Анастасия искренне сочувствовала, «включала психоаналитика» и старалась проникнуться ситуацией, которая постепенно растворялась слезами в рюмке с коньяком. В конце концов, никто не застрахован от неверного выбора, все заблуждаются в таком деликатном вопросе, как личные отношения. Как же Настя ошибалась тогда, думая, что это единичный случай…

В следующий раз Юля связалась с очень странным парнем, у которого определенно были проблемы с головой.

При довольно скромном словарном запасе он не мог нормально выговаривать большую часть доступных ему слов.

Да и внешность была своеобразной: его лицо с неправильными чертами украшали росшие клочками отвратительные усики, которые он принципиально не сбривал, считая себя похожим на любимых героев американских боевиков.

Если с пристрастием к старому голливудскому кинопрому еще можно смириться, то с бесплатным дополнением к данному персонажу в виде неадекватной маман явно надо было что-то делать. Она норовила повсюду сопровождать великовозрастного дитятку и учить его жизни, особенно в вопросах, касающихся отношений с женщинами.

Разумеется, дамы, едва заслышав озвученные из-под усиков постулаты, разбегались врассыпную. Кроме Юлечки, которая, как говаривал один ее знакомый, всегда предпочитала идти «своёй путёй» и упорно отказывалась замечать в конце дороги отчетливый контур тупика. Выслушав разумные сомнения Насти, подруга обиделась, наговорила гадостей и на полтора месяца исчезла с радаров. А затем вновь появилась на пороге ее квартиры, размазывая по лицу остатки потекшего от слез макияжа.

Она просила прощения, рассказывала, как устала от тормоза и неприспособленного к жизни кретина, жаловалась на его безумную мать, чья неадекватность при ближайшем рассмотрении обернулась невменяемостью. Анастасия снова пожалела ее – подруга все-таки. Но искреннее сочувствие проявить уже не смогла, как ни старалась, и сдержанно намекнула, что неплохо бы впредь «включать голову», чтобы избегать подобных людей. Подруга всхлипывала, согласно кивала и продолжала разбавлять коньяк слезами.

Надо ли говорить, что это была всего лишь одна из остановок на длинном пути, щедро утыканном предупреждающими дорожными знаками…

Следующим в списке Юленьки стал очередной автолюбитель, будто бы сошедший с конвейера одного завода вместе с первым персонажем. Разве что в этот раз машина оказалась отечественного происхождения, хотя гнила не хуже зарубежных сородичей. Юлины избранники с головой вовлекались в процесс коррозии своих транспортных средств, параллельно экстраполируя ее распространение на область личных отношений. Снова надежды на великую любовь не выдержали столкновения с ведром с гайками, которое оказалось интереснее живых чувств.

Настя оставила безнадежные попытки объяснить, почему перемена мест слагаемых не приведет к получению нового результата, и спокойно перечислила подруге тревожные звоночки, неизбежно переходившие в грохот тех самых ржавых ведер. Разговор был похож на беседу слепого с глухим. Неопровержимость аргументов не оказывала на Юлю никакого влияния и проигрывала слепой убежденности, что новый бойфренд с его ограниченным кругом интересов, скабрезными шуточками, сомнительными поступками и очевидной неадекватностью готов строить гармоничные отношения. Как и в прошлые разы, Анастасия услышала агрессивное: «Неправда! Он не такой! У меня с ним все получится!» Вскоре в списке любовных достижений, каждое из которых для Юли оказывалось со знаком минус, появилась четвертая по счету запись. И если до этого знак вычитания употреблялся в переносном значении, символизируя утрату надежд и практически не задевая материальную сферу, то новый возлюбленный буквально через несколько дней знакомства стал проявлять нездоровый интерес к кошельку своей спутницы.

Еще более нездоровой была тяга к игровым автоматам, букмекерским конторам и подпольным казино, в большинство которых его перестали пускать после слезных просьб родственников, уставших выручать его из долгового плена. Однако, как это обычно бывает, увещевания и воззвания к совести оказались не в силах победить безумную, но чертовски привлекательную идею разбогатеть за счет азартных игр. Юле со своей любовью и готовностью спасать ненадежного в социальном плане избранника оставалось только тяжело вздыхать, выслушивая хронически неисполняемые клятвы, и вздрагивать от внезапных ночных звонков с жалобной просьбой «выручить косариком, чтобы отыграться».

Когда суммарный объем долгов без малейшей оглядки на последствия перешагнул все разумные рамки, а кредиторы начали весьма настойчиво требовать оплатить счета, незадачливый геймер в последний раз дернул рычаг однорукого бандита и растворился во тьме дверного проема, исчезнув из жизни родственников, кредиторов и Юлечки.

И снова зареванная Юля стояла у знакомой двери и дрожащим от истерики пальцем прерывисто давила кнопку звонка. Теперь уже не стерпела и Настя. Настало время высказать все, не сдерживая себя в проявлении эмоций, и не щадя чувствительной натуры подруги сообщить, что рассыпающиеся на ходу ржавые коробки передач для их владельцев важнее какой-то там девицы с ее нелепыми представлениями о совместной долгой и счастливой жизни.

Но виноваты в том не «бесчувственные козлы и эгоисты», а сама Юля, стучавшаяся в одни и те же покосившиеся двери, где ей открывали мужики, которые не давали ни единого повода надеяться на благополучный исход.

Настя припомнила подруге, как та, будучи студенткой, четыре года динамила умного и приятного парня, который, получив диплом, стал классным специалистом и уехал работать в Штаты. Не забыла и о том, как попросила своего молодого человека познакомить девушку с его друзьями. Тот, пообщавшись с Юлей пять минут, отказался наотрез.

– Эта истеричка испортит им день, а я буду крайним, – заявил он. Анастасия тогда все-таки уговорила его дать контакты и показала Юле фотки, которые та рассматривала с нескрываемым презрением, словно ей демонстрировали экспонаты кунсткамеры.

И это была реакция девушки, которая дважды встречалась и даже короткое время жила с теми, для кого высшая ценность – старые ржавые машины, а сама Юля – лишь приятное бесплатное дополнение. Это была реакция девушки, которая полтора месяца старалась разобрать невнятную речь странного парня с лицом и анамнезом идиота. Парень пытался выдавать клочки шерсти под носом за шикарные усы, утверждал, что они подобны усам известных американских гангстеров прошлого века, но в то же время не мог четко и без запинки произнести целиком хотя бы одно изречение любимого героя. За странным молодым человеком везде следовала его не менее странная во всех отношениях мамаша. Кажется, она даже в туалет его сопровождала. А в качестве финального аккорда своих романтических изысканий эта девушка взяла настолько фальшивую ноту, связавшись с игроманом, что величайшие композиторы мира, будь они живы, дружно приложили бы ладони ко лбу.

Нет, Юля не была невзрачной замухрышкой, страдавшей от катастрофического дефицита внимания: красивая, высокая, с хорошей фигурой и стильной прической. Настя поначалу даже думала, что ей самой, с вполне заурядной внешностью, светит участь старой девы, обреченной молча завидовать популярности яркой подруги. А в итоге Юльке, как та кокетливо говорила о своем возрасте, «немного за восемнадцать», а по факту – под тридцать, она одинока и успешна разве что в коллекционировании сердечных неудач.

Есть такой тип людей, которые, в силу дурацкого характера, привыкают к плохому и чувствуют себя некомфортно, если оказываются рядом с теми, кто может предложить им что-то получше; в народе их называют ловцами дерьма.

Возможно, причина была именно в этом, поскольку критику подруга не приняла, смертельно обидевшись, и общение прекратилось на полгода. Настя для себя отметила, что ей стало легче без этой дружбы, а то постоянное ожидание, что Юля появится в ночи и вновь начнет рыдать из-за очередной несчастной любви всей жизни, стало всерьез напрягать.