— Так недавнее землетрясение за Западным холмом — не единичный случай?

— Нет, — покачал головой Эригард. — Академия Верховных стала эпицентром подобных происшествий, там ведь находится большая часть мест Силы. До нас дошло совсем немного, но и этого хватило, чтобы заподозрить неладное. А теперь еще и смена власти…

С каждым словом Всевластного я все больше и больше хмурилась. Да, определенно стоило бы посматривать в хрустальный шар чаще… А то того и гляди, Академия Верховных сгорит синим пламенем, а я даже не узнаю.

Эригард откинул голову назад, будто любуясь тем, какое впечатление на меня произвели его слова.

— И теперь к нам едет новый-новый ректор, за четверть года пришедший на смену двум предыдущим, — добавил он.

Я с иронией подняла брови.

— Повторюсь — что в этом хорошего? Раз он настолько амбициозен, что, не моргнув глазом, избавился от двоих предшественников? Теперь уж и вам придется попотеть, чтобы удержать корону на голове.

В темных глазах Всевластного промелькнули веселые искорки. Я удивленно заморгала — наверное, показалось. Или…

— Ты мыслишь не в том направлении, — сказал Эригард, задумчиво заложив руки за спину. — Ректором стал последний оставшийся Высший фарн. Тот, кто недостоин был им становиться. Я так считаю — исходя из всего, что слышал о нем. Веселый, бесхитростный, народ очень его любит — слабак и ничтожество. И здесь очень кстати нас подвела твоя подопечная. После разоблачения шпионки у новоиспеченного ректора теперь нет выбора — придется прибыть с проверкой.

— И что, возьмем его в заложники? — фыркнула я, пытаясь скрыть волнение.

— Проверенные источники сообщают, что у фарна Земезиса — так зовут теперь главу нашего мира — будет с собой некий кристалл. — Эригард сощурился, как довольный кот. — Кристалл перемещения, единственный в своем роде.

Я едва сдержала удивленный возглас. Вырваться из этого убогого Альсторна — мечта всей жизни, и не только моей. Исчезнуть из мира, где испокон веков элита живет в одноименной сказочной стране, а названные ими отбросы ютятся тут, в Ральмоне, под присмотром регента… Отправиться в междумирные материи и там выбрать самой, в каком из разумных миров жить…

— Как заполучить этот кристалл? — услышала я свой напряженный голос.

Эригард хмыкнул и удовлетворенно кивнул.

— Отлично, теперь ты все поняла, — сказал он. — Кристалл, боюсь, всегда будет при нем. Это — сильнейший артефакт, сама понимаешь, раз уж он один открывает лазейку из намертво закрытого мира. Поэтому, — Всевластный бросил на меня странно хитрый взгляд, — ты должна будешь его украсть.

— У фарна? Ректора Академии Верховных? Вы с ума сошли?!

Моему возмущению не было предела. Пушечным мясом пусть делает своих головорезов, а мне еще Пион кормить и любить. Не оставлять же ее сиротой!

— Дело в том, — Эригард снова смерил меня внимательным до неприличия взглядом, — что этот Земезис питает слабость к юным студенткам.

Я уставилась на Всевластного, пытаясь понять — шутит или нет.

— И что дальше? — настороженно спросила, не получив ответа в его глазах. — Тогда, может, гарем для него соберем? Глядишь, сам кристалл отдаст, растрогается.

На губах регента промелькнула усмешка. С ответом он не торопился — так же оценивающе смотрел мне в глаза.

— Вариант неплох, Нила, но, боюсь, это было бы слишком подозрительно, — сказал он наконец. — Вполне подойдешь ты одна.

Я фыркнула.

— Так это — серьезное предложение?

— Более чем, — ответил Всевластный. — Мало того, отказ не принимается. Прибытие назначено на завтрашний вечер.

Я на миг оцепенела. Раз уж мне не предоставляют выбора, это значит лишь одно: провал миссии карается смертью. Постыдная казнь без суда и следствия, даже без возможности отстоять свое право на жизнь в Бое насмерть. Умереть в бою или на плахе, под улюлюканье толпы — совсем разные вещи.

Поджала губы и отошла к большому зашторенному окну с резным кантом темного дерева. Лишь бы только не видеть нагло ухмыляющейся физиономии регента, что продолжал буравить меня взглядом, даже когда я повернулась к нему спиной.

Этот взгляд Всевластного невозможно не почувствовать — он, словно цепкие щупальца надвигающегося ночного кошмара в предрассветный час, забирается прямо в душу и сжимает сердце страхом. И хотя я давно уже забыла, что такое страх, регент все-таки заставил меня вспомнить.

Глава 3

Получив от регента указания и уточнения, я подписала договор. О том, какого рода этот договор, старалась не думать, однако в голову все равно лезли дурные мыслишки. Я стала наемницей, положив на это всю свою жизнь именно для того, чтобы не закончить, как сестра — продажной девицей в матушкином борделе. И хотя в Ральмоне для женщины это распространенная работа, мне такой расклад не по нраву.

Теперь же выходит, что я не лучше. И ежедневные тренировки, и задания, благодаря которым я была на хорошем счету, привели в итоге к тому, чего я сторонилась больше всего. Эригард сказал — ректор академии «питает слабость» к студенткам? Перед внутренним взором живо предстал пухлый бородатый дядька, жадно тянущий загребущие лапы к невинным девушкам. Аж передернуло.

Я быстрым шагом вышла из цитадели регента, мельком взглянула на стоявших около ворот стражников. Ну просто статуи! Четверо мужчин в мантиях-кольчугах, со здоровенными секирами наизготовку. Дернула плечом, проходя мимо. И как им удается всегда иметь одно и то же сосредоточенно-безразличное выражение лица?

Сбежала по высеченным из темного камня высоким ступеням и только тут смогла перевести дыхание. Огляделась — вокруг туда-сюда сновали жители: кто с набитыми продовольствием тележками, кто с корзинами. Ветхие домики вокруг, колодец и небольшая лавка на перекрестке. Одна из самых спокойных в дневное время улиц. Приближался вечер — тонкая полоса света, видневшаяся за высокой каменной стеной, окружавшей город, становилась все уже. Значит, солнце скоро сядет, и вместе с пологом ночи всю округу окутает узаконенный беспредел. По мнению регента, наемникам и армии нужно давать вволю отдыхать, даже если отдых этот порой имеет очень неприятные последствия.

Пион заерзала на моем плече, снова слегка царапнув сквозь мантию.

— Поосторожнее там, — буркнула я. — Хозяйка не в настроении.

Ответом мне было молчание. Взглянула на Пион — та, устроившись калачиком и свесив изящные черные клешни, дрыхла беспробудным сном.

Я вздохнула.

— Ну вот, даже поругаться не с кем…

Мерным шагом я миновала еще две улицы и свернула налево. На меня оглядывались, даже сторонились — нечасто встретишь девчонку, облаченную в одежды наемницы, еще и со спящей тварью пустошей на плече.

Боятся — это хорошо. В Ральмоне по-другому не выжить — по крайней мере, сохранив при этом честь. Уж этот урок я усвоила еще с детства.

Передо мной предстала высокая крепость из темного камня — Исследовательский центр. Рядом пристройкой виднелось здание в пять этажей — Высшая школа Ральмона, единственная и неповторимая. Прямо за ней находился блок с жилыми залами для учащихся, вот туда-то мне и надо.

Пока я шла, почти стемнело — на небе уже зажглись первые звезды. Я ускорила шаг — чего сейчас не хватало, так это неприятностей. Тут и там в соседних домиках с хлопками закрывались ставни, улица быстро пустела. Еще минут десять, и буду у себя, а там уже спокойно можно перекусить и начать собираться на вечернюю лекцию, будь она неладна.

За оградой Исследовательского центра дежурили наемники, которых держат специально для того, чтобы отгонять от студентов других наемников, которым за охрану не платили. Поэтому, в отличие от остальной части города, прогуливаться там можно в любое время дня и ночи.

Я прошла мимо старой пекарни, где обычно по утрам покупала сочные ягодные булочки. Лавка давно закрылась, но вокруг все еще витал едва уловимый запах ароматной выпечки. Сделав еще пару шагов, не удержалась и остановилась, с удовольствием потянув носом любимый запах. В общежитии, к великому сожалению, меня ждала лишь сваренная вчера олисовая каша. И то лишь потому, что даже Пион брезгливо отвернулась, стоило выставить чашу с кашей на обеденный стол.