Она думает о Джакку, о том, как ребёнком она смотрела на гаснущие в небе огни кораблей, которые оставили её позади. Рей, как никто другой, понимает, что такое одиночество. Она легко узнаёт его в других людях.

– Может быть… – начинает девушка так же беспокойно, – ты просто раньше никому не мог этого рассказать.

Кайло ворочается на своей койке, пока не ложится на бок, лицом к ней. Рей не знает, как ей относиться к новому, уязвимому выражению, поселившемуся в его глазах.

– Джедайская чепуха, – мягко говорит рыцарь, однако слова звучат недостаточно уверенно.

Рей подпирает подбородок ладонью.

– Ты сам знаешь, что это неправда.

– Ты так считаешь?

– Ты знаешь, что благодаря этой чепухе ты остался в живых, – она ёрзает, чувствуя себя всё более неловко под его взглядом. Этот взгляд совсем не похож на те, что ей доставались раньше.

– Я остался в живых благодаря тебе, – возражает Кайло. – Джедаи тут ни при чём.

Рей замирает. Впервые он… не винит её ни в чём. Она отворачивается и смотрит на светящийся цилиндр, лежащий на полу, – разобраться в его устройстве куда проще, чем пытаться понять то, что происходит в голове Кайло Рена.

– Что ты увидел на Джакку? – наконец спрашивает Рей.

Кайло медлит, осторожно подбирая слова, и, когда отвечает, она знает, что он не до конца честен и отчего-то испытывает облегчение.

– Отметины. Должно быть, тысячи их. Пустые тарелки. Старая кукла, сшитая из потёртого костюма пилота.

Девушка запускает руку в волосы.

– Какие-то отличия от того, что ты видел раньше, когда?..

– Нет, – обрывает её рыцарь. Его голос звучит рассеянно, словно он старается что-то для себя уяснить. – Всё было точно так же. Но…

Рей сосредоточенно разглядывает ореол золотого света, отгоняющий от них тени.

– Я увидел всё по-другому.

Она поднимает взгляд. Кайло Рен сердито хмурится – злясь на себя так же, как злится Рей из-за того, что слушает его. Она знает, этой ночью что-то бесповоротно переменилось между ними – точно сдвинулась земля под ногами.

– Рей?.. – не до конца осознавая вопрос, шепчет он.

Она прикрывает глаза и отворачивается к стене.

– Я закончу починку на следующий день после того, как мы вернёмся, – говорит Рей, усилием воли заставляя себя успокоиться и начать погружаться в сон. Впервые за долгое, долгое время она представляет океан.

***

Сейчас

***

Она чувствует его прежде, чем слышит, как его ботинки скользят по склону, с которого она упала. Рей не двигается, даже когда Аалто тихо произносит:

– У нас три дня.

Звук его шагов эхом разносится под сводами пещеры. Она неохотно отводит взгляд от фиолетового кристалла.

– До тех пор, пока он не придёт? – спрашивает Рей.

Аалто кивает. В полумраке он будто призрак – его острое, бледное лицо заливает свет кристаллов самых разных, причудливых оттенков. Рыцарь подходит ближе и опускается перед ней на колени.

– Ты не расскажешь Люку.

– Конечно, расскажу.

– Пока нет, – настаивает он. – Ты сделаешь это завтра.

– Зачем ждать? – Рей даже не пытается скрыть свои подозрения. Аалто оказалось не так просто ненавидеть, как ей поначалу казалось, однако это не значит, что она доверяет ему.

– Мы останемся этой ночью здесь. В пещере.

– Ты отвратительно самонадеян.

Он кривит губы. С тех пор, как Рей убрала два воспоминания, связанные со Сноуком, Аалто стал спокойнее. Его уже не так часто мучают судороги, лоб реже блестит от пота. Он по-прежнему выглядит измождённым, но изнеможение уже не превращает его в бескровную тень.

– Это старый путь, – объясняет рыцарь. – Я хочу, чтобы ты прошла его вместе со мной.

– И зачем мне это делать?

– Потому что это поможет тебе победить его, – в его голос прорывается отчаяние. – Я помогу тебе увидеть.

Рей каменеет.

– Как ты?

– Почти.

Она думает об испарине, покрывающей его тело, о бессвязных, безумных речах, ядовитых насмешках. Некоторые сказанные им слова по сей день не желают отпускать её. Рей не хочет идти с ним одной дорогой – особенно незнакомой.

– Рей, – умоляюще восклицает Аалто. – Позволь показать тебе путь, – и, видя её колебания, продолжает: – Это спасёт Люка.

Девушка пронзает его взглядом.

– Что ты имеешь в виду.

Пальцы рыцаря нервно подрагивают.

– Убить Люка, а потом дезертира… – во рту Рей вдруг становится сухо, когда он передразнивает Кайло. – Убей его, или это сделаю я.

– Как ты?..

Аалто стучит себя костяшками по лбу.

– Нити, Рей. Обвивающие друг друга. Соединяющиеся в путь, – его глаза вспыхивают. – Нашим было предназначено пересечься. Предлагаю обмен.

– На что?

Рыцарь озадаченно моргает, а потом раздаётся краткий, сухой звук – похоже, так он изображает смех.

– На то, что ты забрала у меня.

Девушка сжимает кулаки.

– Это ничто.

– Это – всё, – Аалто садится в позу лотоса, а раскрытые ладони опускает на колени. – Найди в себе силы, джедайская девочка.

– Скажи, как это поможет мне спасти Люка, – возражает Рей, принуждая себя быть спокойной.

– Следуй за мной на этих дорогах… – он чуть откидывает голову назад. – И будь.

– И что это значит.

– Я говорил тебе, что мы будем путешествовать долгое время, – невозмутимо отвечает рыцарь. – Мои слова нужно понимать буквально.

Он неторопливо протягивает ей руку – ладонь похожа на медлительное, но смертельно опасное животное, – вторая ладонь прижимается к его груди – над сердцем, у ключицы.

– Я не причиню тебе боли, – обещает Аалто. – Прислушайся к Силе, и ты поймёшь.

Рей честно пытается, однако в пещере царит безмолвие – нет ни шёпотов, ни эха. Кристаллы тихо ропщут, но их голоса не предостерегают и не ободряют. Всё вокруг замерло в безмятежности и неподвижности. Ей стоит уйти, найти выход и выбраться на равнину, а потом сказать Люку о Кайло и трёх днях. Но вместо этого Рей не двигается с места, а слова Аалто, не стихая, звучат у неё в голове.

Это спасёт Люка.

Сердце тяжко колотится в груди, когда она протягивает рыцарю руку. Тот улыбается широко и радостно. Их пальцы соприкасаются.

– Всего лишь ещё один шажок, – произносит он, и пещера падает и исчезает.

***

Она закрывает глаза, а когда открывает, то чувствует, как спина упирается в металлический ящик. Рей запрокидывает голову и видит балки и кровлю, ничуть не похожие на скальные своды. Вокруг темно, но не так, как в пещере, – вверху мигает несколько огоньков. Она упирается ладонями в прохладный решётчатый пол и, оглядываясь, поднимается на ноги.

Рей приветствуют бесконечные ряды ящиков для транспортировки, вместо серийных номеров у которых – выскобленный металл. Обычное дело, если их используют для перевозки контрабанды. Она видела тысячи таких на Джакку. Склад – или то, что ей кажется складом, – пустует. Рей не ощущает в Силе присутствия другого человека. Кроме…

«Аалто?» – пробует она.

«Здесь», – его голос раздаётся в её ушах, не в помещении. Он звучит ясно, будто его обладатель сидит напротив Рей.

Она хмурится.

«Что это?»

«Ты бывала здесь прежде. Ты придёшь сюда вновь».

Прежде, чем девушка успевает высказаться по поводу того, что Аалто всё время изъясняется загадками, неподалёку слышится грохот – словно упало что-то металлическое, – а потом приглушённое ругательство.

Её рука мгновенно тянется к кобуре, закреплённой на спине. Рей напрягается, когда пальцы нащупывают лишь воздух. Сдвинув брови, она крадётся вдоль ящиков так тихо, как может, простирает чувства вперёд и кого-то замечает. Присутствие ощущается тусклым свечением. Это некто, не наделённый Силой. Напряжённые мускулы тотчас расслабляются. Нечувствительный к Силе человек, даже вооружённый, не должен представлять для неё угрозы, если дело дойдёт до столкновения.

Рей считает до трёх.

И выглядывает за угол.

Дыхание замирает на её губах.

Он сидит, нависнув над верстаком. Пряди тёмных волос, выбившиеся из маленького пучка на затылке, заправлены за защитные очки, которые сдвинуты на лоб. Скамейка слишком низкая для его массивной фигуры, и потому колени вздёрнуты высоко вверх, одна нога, обутая в ботинок, – выше другой. Рукава серой на пуговицах рубашки небрежно подвёрнуты до локтей. Чёрный жилет распахнут.