— Ты такая красивая, — в его голосе слышалось восхищение.

— Угу. Ненакрашенная, непричесанная, — она попыталась скрыть за иронией смущение. Нашел, когда ее рассматривать! Корни волос небось отрасли, и видна седина, глаза опухли, а шерсть на лице потускнела, потому что ее обладательница полностью забила на уход за собой на все то время, что провела у постели того, кого отчаянно боялась потерять.

— Ты такая красивая, — повторил он, будто не слыша ее и не замечая несовершенств лица, а потом снова жадно припал к губам. Отстранился Стокер только тогда, когда задышал так тяжело, будто пробежал километров десять. Приборы возмущенно пищали и выдавали салют из разноцветных диаграмм. Даже странно было, что к ним еще не набежала пара десятков врачей.

— Тьфу ты, пропасть! Что за хрень?

Тэсс рассмеялась, целуя его в нос:

— Ты только пришел себя после сложной операции. Удивительно, что и на это сил хватило! — Она заставила его откинуться на подушку. — Отдыхай. Успеешь продемонстрировать мне свои умения и молодецкую удаль.

Он фыркнул, но промолчал, и только кончики его пальцев гладили ее спину, а ее — перебирали серьги, тихо позвякивающие в его ухе. Было тепло и просто невероятно уютно.

— Тэсс?

— У?

— Почему ты не сделала это лет пятнадцать назад?

— Что — это?

— Не сказала мне, что я — мудак, проебывающий нашу жизнь? Не дала мне каким-нибудь гаечным ключом по морде и пинком не отправила жить к себе в комнату?

— А ты бы послушался? — она усмехнулась, а Стокер вздохнул.

— Не знаю. Но… я все эти годы жалел, что не ответил на твой поцелуй тогда. И… мечтал, что ты вернешься однажды.

— Так почему не пришел или не позвал сам?

— Придурок? Трус? Тебе какой вариант больше нравится?

— Ты весьма… самокритичен, знаешь?

— Мммм… скорее, я просто ищу слова, чтобы извиниться за то, что мы потеряли столько лет по моей вине.

— Не извиняйся. Давай просто будем теперь умнее и попытаемся прожить то, что нам осталось, счастливыми?

— Я все сделаю, чтобы ты не пожалела о том, что столько лет ждала, — он поцеловал ее антенки, и Тэсс зажмурилась от этого простого, но полного нежности жеста.

— Тэсс?

— Ууу? — она даже не открыла глаз, так хорошо было в этих долгожданных объятиях.

— Ты случайно не знаешь, кто спер мой хвост?

— Не спер, а снял, чтобы не вызвать резонанса с работой искусственного сердца. Когда оно заработает как нужно, Линк вернет хвост обратно. А я пока сервоприводы почищу… хочешь? И маслом пройдусь по сочленениям, а то там заедает…

— …пятый, восьмой и семнадцатый сегменты…

— И еще двадцатый погнут. Я починю.

— Оууу… двадцатый… это я увидел, как ты обнимаешься с одним солдатиком как-то.

— Приревновал?

— Ужасно! И шарахнул со злости об стенку! А пятый и седьмой — это когда ты в бою с крысами полезла мотор грузовика заводить, помнишь? Когда в машине под обстрелом гражданские эвакуации ждали? Тогда на тебя еще с потолка кусок камня чуть не упал…

— А ты оттащил. Я помню. Все-таки задело тогда тебя? Что ж не пришел, я бы помогла?

— И повернуться к даме задницей? Или я должен был его в руке принести от себя отдельно?

Они рассмеялись.

— А семнадцатый? Тоже я?

— Ммм… что самое смешное — да. Это я как-то на тебя в мастерской засмотрелся, ты… так… уверенно меняла тормозной диск на моем байке… что я разложил хвост и не заметил, как Винни сдал назад, паркуясь.

— Ох! Бедненький! Ты им чувствуешь?

— Хвостом-то? Нет, просто скрипеть противно начал. А вот панк-разиня проколол шину! — Стокер рассмеялся, Тесс присоединилась к нему.

— И все эти годы так и не нашел, кто бы помог?

— Ну… что-то молотком подстучал, что-то выправил. Работает — и ладно!

— Вот вечно ты так! «Работает — и ладно!» — передразнила Тэссен. — Совсем о себе не заботишься! Ничего, теперь о тебе буду заботиться я. От антенн до кончика хвоста!

— Тэсс…

— Уууу? — она даже улыбнулась, понимая, что они третий раз начинают диалог одинаково.

— Я люблю тебя. И любил все эти годы.

Она вздрогнула и теснее прижалась к мужчине. Помолчала минуту, а потом тихо прошептала:

— Я люблю тебя. Ты — единственный, кого я любила.

— Вместе до самого конца?

— До самого конца, Стокер.

Комментарий к Вместе до самого конца Потрясающая иллюстрация к главе от Анастасия М

https://vk.com/wall-195887723_1335

====== То, что всегда стояло между ними ======

Спустя 14 лет 2 месяца после победы над Плутарком.

Стокер в очередной раз перевернулся с боку на бок, сердито подпихнул кулаком подушку и попробовал-таки устроиться поуютнее, чтобы уснуть наконец. Тело приятно обнимало мягкое и теплое одеяло, в комнате было прохладно и свежо, точно как он любил, но сон никак не шел. Он уже и скачущих марсианских белок считал, и нудные формулировки законов вспоминал, и пробовал по памяти воспроизводить список лекарств, которые ему полагалось поедать горстями ежедневно, — ничего не помогало!

Разложенный диван, служивший мужчине постелью, был теплым, удобным… и слишком большим, чтобы спать на нем одному.

Этажом выше хлопнула дверь — видимо, Тэсс вышла из душа у себя в спальне. Стокер распахнул глаза и навострил уши, пытаясь угадать, пойдет ли она в кровать или решит спуститься попить перед сном водички. Тогда он мог бы тоже подняться и, возможно, уболтать ее выпить с ним чаю. Она такая соблазнительная в своих нежных пижамках, которые ему иногда удавалось увидеть на ней, когда они, будто случайно, сталкивались у холодильника! Он как-то и не задумывался раньше, в чем спит Тэсс, а дома с волнением обнаружил, что она любила длинные свободные брюки, маечки с тоненькими бретельками и короткие халатики до середины бедра в тон. Поэтому, стоило ей пойти переодеваться ко сну, он своего лишался и гадал, какой комплект она выберет сегодня: тот красный, в котором даже под двумя слоями тонкой ткани угадывались соски, роковой черный, отделанный тонким кружевом, или бледно-голубой, в котором она выглядела лет на десять моложе? Он сглотнул и стиснул зубы: внизу живота от мысли о скользящей по ее телу легкой ткани приятно потянуло, но со стороны комнаты Тэссен больше не слышалось никакого движения.

Стокер, тихо зарычав сам на себя, перевернулся на живот и поерзал. Бедра сами собой вжались в матрас. Он решительно обнял подушку и приказал себе спать, но тело упорно протестовало против этой идеи. В голову продолжали лезть мысли о том, как приятно ощущалось тело Тэсс, когда они обнимались при встрече, какие мягкие у нее губы и как волновала ее близость, когда они вместе устраивались на диване в гостиной, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм. Сколько раз он больше смотрел на то, как бьется пульс на ее шее, да на то, как бретелька маечки сползла с плеча, чем на происходящее на экране! И она вроде бы скользила пальчиками по его груди, да призывно смотрела в глаза, но… дальше нежных касаний с поцелуями за месяц, что они жили под одной крышей, он зайти не решился.

В больнице под камерами они что-то большее, нежели объятия, себе не позволяли. Перенесенная недавно операция по вживлению механического сердца и опутывающие Стокера трубки не располагали к интиму. Да и отсутствие хоть какого-то хвоста смущало страшно. Весь месяц, проведенный в больнице, они спали вместе, но так и не решились на что-то большее. И как-то незаметно настолько привыкли сдерживаться, что и после того, как покинули палату, не сократили дистанцию. Не поспособствовало сближению и то, что на второй этаж, где располагалась спальня Тэсс, Стокеру поначалу было не подняться, а рядом с постелью требовалось временно разместить пару приборов, которые было просто не затащить по лестнице. Зато на первом этаже нашелся вполне уютный раскладной диванчик в кабинете, куда отлично вписались все эти приблуды. Да и хвост Линк до выписки так и не разрешил вернуть на место: нужна, мол, еще пара недель на то, чтоб искусственное сердце заработало полноценно и электрополя механических элементов тела не начали конфликтовать. Поэтому Стокер, только перешагнув порог ее уютного домика, повернулся спиной к стене и постарался как можно быстрее спрятать свой бесхвостый зад в отведенном ему помещении, а Тэсс… грустно вздохнув, просто ушла наверх. Так они и жили под одной крышей: вроде бы и вместе, но будто соседи, а не испытывающая интерес друг к другу пара.