплой ладонью по моей спине, встал на ноги.

— Займусь ужином. Ты же ещё не ела?

Я мотнула головой, что-то невнятно промычав. Он лишь ещё раз улыбнулся.

Оставшись в гостиной одна, я сжалась в клубок, унимая мелкую дрожь, успокаивая сердцебиение. Знакомое волнение. Но оно уже не было приятным, как раньше.

Если бы я знала причину своей тревоги, то выдрала бы её с корнем. Если бы могла, то забыла бы жестокие слова, произнесённые Марией в этой самой гостиной. Что угодно, лишь бы не страдать из-за него. Только не из-за него.

Одна мысль о том, чтобы однажды расстаться с Юлианом, заставляла меня содрогаться. И одновременно совесть напоминала о себе. Коварно шептала изнутри моей головы, что я уже оставила кого-то в своём мире. Родных, друзей. Того, кто занимал особое место в моём сердце. Почему я поступила так жестоко?

И жестоко ли?

Потерянные воспоминания о моих последних днях. Они держали меня в страхе перед ответами, что хранились в них. Но без этих ответов я больше не могла продолжать.

Поэтому, сжав кулаки и стиснув зубы, я позволила своей памяти вернуться.

Птицы слетели с ветвей.

Услышав хлопанье крыльев над головой, я подняла глаза, но не увидела ничего, кроме зелёных листьев и ясного неба. От прохладного ветра плечи передёрнуло дрожью. Тетрадь чуть не соскользнула с колен.

Тогда я почувствовала, что сжимаю в пальцах карандаш. Посмотрела на страницу: в верхнем углу чернело толстое кольцо, десятки раз обведённое грифелем. Из груди вырвался усталый выдох. Стоило ли приходить сюда ради этого? Стоит ли вообще… продолжать?

Тело требовало движения. Нехотя я поднялась со скамейки, убрала тетрадь в сумку и покинула своё укромное местечко. Дорожки, скрытые от солнца густыми кронами, ещё не высохли после вчерашнего дождя, и каждый третий шаг приходился на лужу. В кедах хлюпала вода, но мне было как никогда всё равно.

«Хочешь, я заберу тебя отсюда?» — спрашивал голос во сне.

Он рассказывал о прекрасном мире, где мечты исполняются по щелчку пальцев. О городе, что для любого странника, из каких бы дальних краёв он не прибыл, становится домом. О людях, каждый день жизни которых подобен празднику. И о том, что я могу стать одной из таких людей. Нужно лишь согласиться.

Но я не ответила. Слова и образы, что он рисовал, манили, наполняли сердце безграничной негой. Однако, как бы ни пыталась, я не смогла перенести их на бумагу. И мне нужно было время, чтобы убедиться в своём желании.

Снова смотровая вышка. Меня притянуло к ней, точно магнитом. В солнечном свете она обрела черты чего-то родного и оттого тревожащего. Могло ли это место стать моим убежищем?

Подниматься было невыносимо тяжело. Когда моё тело успело так ослабеть? На последних ступеньках в глазах потемнело, а голова закружилась до тошноты. Казалось, я вот-вот потеряю сознание.

— Привет, — раздалось над моей головой.

Тошнота отступила на мгновение и тут же вернулась. Тёмная пелена спала, глаза защипало от яркого света.

— Ты в порядке?

Я опёрлась на перила и глубоко вдохнула. Стало легче.

— Эй?

Чужое беспокойство тешило, но в то же время хотелось, чтобы человек, стоящий передо мной, исчез. Чтобы больше не смотрел в мою сторону, не замечал меня.

— Да, всё нормально.

Наконец, я подняла голову.

— Уверена? Может, присядешь?

Солнечные блики в карих глазах. Несмелая улыбка.

— Не нужно.

Окончательно придя в себя, я ступила на площадку. Мир обрушился на меня яркими цветами, звуками и запахами, но быстро затих и отхлынул, точно волна. Незнакомец наклонился, пристально всмотрелся в моё лицо.

— Вижу, волноваться не о чем. Вот и хорошо.

Карие глаза смеялись. Я больше не могла сфокусироваться на них. Стекло моего пузыря помутнело, мир отдалился. Сознание погрузилось глубоко внутрь, как в тёмные океанские воды.

Но его голос выдернул меня из глубины.

— Эх, не такое это оказалось и укромное место. Я всё надеялся, что его никто не найдёт.

— Могу уйти, — почти прошептала я. Развернулась к лестнице, чувствуя едва различимую обиду.

— Прости, не хотел показаться грубым. Я тебя не прогоняю. Но и держать здесь тоже не буду, если собираешься уходить.

Занесённая для шага нога замерла в воздухе и опустилась обратно. Обернуться я не рискнула.

— Как тебя зовут?

По телу пробежала дрожь. Я невольно дёрнулась и тут же смутилась, испугавшись, что мою реакцию истолкуют неправильно. Голос предательски пропал.

— Ты не бойся, я не пытаюсь подкатить. Просто подумал, вдруг мы ещё встретимся. Я здесь почти каждый день бываю и от компании не откажусь.

Это было похоже на приглашение. На душе отлегло. Голос вернулся под мой контроль.

— Не хочу… называть своё имя.

— Даже первую букву не скажешь?

Возмутившись, я повернула голову. Он смотрел с совершенно невинным интересом, точно ребёнок.

— К чему такая настойчивость?

— Мне просто любопытно, — пожал плечами он.

Всего одна буква. Ничего страшного, рассудила я.

— Н.

— Тогда можно называть тебя Эн?

— Угу.

Улыбка не покидала его губ.

— Теперь моя очередь представляться? Чтобы было честно, я тоже ограничусь первой буквой. Т… Не слишком благозвучно… Да, придумал. Можешь звать меня Тау.

— Ладно.

— Приятно познакомиться.

Он улыбнулся ещё шире. Стеклянный пузырь вокруг меня стал немного тоньше.

— Надеюсь на скорую встречу.

На этом мы распрощались. Привычной дорогой я возвращалась домой. И всё, что занимало мои мысли, — это его смеющиеся глаза.

Лишь когда я переступила порог квартиры, их образ растаял. Больше ничего не осталось. В груди было пусто.

— Забери меня в свой прекрасный мир, — произнесла я в эту гулкую пустоту.

«Пятнадцать дней, — ответил голос. — Я заберу тебя через пятнадцать дней».

Как это часто бывает, после нескольких особенно холодных дней пришло потепление, и снегопады сменились дождями. Капли шуршали по окнам, искрились в свете янтарных фонарей, завораживая и усыпляя. Я и не заметила, как закрыла глаза и задремала. Юлиан разбудил меня. Раздражённо выдохнув и поведя плечом, он случайно пихнул меня локтем.

— Ох, извини. Не больно?

— Нет, всё нормально. — Ещё не до конца проснувшись, я обвела взглядом гостиную. — Что-то случилось?

По телевизору передавали экстренное сообщение. В юго-восточном округе Тьярны, близ одного из посёлков, произошёл разрыв трубопровода. На экране кричаще-яркими цифрами горел телефон службы спасения, всех проживающих в округе людей призывали готовиться к эвакуации.

— Это…

— Катастрофа. — Юлиан потёр лоб. — Судя по всему, разлив масштабный. Но города он всё равно не коснётся, так что можешь не бояться.

— Насколько это серьёзно?

— Ну-у… будут погибшие. Похоже, трубу прорвало где-то в лесу, а значит всё в том районе умрёт.