— Покажи мне! — огрызнулась я, встретив взгляд Арчера своим собственным. — Это адресовано мне, так что, блядь, покажи мне, что в коробке, ты, властная обезьяна.

Арчер нахмурил брови и бросил на меня один из тех взглядов, которые говорят о том, что я веду себя как идиотка, но он не собирается меня останавливать. Урод.

— Эм, я не думаю…, — начал говорить Коди, но Арчер уже отодвинулся с дороги, и я могла видеть коробку в руках Коди.

Я задохнулась, прижав руки ко рту, когда желчь поднялась в горле. Внутри невзрачной коробки была еще одна явная угроза. На этот раз она была направлена против Коди, в этом не было никаких сомнений. Мертвая птица имела характерный вильчатый хвост ласточки, а белая роза была вымазана в ее крови. Ласточки и розы. Совсем как татуировки на груди Коди.

— Дай мне ее, — прошептала я, не доверяя своему голосу, боясь, что меня вырвет. Тем не менее, я постепенно становилась десенсибилизированной к этим вещам, крови и угрозам. Я не была уверена, хорошо это или нет, но это помогало мне ежедневно держать себя в руках.

Коди хотел отказаться, это было видно, но я выхватила у него коробку, прежде чем он успел сделать какую-нибудь глупость. Например, отдать ее Арчеру.

Затаив дыхание и молясь о силе в животе, я дотянулась до коробки и осторожно отодвинула птицу в сторону, чтобы можно было взять раздутую фотографию.

Под ней. Изображение было покрыто кровью и зернистое, словно снятое с камеры наблюдения, но мне понадобилась всего секунда, чтобы узнать его.

Затем я зарычала по-настоящему. Я перевернула его, и, конечно, там был отчетливый почерк моего преследователя. Лжец, лжец, штаны горят (поговорка)

Мой взгляд метнулся к Коди, и он медленно покачал головой.

— Я не знал, — сказал он мне, его голос граничил с паникой.

Только его страх не был связан с тем, что мой преследователь каким-то образом застал нас трахающимися на кухонном острове. Нет, его ясные зеленые глаза были устремлены на меня, умоляя поверить ему. Он боялся, что я отгорожусь от него из-за этого. Что я могу подумать, что он как-то подставил меня.

— Конечно, ты, блядь, не знал, — прорычал Арчер, выхватывая фотографию из моих рук и хмуро глядя на нее.

Я не пыталась это скрыть, потому что это не было чем-то таким, чего он не видел воочию. Тем не менее, это был уже второй раз, когда мой преследователь зафиксировал, как я занимаюсь сексом, и я начинала чувствовать себя настоящей параноиком.

Арчер поднял глаза от фотографии и осмотрел кухню, пока не обнаружил то, что искал.

— Ублюдок, — прошипел он, шлепнул фотографию на стойку и направился через всю кухню к датчику сигнализации по периметру. Плавным движением он вскочил на стойку, затем вырвал датчик из стены – совершенно не обращая внимания или не заботясь о разлетевшихся искрах – и бросил его на пол. Спрыгнув обратно с прилавка, он приземлился одной кроссовкой прямо на датчик, раздавив его в бесполезную кучу сломанного пластика, металла и электропроводки.

Моя челюсть отпала от шока.

— Как…?

Арчер не обращал на меня внимания. Его телефон уже был у него в руке, и он что-то искал.

— У меня перестройка системы безопасности, — объявил он. — Сходи за Стилом, введи его в курс дела. Нам нужно прочесать все помещение на предмет новых камер.

— Понял, — ответил Коди, начиная выходить из кухни.

— Подождите! — крикнула я, остановив Коди на полпути к двери. — Стоп. Стилу нужно поспать, просто оставь его. В этом нет ничего нового. Давайте просто… разберемся с этим спокойно, хорошо? — я разделила свой суровый взгляд между ними двумя, и они оба нахмурились в ответ, Коди – с беспокойством, а Арчер – с замешательством.

Сохраняя дыхание настолько спокойным и ровным, насколько мне это удавалось, я отбросила свой страх и тревогу в сторону в пользу ясной головы.

— Арчер, вызови своих людей из службы безопасности и разберись с этим. Коди… — я посмотрела вниз на мертвую птицу и скорчил гримасу. — Позвони копам. Мы должны сообщить об этом.

— Мэдисон Кейт… — начал было возражать Арчер, но я резко оборвала его.

— Делай то, что я тебе говорю, Д'Ат. Я хочу увидеть и другие посылки, — объявила я. — Коди сказал, что вы получили больше почты, которой никто не посчитал нужным поделиться со мной.

Арчер бросил смертельный взгляд на своего друга, но Коди лишь встретила его взгляд и пожал плечами.

— Она должна была знать, — сказал ему Коди. — Хранить секреты, это только укусит нас всех за задницу впоследствии. Очевидно, кто-то еще с этим согласен, — он указал на окровавленную фотографию, обвиняя его – или меня – во лжи.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не наброситься на них с расспросами о том, какие еще секреты они от меня скрывают. Но это ни к чему не привело бы, особенно если учесть, как сильно сжималась челюсть Арчера, казалось, что он может сломать зуб. Лучше сосредоточиться на задаче.

— Иди, — огрызнулась я на здоровяка, — ты знаешь, что тебе нужно делать, — затем я снова обратила свое внимание на Коди. — Ты тоже.

Он нахмурился и посмотрел на меня с беспокойством.

— А что насчет тебя, МК?

Я глубоко втянула воздух, а затем слегка рванула, когда слабый привкус мертвого животного коснулся моих ноздрей.

— Я собираюсь вымыть руки, — сказала я ему с натянутой улыбкой. — Тогда встретимся в кабинете моего отца. Мне нужно успеть разобрать все остальные письма до приезда полиции.

Коди потянулся ко мне, но я увернулась от его руки и поспешила выйти из кухни. Я нуждалась в мытье рук больше, чем в дыхании, и мне была невыносима мысль о том, что он прикоснется ко мне, пока это не будет сделано. Я лишь мельком коснулась птицы и фотографии, но мне казалось, что по моей коже ползет пятно моего преследователя. Мне нужно было избавиться от этого.

К сожалению, никакое количество мыла и скраба не могло удалить следы, оставленные в моем сознании.

Мой преследователь обострялся, и этот страх, это постоянное ощущение, что за мной наблюдают, требовало чего-то гораздо более сильного, чем мыло, чтобы отмыться.

23

Копы и охранная компания покинули дом уже далеко за полночь, и к тому времени я уже практически забросила все последние приготовления к экзаменам. Как я могла сосредоточиться на работе в университете, когда преследователь доставлял мне мертвых животных в коробках и фотографировал, как я занимаюсь сексом в моем частном доме?

Как будто этого было недостаточно, мне пришлось иметь дело с ханжеским, осуждающим дерьмом от копа, который допрашивал меня, как будто ему было совершенно отвратительно, что я трахалась с Коди на кухне. Как будто это я попросила своего преследователя сделать фотографии? Придурок.

Все фотографии, которые парни прятали от меня, были ничто по сравнению с пакетом мертвой птицы. Просто снимки, на которых я прихожу и ухожу из школы с каждым из парней, но на каждой из них сзади было нацарапано — Лжец. Значит, либо мой преследователь обвинял меня в том, что я лгунья, либо говорил, что все трое лжецы. Я бы поставила весь свой трастовый фонд на последнее.

В самом начале у меня зародилась маленькая искорка надежды, когда кто-то упомянул о проверке записей с камер наблюдения на предмет того, кто доставил посылки – потому что, конечно же, над входными воротами были камеры. Но она быстро угасла. Мой преследователь был достаточно умен, чтобы убедиться, что все ракурсы камер были изменены или записи стерты в нужные моменты, чтобы скрыть его ужасную доставку.

— Ребята, вы хотите пиццы или чего-то еще? — спросил Коди, когда последняя полицейская машина выехала с нашей подъездной дорожки, и я рухнула на диван. Во мне бурлила тревога и депрессия, в животе закручивалось болезненное чувство, вызванное острыми вопросами копов и намёков на то, что я сама виновата в том, что у меня есть жестокий сексуальный преследователь. Потому что, почему? У меня была вагина, и я не собиралась позволять ей обрастать паутиной?