— Тебе стоит быть более сдержанной, — с наигранной укоризной произнес Зем.

— Пока не получается, — развела я руками и кивнула на книгу с записями. — Тем более, сейчас есть дела поважнее.

Фарн улыбнулся, сверкнув острыми зубами, судя по всему, припомнив, как я на самом деле отношусь к учебе. Затем обнял за плечи, частично укрыв меня своим плащом.

— Пойдем, — тихо сказал он, нагнувшись так низко, что я ощутила кожей на шее его горячее дыхание. — Снаружи начинается дождь.

Эпилог

Я еле заметно кивнула и смущенно отвела голову. Не хватало, чтобы о нас начали распускать слухи — сам ведь говорил о сдержанности! Впрочем, вокруг никого не было — оставшиеся гости обсуждали что-то в полголоса, обрывки фраз доносились из соседней приемной.

— Повозка не будет ждать нас вечно, — поторопил еще раз фарн, неспешно ведя ко входной двери. — Кроме того, у меня для тебя небольшой сюрприз.

Я с улыбкой подняла брови.

— Мне казалось, не в нашем положении сейчас заниматься чем-то кроме работы.

— Брось, — рассмеялся Зем. — Все уже не так страшно.

Действительно, мало-помалу жизнь в Ральмоне налаживалась. В голове не укладывалось, что могла начаться настоящая война. Повезло, что в Академии Верховных есть Совет таких могучих колдунов — хоть я всю жизнь пренебрежительно относилась к магии, теперь польза ее стала очевидна.

Мне очень не хватало Пион — раньше всегда было, кому рассказать новости. Будь она в состоянии вести диалог, в первую очередь я пожаловалась бы на вредного фарна, которого упорно не устраивают результаты моей работы. С другой стороны, кто знает — может, они в этом заодно?.. Войдя в странный симбиоз, на время исцеления Пион закрылась, пообещав перед этим «вернуться» через пару недель.

На улице и правда пахло приближающимся дождем. Фиолетово-серые тучи нависли над Ральмоном, недвижимые и величественные — вечер выдался безветренный и на редкость спокойный. Луна скрылась за множеством полупрозрачных одежд, периодически просвечивая одинокими лучами сквозь небесный покров. Повозка, запряженная олькардом, ждала нас возле дальнего выхода с территории владений Андорлеев. Я облокотилась о предложенную фарном руку и забралась внутрь, Зем последовал за мной.

Наконец олькард неторопливо двинулся в сторону города. Последние несколько дней мы с фарном жили в его покоях Высшей Школы. Разумеется, места для двоих было более чем достаточно, как и артефактов, книг, и, собственно, самого ректора для изучения. На время заживления боевой раны и решения военных проблем мы старались сторониться друг друга, но это было невыносимо тяжело.

Некоторое время спустя я с удивлением обнаружила, что повозка везет нас совсем не туда, куда нужно. Вместо того, чтобы свернуть на вымощенную камнями улицу, упирающуюся далее в площадь, мы продолжили движение по левому краю города, а потом и вовсе свернули куда-то в направлении городской стены.

— Куда мы едем? — полюбопытствовала я, коснувшись пальцев фарна.

Рубиновые глаза весело сверкнули.

— Уже приехали, дорогая.

Открыв небольшое окошко, он крикнул извозчику, чтобы тот остановился «на опушке». Попытавшись вглядеться во тьму, окружавшую повозку, я поняла, что мы действительно находимся чуть в стороне от городской черты, а до стены, окружавшей город, буквально рукой подать.

— Ты решил прогуляться со мной по лесу? — пошутила я, аккуратно ступая наружу к фарну. — Если что, до главных ворот минут десять ходу.

Вместо ответа Зем развел руками в стороны, и тотчас с кончиков его пальцев сорвалось не меньше полусотни оранжево-теплых искр, сложившихся затем в сферу, которая, будто от невидимого толчка, взмыла над нами и зависла в воздухе, освещая дорогу.

Чуть поодаль была тропинка, уводящая за небольшой холм. В свое время я обошла практически весь Ральмон — когда просто гуляла, а когда и выполняла очередное задание. Но здесь не была никогда — впору было расписаться в собственной никчемности как проводника. Однако фарн, похоже, точно знал, куда направляется. Поддерживая за локоть, он, сохраняя молчание, повел меня дальше по тропинке между редко растущих деревьев. Стоило нам оказаться за холмом, как я остановилась и прижала руки ко рту: небольшая поляна была подготовлена заранее для романтического пикника. На тонких ветвях деревьев, в траве, повсюду развешены фонарики, светящиеся так же, как волшебная сфера над нами.

— Присядем? — с улыбкой спросил фарн, указывая на выстланное цветами покрывало из светящихся ниточек.

Я улыбнулась, немного нервничая, и опустилась вниз. Фарн присел рядом и обнял меня, прижав к теплой груди. Ноздри приятно тронул пряный аромат — запах одновременно свежий и душный, такой, что будил во мне голод и желание стать одним целым со своим мужчиной. Лаская свободной рукой мои волосы, другой он сделал изящное движение, и над нами появился едва уловимый взглядом купол, совсем как тогда, во время боев насмерть.

— Дождь начался, а мы и не заметили, — сказал Зем тихо.

— Да, — улыбнулась я, с удивлением стирая с рукава капли. — Спасибо.

Повсюду в низкой полевой траве, мерцая в сочетании световых блесток и капель дождя, росли ласциндрии, украшая и без того волшебный вечер.

— Знаешь, — начал Зем, не прекращая поглаживать меня, — как уже говорил, я никогда не искал пару. Думал — это не для меня, но судьба решила иначе, и мы встретились. — Он на мгновение замолк и пальцами аккуратно поднял мой подбородок, взглянул в глаза так, что сердце забилось чаще. — Сейчас не время для таких речей, но я все же спрошу: ты станешь в будущем моей женой?

Я сморгнула навернувшуюся слезу и что было сил сжала его руку.

— Да.

Фарн прикрыл глаза и улыбнулся, во все стороны распространяя теплое свечение.

— Мы будем счастливы, я обещаю тебе.

В один момент мы потянулись друг к другу и слились в поцелуе. Моя кожа будто плавилась от его прикосновений, заставляя дрожать и прижиматься сильнее. Ощущая огромную нежность вперемежку с желанием, я все же заставила себя остановиться. С трудом оторвавшись от Зема, удобно устроилась в его объятиях.

Не хотелось обсуждать, что будет дальше, и предложение о женитьбе — лишь формальность, когда речь идет об истинной близости. Одно я знала точно — все непременно будет хорошо. Об этом шептала листва нависших над нами деревьев. Об этом пели цветы, вздрагивая от капелек дождя, об этом молчало небо, и где-то необъяснимо далеко отсюда этому были рады боги.