Забравшись в салон крашеного тускло-золотой краской купе Ford Fairmont Futura 80, под Man in the Mirror в исполнении Michael Jackson мы не спеша двинули к конторе по работе с автоутильсырьём, буднично болтая о разных вещах.
— Ты уже слышал, что сегодня ночью сбили Шона? — вырулив с подъездной дорожки, начал диалог Билл. — Лично мне его жалко, каким бы говнюком он ни был.
— Интересно знать, у кого появились яйца с ним разделаться. — вздохнув и пожав плечами, выдал я, внутренне догадываясь, кто подлежит обвинению в его смерти.
— Тётя успела довольно много вытянуть из МакГиббонса. — продолжил Одди. — Виновный в смерти Сикконе автомобилист отнёсся к делу с крайней жестокостью: проще говоря, сбив его, развернулся, снова переехал тело и цинично повторил данные действия несколько раз… Часть копов предполагает, что наезд совершил пьяный или обкурившийся подонок, но не отрицают и предумышленное убийство; потом этот деятель правоохранительных искусств толкнул целую тираду о том, что многие истерично вопят о наркомании в школах, но в упор не замечают самый вульгарный и опасный из всех когда-либо изобретенных наркотиков: до сих пор не запрещенный законом алкоголь… — пока напарник рассказывал о полицейском и родственнице, в моей голове, подобно зажёванной в проекторе киноплёнке, прокручивалась сцена встречи с Фуксией, о которой сейчас самым благоразумным решением было умолчать, дабы не усугублять и без того вызывающее множество вопросов после рассказа про встречу с кошкодевушкой собственное положение. — А когда он ушёл, тётя сделала шокирующее до глубины души заявление, что у мужа Ванды из бухгалтерии завелась небольшая интрижка на стороне; подруга оной, секретарша их начальства Латойя выразила немедленное недоверие, за которым последовало подтверждение факта романа уборщицей Анастейшей… Кстати, как продвигаются твои отношения с Уайлой?
— Вчера ходили поужинать в Dairy Queen. — услышал мой ответ напарник. — После еды я пожелал узнать, как жена мэра получила лицензию на вождение автомобилей: оказывается, после нескольких поездок Хурглбургл с инспектором-экзаменатором громко закричали, что больше этого не переживут и выдали ей удостоверение. О последующем тебе уже известно; от себя добавлю, что снилась мне после этого какая-то жуткая чушь. Кстати, иронично, что если из моей семьи ушёл отец, то от Делен примерно в то же самое время сбежала мать…
— Во сне всегда видишь совершенно идиотские или смешные вещи: например, однажды на уроке Клео приснилось, будто она заседает в Конгрессе и на полном серьёзе обсуждает, как разведение бройлерных куриц может серьёзно поправить экономику Греции… А недавно дед вообще отмочил юмореску: спросонья на вопрос касательно того, что ему подать на завтрак, он облизнулся и попросил вертолёты в собственном соку… О, анекдот вспомнился! Значит, слушай: Руд и Сэм работают в аэропорту Атланты. Однажды на штат спускается настолько густой туман, что никто не может ни взлететь, ни приземлиться, поэтому Руду и Сэму просто нечего делать. После работы Руд и Сэм обычно крепко выпивают по дороге домой, поэтому Руд от скуки заявляет Сэму: «Я слышал, будто можно опьянеть, выпив самолётное топливо». Как уже говорилось ранее, поскольку им больше нечего делать, они берут бочку и пробуют его выпить. Наконец, их смена заканчивается; попрощавшись, оба спокойно разъезжаются по домам. Следующим утром Руд звонит Сэму и интересуется: «Как ты себя чувствуешь?» Сэм говорит: «Лучше не бывает», на что Руд спрашивает: «А у тебя есть похмелье?» Сэм отвечает: «Отсутствует; это, чёрт возьми, очень даже здорово! Мы можем выпивать сколько угодно и не просыпаться с больной головой». Затем Руд говорит: «Хорошо, но тут есть один побочный эффект: ты еще не успел пукнуть?» Сэм, окончательно проснувшись, невероятно удивляется: «Нет, но к чему этот вопрос?», а Руд такой: «Ни в коем случае не выпускай газы лицом к окну или на улице! Я звоню тебе из Детройта!»
— Ну ты, конечно, Пит Барбутти! — как следует прохохотавшись, одобрительно хлопаю по плечу своего темнокожего напарника. — Тебе на открытый микрофон идти надо, а не здесь сидеть: авось, спецвыпуск-сингл на HBO, как Ричарду Джени, снять позволят.
— Эту шутку мне родственник из Нью-Йорка рассказал. — кашлянул Билл. — Тот, который обслуживает водонапорные башни и катается по городу на велосипеде Грегори Пека.
Автосвалка Бупкиса… То есть, Автоутильсырьё Энитауна располагалось на огороженном бетонным забором бывшем аэродроме, что был закрыт и перепрофилирован ещё до нашего переезда в штат вследствие внезапно образовавшегося посреди взлётной полосы широкого провала. Каким образом и когда территория перешла во владение Эйса — никто не помнил, но положение дел всех вполне себе устраивало. Возле проходной был воткнут аналогично принадлежащий Бупкису магазинчик запчастей; в находящемся несколько глубже ангаре же заседали сам хозяин места и его подчинённые, что могли обслужить ваш автомобиль, если вы раздобудете им бак (не шутка) хорошего самогона. В целом, данная площадка по работе с автоутильсырьём могла похвастаться статусом одной из самых экипированных в Джорджии: в списке оборудования числились не только гидравлический пресс и склад для результатов его работы, но также весьма древний кран с магнитом, измельчитель с конвейером, да очень старая (видимо, ещё довоенная) кузница, которой почти никто не пользовался.
Не желая платить за въезд, мы припарковались напротив ворот, около переделанного в автолавку размалёванного фургона Ford Vanette 55 с надписью «UNCLE SANJ KNIGHT'S DELICIOUS SNACKS», владелец которого ругал заклинивший термостат, заперли машину и неспешно направились внутрь автосвалки.
— …Два сапога пара, да оба левые. — донёсся до нас обрывок разговора двух немолодых мужчин в косухах и джинсах; один из них опирался на борт ярко-красного хардтопа Chrysler 300 Sport Coupe 67; второй — на капот фиолетового Dodge Coronet Super Bee 70. — Впрочем, всё равно приятно встретить такого же одинокого коллегу-виджиланте. Кстати, вам трудно находить запчасти для старой машины в такой мощной модификации?
— Ну, пока ещё везёт. — хлопнула рука владельца по переднему крылу Dodge. — Я дважды попадал во фронтальную аварию, но каждый раз меня выручали благодарные люди.
— Интересно, где вы умудрялись откапывать не битые капоты с «ноздрями»: их ведь уже днём с огнём не сыщешь, да и пчёлка посередине обычно всегда уже спилена.
— Если говорить откровенно, то они мне попадались совершенно случайно.
— Если таким же образом попадётся светло-синяя передняя панель от Pontiac 2+2 1966 года выпуска, то дайте знать, окей? Знакомый в Орегоне реставрирует…
— История повторяется. — между тем, наткнулся я на почти такой же, как у Тентпенга, AMC Gremlin X Levi's, только он был другого цвета, более позднего выпуска (если говорить чуть точнее, то 1978, ибо экстерьеру был проведён внушительный рестайлинг), с немного более живым джинсовым салоном и имел выцветшую наклейку «Vote Ross Perot for President in 1992!» (к слову, тот же кандидат, сменив партию и записав себе в напарники техасского экономиста, баллотировался и на текущие выборы в ноябре) плюс выведенный на лобовом стекле кривой ценник с тремя нулями. — И какой идиот на это попадётся… Ого, симпатичное купе! — упёрся мой взор в бежевый Mercedes-Benz W128 220SE 60. — Я бы взял…
— И продал дом, чтобы привести его в порядок. — вернул меня в реальность Одди. — Идём к Эйсу, а то мне жутко неохота торчать здесь целый день. Ненавижу быть в тех местах, где технику лишают жизни: ни одна машина, какой бы плохой её не считали во время выпуска, не заслуживает оказаться под прессом.
Внутренности ангара (ворота были распахнуты) встретили нас прохладой: где-то явно трудился на износ индустриальный кондиционер. Внутри сразу бросались в глаза длинные стеллажи с ящиками инструментов для аренды (оные могли вам пригодиться, если у вас не было собственных), свисающие с потолка ржавые кран-балки (естественно, прекратившие функционировать ещё при Рейгане), а также тянущийся от одной стены к другой кустарно оформленный транспарант с крупной надписью: «ПРЕЖДЕ ЧЕМ ВЕРНУТЬ ИНВЕНТАРЬ — ПРОВЕРЬ ЕГО И ПРИВЕДИ В ПОРЯДОК; КРАЖА И ПОРЧА НЕ РЕКОМЕНДОВАНА». Сам хозяин всего этого бардака (согласно опросу его подчинённых) восседал внутри офиса на втором этаже; проще говоря, в небольшом коробчатообразном помещении, при подъеме по лестнице к открытой двери которого мы слышали забористую ругань…
