– А можно узнать, какой у него характер? – Клиентка уже была готова согласиться с приведенными доводами.

– Для этого надо посмотреть цвет знака. Вы что видите?

– Бледный, – отозвалась она, пытаясь определить оттенок рисунка. – Немного голубоватый, что ли…

– Цвет яиц странствующего дрозда? – улыбнулся консультант.

Женщина расхохоталась. Представшая в воображении картинка гордого и независимого дрозда, с котомкой наперевес отправляющегося в дальние странствия навстречу неизведанному, вносила в образ будущего жениха дополнительную интригу.

– И как это понять? – поинтересовалась она.

– Подобные слабовыраженные цвета зачастую означают побитых жизнью людей. Сорок – сорок пять лет, имеет характерные для своего возраста болячки, общения с семьей не заметно, потому что дети уже взрослые, а отношения с женой сошли на нет, либо он с ней расстался. Живет по накатанной, тихо надеется встретить новую любовь.

– Пьющий? – коротко уточнила клиентка.

– Я бы сказал, в рамках разумного. Видели среднестатистического дрозда? Ну сколько он может выпить?

Они дружно рассмеялись. Сеанс незаметно перетек в традиционную консультацию психолога, избавившись от налета мистицизма, в котором уже не было надобности, а под конец плавно перешел в дружеский разговор за жизнь. Обсудили особенности поисков подходящего дрозда в условиях тотального бесптичья, на котором, как известно, и задница – соловей, как пришло время заканчивать встречу.

Вручив клиентке распечатанное изображение со схематичным портретом ее потенциального спутника жизни, хиромант проводил женщину, закрыл дверь кабинета и вернулся за стол. «Не смейся, – мысленно произнес он, глядя на лежавшего в кресле кота. – Жить как-то надо? Работа непыльная, люди довольные уходят. Чем плохо? Скоро еще твой отдельный аккаунт запустим, тоже будешь гадать».

Кот приоткрыл пасть, словно намереваясь что-то ответить, но ограничился зевком, как только услышал стук в дверь.

– Здорово, Антоха, – вошел Фомин.

– Сколько лет, сколько зим!

– Дяденька волшебник, а ваша шайтан-машина мне жену найдет?

– Фуй тебе, мальчик. В нее только рисунки мужиков загружены.

– А клиентки не жалуются, что у всех одинаковые женихи?

– Отчего же? Палку на лбу добавил – получился пробор налево. Закорючку на морду лица влепил – вот тебе нос картошкой. Все продумано, две недели сам рисовал.

– Не боишься, что раскусят?

– Так скажу: машинка врет, откалибровать надо.

А я что? Простой криминалист, все по науке делаю.

Это было правдой. Еще в бытность студентом юрфака Антоха увлекся дерматоглификой и подолгу разглядывал в учебниках многочисленные отпечатки, сопоставляя количество дельт, арок и трирадиусов на подушечках пальцев с психотипическими и антропологическими данными. Будучи человеком научного склада ума, к хиромантии он относился с большой долей скепсиса, считая ее развлечением, не имеющим права претендовать на истину.

Однако было в книжках о ней то, чего науке, с ее серьезностью и академичностью, отчаянно не хватает: веселая необязательность трактовок и легкий, почти наплевательский подход к бесчисленным пробелам и нестыковкам. То, что ввергло бы в тупик ученых и заставило пересматривать всю концепцию целиком, хиромантия ловко и беззаботно объясняла волей богов и капризами планет.

Не сбылось предначертанное? Не беда! Покорми на вторые лунные сутки пятого месяца по календарю зороастрийцев трех черных воронов, прочти мантру Харе Кришна, переведи старушку через дорогу, и будут тебе полные штаны счастья. Именно это оказалось очень привлекательным для тех, чей ум был настроен не столь критично. Все девушки с его факультета, а позже и соседних, с удовольствием протягивали Антохе свои ладошки в надежде получить предсказание и услышать заветную дату свадьбы.

Объяснять, что он не занимается гаданиями и не видит события будущего, было бесполезно. Девушки обижались, морщили свои прелестные носики и пускали в ход женское обаяние, чтобы уговорить новоявленного прорицателя хоть одним глазком взглянуть, сколько у них линий детей на руках.

Антоха стал замечать, что многие дамы, чью бдительность удавалось усыпить разговорами о личных отношениях, попутно водя пальчиком по доверчиво подставленной ладони, начали оказывать ему весьма недвусмысленные знаки внимания. А что еще надо молодому студенту? Хиромант так хиромант, хоть горшком назовите… К концу пятого курса он неплохо поднаторел в теме дерматоглифики, научившись по кожным узорам делать вполне профессиональные выводы, нередко удивляя старых и новых знакомых, часть которых была уверена, что Антоха умеет-таки предсказывать будущее, хоть сам он упорно это отрицал.

Насыщенная личная жизнь научила его простой, но крайне важной привычке: меньше ждать от партнера и больше слушать. Благодаря этому полезному навыку со всеми бывшими пассиями он сохранял дружеские отношения и после расставания частенько раздавал им по телефону советы, как строить новую жизнь, или же утешал в случае неудачи. Когда по окончании института возникли проблемы с трудоустройством, Антоха подумал пару недель и решился. Здесь главное – минимум конкретики и максимум психологии. Не говори клиенткам, когда они выйдут замуж, а рассказывай про характер будущего супруга и обстоятельства их знакомства, опираясь на прочитанные в интернете статьи по женской психологии. Остальное сделает чудо-машинка, в металлическом корпусе которой таилось загадочное нечто, постижимое лишь с метафизической точки зрения. – Слушай, давно хочу спросить, а почему ДЭ-3? – поинтересовался Фомин, указывая на большие блестящие буквы на корпусе прибора. – Дурилка Электронная, третья версия, – усмехнулся Антоха. – Первые две у меня со стола хобнулись и разлетелись. Эту решил из железной коробки собрать, полдня дырки под лампочки сверлил. – Смотри, раскусят – бить начнут. – Не-а. У меня ищут будущее, которого у большинства нет. Даже если оно наступит только в этом кабинете и лишь на один час, за это готовы платить. – Так ведь ничего ж не сбудется.

– Ты не понимаешь… Людям нужна вера в чудеса, иначе жизнь кажется пресной. Я, кстати, так уже трем друзьям знакомства намутил. Подсылаю своих к дамочкам, а те и рады, что предсказания сбылись. И все довольны.

– А скажи мне, знаток психологии, чего хотят женщины?

– Селедку и шахматы.

– В смысле?

– Да я без понятия, думаешь, они мне говорят? Это как в анекдоте про ветеринара, когда он заболел и пришел в поликлинику. Врач на него выжидательно смотрит, ветеринар – на врача. Наконец врач прерывает молчание: «Ну-с, на что жалуетесь?» А ветеринар разочарованно: «Не-е-е, ну так каждый может!» – Догадывайся как хочешь?

– Не надо догадываться, надо слушать.

– Так если она молчит?!

– Значит, надо вслушиваться в молчание. Оно бывает громче любых слов. Вот твоя о чем молчит?

– Да хрен ее знает. О том, чтобы я ее замуж позвал, наверно…

– А ты не позовешь.

– Че это?

– То это. Ты боишься семью заводить.

– Намекаешь, что я не готов к браку?

– Не намекаю, а говорю в лоб: хотел бы ты на ней жениться, меня бы об этом не спрашивал.

– Я не боюсь, скорее не понимаю, чего жду от семьи.

– Тебя больше волнует, чего семья хочет от тебя. Забыл, как твоя мама отца из дома в тапочках выгоняла? Сам же рассказывал. Вот в башке и засело, что хороший мужик – тот, кто не живет в семье.

– Вот ты скотина! Хотя в чем-то прав…

Фомин помолчал, отвлекшись на телефон, затренькавший чередой сообщений в мессенджере.

– Ты только без обид, лады? – примирительно спросил Антоха, понявший, что перегнул палку. – Со мной иногда бывает, жестить начинаю. Неправ, признаю.

– Все в порядке, – заверил его Фомин. – Я же не клиентка бальзаковского возраста, моя расшатанная психика уже мало чему удивляется. А насчет отца – дельная мысль, надо обмозговать на досуге. Он поднялся с диванчика и протянул другу руку:

– Рад был тебя повидать. Побегу в салон, а то продаванки с разгрузкой чего-то накосячили.