Ночная поездка успокаивала и расслабляла. Красный двухдверник неторопливо двигался по пустым дорогам округа, а я, отстукивая пальцами на руле ритм играющей из всех колонок стереосистемы композиции первой половины семидесятых, отлично проводил время, пока мутные лучи фар Plymouth не выхватили из темноты внезапно появившийся прямо по курсу расплывчатый силуэт…

— Твою мать! — упёрлись обе мои ноги в широкую педаль тормоза, но, к сожалению, было уже слишком поздно: передняя часть Sundance ударилась обо что-то мягкое, отбрасывая это самое выскочившее из соседних кустов «что-то» на встречную полосу.

— Вы слушали мелодию филадельфийского музыкального объединения Mother Father Sister Brother. — между тем, провозглашает диджей. — Далее на наших волнах — Тони Беннетт с проверенными временем хитами со страниц Великого Американского Песенника…

— Хоть бы олень или лиса… — чуть ли не седея, отстёгиваю ремень безопасности и выхожу на улицу, при этом мысленно перебирая имена всех знакомых юристов и прикидывая сумму возможного залога. Если под раздачу попала какая-нибудь заблудшая животина — значит, всё можно списать на roadkill и ограничиться косметическим ремонтом; если же мне ну очень «посчастливилось» сбить какого-нибудь пьяницу или автостопщика, то счётом и правами на столе шерифа дело явно не ограничится: в случае восстановления хода событий последних суток могут пришить DUI, а с ним градус серьёзности преступления совсем другой. Немного более детальный анализ показал, что мой случай — именно второй, ибо в стороне от слегка помятого передка Plymouth лежит… Девушка в кружевном нижнем белье?

— Господи… — со всех ног подбегаю к сбитой дамочке. — Я дико извиняюсь… С вами всё в порядке? Вы можете подняться? — с трудом помогаю ей встать и веду к машине. — Садитесь; аккуратнее, не ударьтесь головой. — усадив её и инстинктивно хлопнув дверью, прыгаю за руль. — Я дико извиняюсь; мне не нужны проблемы. — выключив радио и включив плафон на потолке, оперативно рву с места, попутно бегло рассматривая свою внезапную ночную спутницу. — Я дам вам денег, отвезу в госпиталь… — после данной фразы мадам в нижнем белье (на вид ей столько же, сколько и Делен, а похожа она на Ван Ю-Вэнь из азиатского кинца Eat Drink Man Woman, которое мне полтора года назад довелось арендовать по акции из всё того же Blockbuster Video) отрицательно мотает головой и нервно машет руками: в её глазах читается неприкрытый ужас. — Не надо? Почему? Мне всё равно нужно отвезти вас к какому-нибудь доктору… — услышав это, девушка буквально рывком отодвигается от меня и активно жмётся к пассажирской двери. — В чём проблема, леди? Скажите хоть что-нибудь!

— Мяу… — выдала пострадавшая и закрыла руками рот. На её кистях виднелись следы от наручников, а запястье, пальцы и костяшки были замотаны бинтами со следами крови…

— Чего? — ничего не понимая, недоумённо смотрю на пассажирку в неглиже… А потом — в очередной раз бью по тормозам. Почему? Отвечаю: мой напряжённый взгляд выхватывает сразу несколько присутствующих у подобранной дамы нетипичных элементов.

Во-первых, хвост. Не какой-нибудь накладной, что обычно используется в видеоэротике или ролевых играх, а самый настоящий: чёрный, пушистый и виляющий.

Во-вторых, поведение. Не сказать, что оно уж чересчур нетипичное, но странности всё равно прослеживаются, а объяснения им найти не получается.

Но самое главное, конечно, расположенные на макушке кошачьи уши. Сначала мне (как и любому в подобной ситуации) подумалось, что они — накладные, но когда я осторожно протянул руку и отодвинул длинную прядь волос спутницы в сторону, то чуть не выпрыгнул из собственной кожи: человеческие органы слуха на привычных местах отсутствовали (не было даже швов; вместо них красовалась ровная поверхность).

Воспоминания о том, что было дальше, почти выветрились из моей головы, но ключевые события ещё достаточно свежи внутри чертогов бескрайнего дворца памяти. Добравшись до дома, я притащил дрожащую от страха девушку в свою комнату, запер дверь и приступил к установлению личности. Выяснив, что говорить она, увы, не может, но почти всё понимает, я положил перед ней небольшой блокнот с чёрной гелиевой ручкой…

Из рисунков и не сильно разборчивых букв мне удалось понять, что виновница вмятин на передней части Sundance попала в Джорджию из Нью-Брансуика (что в штате Нью-Джерси, а не на территории Канады), будучи похищенной ряжеными полицейскими; лже-копы сдали жертву людям в белых халатах, которые в ходе проводимых экспериментов… Даже не знаю, как вам объяснить: эти учёные (в дерьме мочёные!) каким-то образом смогли превратить её в смесь человека с кошкой и частично промыть мозги; проще говоря, искусственно создали кошкодевушку (подобная трактовка являлась наиболее понятной для меня, но не слишком убедительной для окружающих).

— Вот так дела… — прозвучало в ночной тишине моей комнаты после завершения изучения информации. — На следы каких родственников докторов Камерона и Менгеле я набрёл?

А в это время вдоволь наколесившаяся по округе Фуксия, вернувшись к дому Тентпенга, остановилась перед зависшей в полуоткрытом состоянии дверью гаража; её передние фары и габариты внезапно погасли, а сама машина, развернувшись, задом протиснулась внутрь, останавливаясь в пяти дюймах от задней стены. Размещённая на рулевой колонке кочерга переключения автоматической коробки передач медленно передвинулась в положение «P»; следом привычно вытянулся костыль стояночного тормоза; пустующий замок зажигания повернулся влево… Если говорить кратко, то когда на шум из спальни пришла разбуженная бабушка компьютерщика, то в гаражной тишине лишь чуть слышно пощёлкивал остывающий двигатель, перебиваемый комариным жужжанием барахлящего дверного электромотора.

КОНЕЦ 2 СЕРИИ.

Обследовав сбитую незнакомку на предмет последствий столкновения (и не обнаружив буквально ничего, кроме нескольких гематом), я уложил её отдыхать на складной лежак из ткани и алюминиевых трубок, а сам, выключив свет и заперев дверь, растянулся на кровати, размышляя о факте творящейся вокруг какой-то очень странной ерунды (лгать самому себе, уверенно говоря, что ничего не происходит, было бы глупо). Долго обдумывая этот момент во время ворочания в постели, я не заметил, как уснул, но мой сон был тяжёл, как участь женщин в семьях пьющих реднеков.

Кое-как успокоившись, мой перегруженный мозг начал выдавать довольно-таки странную картинку. Сначала послышался нудный голос священника; впрочем, находился я по какой-то причине не возле алтаря церкви, а на неестественно празднично оформленной площадке по продаже подержанных машин Rossell's fine autos.

— Гарри, берёшь ли ты эту женщину себе в… — держа в руках раскрытую книгу с надписью «CAR SALESMAN BIBLE» и изображением четырёхдверного седана Chevrolet Chevelle Crew Cab 66 на обложке, методично произносит речь пастор. Осторожно осматриваясь, замечаю, что рядом со мной стоит Тентпенг в ярко-белом смокинге при галстуке-бабочке, а около него вместо невесты — переливающаяся на солнце экстра-блестящим лакокрасочным покрытием типа «металлик» Фуксия, около которой припаркован мой Plymouth Sundance!

— Что происходит? — слышится возглас бабушки компьютерщика.

— Ничего себе… — присвистывает сидящий на капоте белого Dodge 330 63 Вернер.

— Кто отдает эту женщину этому мужчине? — между тем, доходит до меня факт того, что мы с моим двухдверником выступаем на этом странном торжестве в качестве свидетелей с обеих сторон. Не желая принимать в этом безумии никакого участия, я бросаюсь к собственному автомобилю; оный же начинает стремительно менять свою форму. Сперва он превращается в предыдущую модель (то есть, Reliant K), далее — увеличивается (переходя на более крупную платформу M-body), а когда мне наконец-то удаётся, кое-как схватив змеёй убегающую из-под пальцев дверную ручку, попасть в салон, мой красный Sundance, пройдя в обратную сторону один из даунсайзов предыдущего десятилетия, разрастается аж до R-body (то есть, второго поколения Gran Fury). В панике выдираю из-под консоли моток проводов…