Она вздохнула, гримасничая.

— Да, я знала это. Но чего ты не знала, так это того, что Даллас так и не сел за вооруженное ограбление. Или он был осужден на бумаге, но его не было рядом с тем магазином. Твой отец подставил его в наказание за то, что он спал с тобой, как предупреждение другим Рейфам не трогать его собственность.

Моя челюсть упала во второй раз.

— Что? — мое восклицание было придушенным и полным ужаса.

Она сморщила нос.

— Да, это пиздец. Без шуток. Но Даллас тебе не рассказывал, верно? — я покачала головой. — И он даже не винил тебя за это. Он все прощал и… Я не знаю. У меня просто было ощущение, что он все еще безумно любит тебя. Поэтому, когда ты появилась снова, примерно через три недели после нашего воссоединения, я немного запаниковала.

На меня снизошло понимание, сменившееся шоком от того, что она только что мне рассказала. Святое дерьмо. Мой отец был настоящей, неисправимой дрянью.

— Ты думала, что я снова увижу Далласа и безумно влюблюсь в него теперь, когда мы оба выросли? — спросила я ее, и она неловко пожала плечами. — Наверное, не помогло то, что в первый раз, когда мне понадобилась дополнительная помощь в моем плане мести, я позвала его. Черт, прости меня, Бри. Если бы я знала…

— Но ты не знала, — оборвала она меня. — И это я виновата в том, что держала все в секрете. У меня развилась эта… ну, не знаю, зацикленность на том, что я в равной степени хочу быть тобой, а также хочу, чтобы ты вернулась в Камбоджу и оставила нас в покое. Клянусь, это было недолго, и мой психотерапевт считает, что это был просто беспорядочный способ, которым мой мозг справлялся с виной, горем и… Мне просто очень жаль, девочка.

Она глубоко вдохнула и выдохнула, ее плечи поднимались и опускались, когда она брала свои эмоции под контроль. Еще одна салфетка убрала свежие слезы, и она высморкалась, прежде чем продолжить.

— Я никогда, никогда не предавала твою безопасность. Не то, на что намекал Скотт. Была пара моментов, когда я так хотела, чтобы все вернулось на круги своя, понимаешь? До Ночи бунта, когда мы были просто избалованными принцессами, в жизни которых не было ничего более напряженного, чем лак для ногтей и то, насколько дерьмовыми в постели были парни из старшей школы Шэдоу.

Ее настойчивое желание устраивать вечеринки и ходить на девичники вдруг обрело гораздо больший смысл, и я, черт возьми, поняла это. По крайней мере, раз в день я ностальгировала по тем временам, когда моя жизнь была гораздо менее сложной – именно то, о чем говорила Бри – так что да, я все поняла.

— Мне жаль, что мне потребовалось столько времени, чтобы понять, что с тобой творится неладное, Бри, — мягко сказал я. — Ты всегда можешь поговорить со мной, хорошо? В любое, блядь, время. И если тебе нужна нормальность, то давай просто сделаем это. У нас может быть нормальная жизнь без риска, что мой сумасшедший преследователь вырежет наши сердца и подбросит их на порог в подарочной упаковке.

Бри сморщилась.

— Боже, когда ты так говоришь, я чувствую себя еще большей идиоткой за то, что хочу устроить девичник без твоей тени, — я рассмеялась, но она закрыла лицо и застонала. — Ладно, может, теперь сменим тему? Не могла бы ты рассказать мне об этой фотосессии с Арчером? Я думала, ты объявила священную войну этим троим?

Я рассмеялась на это.

— Объявила. Или объявляла. На Коди и Стила невозможно злиться по-настоящему. Но скажи мне кое-что до всего этого?

Она быстро кивнула.

— Что угодно.

— Ты сейчас в порядке? Типа, действительно в порядке? Ты сказала, что у тебя есть психотерапевт? — я внимательно смотрела на нее, ища на ее лице признаки брехни. Я не хотела, чтобы она просто говорила мне то, что я хотела услышать.

Но когда она кивнула, я поверил ей.

— Да. У меня есть психотерапевт. Даллас уговорил меня пойти к нему сразу после того, как тебя пырнули, и у меня случился приступ паники.

Чувство вины снова вцепилось в меня когтями. Это придало новую ясность тому, как она защищала дерьмовые действия парней, чтобы обезопасить меня.

— Ну, я рада, что у тебя есть помощь. И что Даллас хорошо к тебе относится. Но если тебе когда-нибудь понадобится поговорить…

Она улыбнулась с большей теплотой.

— Я знаю. Я должна была сказать тебе раньше. А теперь, пожалуйста, объясни, мне за Арчера.

Настала моя очередь сделать несколько долгих глотков вина, пока я собиралась с мыслями. Трудно было поверить, что прошло всего чуть больше двадцати четырех часов с тех пор, как мы с Бри были в кино с Далласом и Скоттом. В каком дерьме мы жили.

— Хорошо, — начала я, выпустив длинный вдох. — Итак, я начну с того, как я закончила трахаться с Коди, а потом я могу рассказать, как я сегодня застрелила парня.

Челюсть Бри упала так же, как и у меня, когда я услышала ее откровения.

— Вот дерьмо, — вздохнула она, выглядя потрясенной до глубины души. — Я знала, что ты набросишься на него первой. Держу пари, секс тоже был безумным.

На этот раз мой смех был граничащим с истерикой, и она одарила меня знающей ухмылкой.

— Сначала расскажи мне обо всех оргазмах, а потом поговорим о стрельбе в людей. Черт возьми, моя лучшая подруга теперь настоящая крутая, — она пробормотала последнюю часть, но ее улыбка была гордой. Она ничуть не ужаснулась, и мне чертовски нравилось это в Бри.

Это было просто потрясающе – вернуть мою подругу, по-настоящему.

20

Мы с Бри просидели за разговорами почти всю ночь и заснули на диване где-то перед самым рассветом. Никому из нас не нужно было никуда идти на следующий день, так что нам было наплевать. Все, что имело значение, это то, что мы воссоединились должным образом впервые с тех пор, как меня арестовали в Ночь бунта.

В какой-то момент, когда я проспала совсем недолго, я проснулась от озноба. Ворча себе под нос о нарушениях сна, я вытащила из бельевого шкафа одеяло для Бри, а затем забралась в свою кровать, чтобы уютно устроиться под одеялами. Но не прошло и минуты, как мой телефон издал пронзительный сигнал, заставив меня чуть не описаться от страха.

Я бросилась к тому месту, где оставила его подключенным к розетке рядом с кроватью, и нажала кнопку ответа на звонок, даже не проверив экран, чтобы не разбудить Бри.

— Алло? — сказала я хриплым голосом, смахнув винный туман и сон с глаз. Никто не ответил.

В замешательстве, с сердцем, все еще сильно колотившимся от испуга, я отняла телефон от уха и посмотрел на определитель номера.

— Какого черта? — пробормотала я, снова поднося телефон к уху. — Бри? Почему ты звонишь мне из гостиной?

Опять нет ответа. Может, это был просто набор номера, пока она спала? Но потом… нет, я услышала дыхание. Тяжелое дыхание, но не такое, как у спящего человека.

Выбравшись из одеял, я сдержала волну страха.

— Бри, если это твоя идея шутки… — начала говорить я, открывая дверь своей спальни и направляясь туда, где я оставила ее спящей на диване. — Тогда это ни хрена не смешно.

Тяжелое дыхание продолжало звучать в моем ухе, и когда я обогнула угол дивана, у меня пересохло во рту. Бри лежала там же, где и несколько минут назад: под одеялом, которое я только что накинула на нее, и тихонько похрапывала. Крепко спала.

Я тяжело сглотнула и застыла на месте, глядя на спящую Бри, а тяжелое дыхание продолжало звучать у меня над ухом, словно насмехаясь надо мной.

— Кто это? — прошептала я хриплым голосом. Мои глаза искали комнату. Кто-то вломился и забрал телефон Бри? Кто-то все еще был здесь? — Кто ты?

Никакого ответа.

— Это ты, не так ли? — спросила я через мгновение, заметив телефон Бри на ковре рядом с диваном. Я подняла его и взяла в руку, но экран был темным. — Ты мой преследователь. Как ты это сделал? Ты клонировал ее сим-карту или что-то в этом роде?

Никакого ответа, но дыхание участилось, стало быстрым, но тяжелым, словно он действительно получал удовольствие от моего страха.