– Узнаешь на месте. Ты в деле или нет?

Кэш продолжает глядеть на меня, его лицо по-прежнему не читаемо. За долю секунды беспокойство охватывает меня – вдруг он откажется от моего приглашения? И вместо этого продолжит провоцировать меня, забавляясь моими вспышками гнева. Конечно, я могу себя контролировать. Но когда разговор заходит о Кристиане, мне трудно сохранять холодный рассудок.

– В деле, – Кэш наконец соглашается. – Что мы делаем?

Не могу скрыть довольную улыбку. Я рад, что брат принял мое предложение.

– Встречаемся в три у адвоката, – говорю я и, развернувшись, отправляюсь на урок.

Десмонд

Я ожидаю Кэша, припарковавшись на одной из узких улочек в старинном квартале Бэк Бэй. По обе ее стороны располагаются примыкающие друг к другу дома из красного кирпича в григорианском стиле, оживленные зеленью высоких деревьев.

Идеальное место для жилья, кто любит городскую романтику. И чей баланс состоит, как минимум, из девяти цифр: каждый из таких домов стремится превзойти другой по стоимости на рынке недвижимости. И в одном из таких домов живет и работает Альфред Бромфилд.

Сбоку от меня раздается быстрый стук по стеклу. Повернувшись, я обнаруживаю мою давнюю знакомую – Берту Блэквуд. Она учится в Бостонской академии искусств, с детства посещает театральный кружок, а еще отлично играет в покер, умело скрывая истинные эмоции. И сегодня мне пригодятся ее навыки, потому что именно Берте достанется основная работа.

Я выбираюсь из машины и приветствую ее. Боковым зрением замечаю слева от себя какое-то движение и, обернувшись, вижу приближающегося Кэша.

Не обращая на меня внимания, брат оценивающе рассматривает девушку. Судя по тому, что его взгляд задержался дольше обычного – увиденное пришлось ему по вкусу: светлые волосы Берты собраны на затылке, крупные локоны обрамляют лицо с тонкими чертами, а в серых глазах мелькают золотистые штрихи, из-за чего они выглядят необычно.

– Берта, познакомься, это Кэш – мой младший брат, – сообщаю я. – Кэш, это Берта – «твоя девушка» на этот вечер.

– Только на вечер? – нагло спрашивает брат.

– Только на вечер, – сухо повторяю я. – И если ты вздумаешь с этим поспорить, то будешь иметь дело с парнем Берты.

– Для меня это не проблема, – возражает Кэш, и на этот раз Берта выпускает смешок.

– Осторожнее, mon cher, – предупреждает она. – Комната Сая обставлена кубками по боксу.

Дерзкая ухмылка Кэша моментально тускнеет.

В течении нескольких минут я объясняю, что должны сделать Кэш и Берта, и брат, как обычно, не может удержаться от кучи вопросов.

– А почему ты не будешь исполнять роль парня Берты? – любопытствует он.

Честно говоря, мне не хочется, чтобы Крис узнала, что я буду «чьим-то парнем». Пускай даже не по-настоящему. Я очень хорошо помню ее реакцию на то, как бросил ей вызов, флиртуя с девушкой после гонок в «Саффолк-Даунс».

Разумеется, Кэш не должен знать эту причину. Поэтому я называю официальную версию:

– Я знаю, что ты хочешь врезать адвокату. И у тебя будет такая возможность.

– Продолжай дальше неумело врать, – язвительно усмехается Кэш. – Ты боишься, что об этом узнает Жасмин, верно?

Не дожидаясь моего ответа, он подносит обе ладони ко рту, имитируя рупор.

– Объявляется поиск яиц Десмонда! – орет он на всю улицу. – Эй, парни, куда вы пропали? Потерялись между тампонами и помадой Жасмин?

Проходящая мимо нас почтенная дама, подозрительно косится на Кэша. Затем она торопливо переходит на другую сторону улицы, натягивая на себя поводок с померанским шпицом. Я осуждающе качаю головой. Мелкий говнюк становится слишком невыносимым и слишком наблюдательным.

– Ты когда-нибудь заткнешься? – я устало спрашиваю Кэша.

– Задел за живое, да? – он глядит на меня смеющимися глазами.

Оставив его без ответа, я разворачиваюсь и направляюсь вверх по улице. Дальше от своей машины, дальше от придурковатого брата и ближе к дому Бромфилда.

***

– Как дела, Десмонд? – вместо приветствия спрашивает меня адвокат, когда я усаживаюсь в кресло.

Бромфилд занимает место за своим английским массивным столом из красного дерева. Его кабинет напоминает логово охотника: на стенах из бурого песчаника висят старинные ружья, черно-белые фотографии и оленьи рога. Деревянный пол покрывает меховая шкура. Слева от себя я слышу потрескивание. Повернувшись, мой взгляд натыкается на пляшущие языки пламени в камине за витиеватой латунной решеткой.

Однако вся эта умиротворенная атмосфера не может успокоить мои расшатанные нервы.

Кристиана Лазарро – безжалостная охотница за деньгами… Такие, как она, хотят подобраться к вашим счетам… Держись от нее подальше…

Каждое слово адвоката оказалось мерзкой ложью. Я виноват, что посмел так подумать про Крис, но Бромфилду тоже придется ответить.

– Отлично, – говорю я, после чего отказываюсь от предложения что-нибудь выпить.

И тут же жалею об этом. Вдруг, адвокат больше не захочет вернуться к напиткам? Но сейчас еще слишком рано, чтобы отключать его.

– Ты слышал, какую легенду сочинили пиарщики Маркуса? – Бромфилд достаточно давно называет папу по имени. – Они убедили общественность и его бизнес-партнеров, что снимки с тобой оказались подделкой, – ехидно посмеивается он.

Конечно, я знаю об этом. К сожалению, в наше время можно исказить любую правдивую информацию. Например, можно без зазрения совести убедить всю семью в том, что невинная девушка является шлюхой.

– Да, я слышал об этом, – я согласно киваю. – Благодаря их работе удалось избежать падения акций.

Бромфилд рассматривает меня задумчивым взглядом, потирая большим и указательным пальцем гладко выбритый подбородок. На его запястье поблескивает золотые часы от Patek Philippе – подарок моего отца. Папа дарит часы этого бренда только тем сотрудникам или партнерам, которых ценит и уважает.

И сейчас мне хочется сорвать эти часы с гребаной адвокатской руки. Бромфилд их не заслуживает!

– Что с тобой случилось? – спрашивает он, не спуская с меня глаз. – Обычно ты никогда не интересовался падением акций и другими делами компании.

– Когда-то это должно произойти. Гонки не могут принести… такую стабильность, как управление «Аматорио Лимитэд», – я стараюсь побороть отвращение к самому себе из-за собственной лжи.

Я вынужден говорить то, что адвокат хочет от меня услышать. На самом деле я не считаю, что карьера гонщика не перспективна для меня в будущем. Годовой контракт с «Bugatti» принес мне доход равносильный доходу отца за последние пять лет работы его компании.

– Итак, что за документы я должен увидеть? – спрашиваю я, пытаясь изобразить заинтересованность.

– Завтра исполнится восемнадцать лет Кэшу и Грейс. Через полтора месяца тебе будет двадцать один год. Поэтому Маркус больше не видит смысла скрывать от тебя… – адвокат замолкает и достает из папки, лежащей на столе, кипу бумаг, – его распоряжение имуществом и финансовыми активами до вступления в наследство.

– Наследство? – переспрашиваю я и хмурюсь. – Разве право на наследство не возникает после…

По моей спине пробегает холод. Я не решаюсь произнести «после смерти папы». Даже думать об этом не хочу!

– После кончины Маркуса? – невозмутимо уточняет адвокат. – Твой отец имеет полное право передать копии завещания будущим наследникам. Ты можешь ознакомиться с копией, когда сочтешь необходимым.

Чувствую, как вокруг меня становится ледяным воздух. Мне неприятна эта тема, как и неприятен человек, с которым приходится ее обсуждать. Но я все-таки должен быть в курсе того, как хочет распорядится своим состоянием папа.

– Я выделю основные моменты распоряжения твоего отца, – продолжает говорить Бромфилд, скользя взглядом по документам. – Во-первых, ты будешь доверенным лицом «Аматорио Лимитэд», когда тебе исполнится двадцать один год. Во-вторых, после окончания колледжа ты становишься партнером компании.