- Могу лишь повторить, что мы всё доблестно просрали, босс, - сумрачно бросает Лу, сосредоточенно рассматривая свои ногти. - План особняка не нашли. Собрали досье на семью Монтгомери, но не озаботились ни кухаркой, ни экономкой, ни - внимание! - сиделкой. В итоге имеем, слава Всевышнему, не труп, но полутруп Виктора Леруа. И куколку-вуду впридачу. Дерьмовые мы детективы, босс, - она глубоко вздыхает.

  - Ну-ну, - успокаивающе бормочет Зак. - Сейчас мы сделаем все оставшиеся запросы. И ещё я полагаюсь на твою знаменитую интуицию, Лу Эмбер.

  - А-а, - отмахивается та, мимолётно усмехнувшись. - В данном случае моя интуиция подсказывает только, что Шерри не врёт относительно своего прошлого. И знаешь, мне как-то стало жалко старого сухаря Роджера. Позади у него как минимум две личные трагедии: жена умерла, с любовницей разлучили. Неудивительно, что он вымерз изнутри и уже не благоволил ни к собственному сыну, ни к внукам. Исполнял свой долг, вот и всё. То, что считал своим долгом.

  - И на склоне лет принялся гоняться за Квартеронкой и переписывать завещание, - продолжает Зак, резко посигналив, чтобы отпугнуть показавшегося на обочине дороги небольшого оленя. - А вот любопытно, кто из его родни, как упомянула Шерри, прознал о его связи с Сарой Мэй и сделал всё, чтобы их разлучить?

  - Да кто угодно мог, - пожимает плечами Лу. - Его родители к тому времени уже умерли, но остались всевозможные добропорядочные кузины, кузены, тётушки, дядюшки и другие столпы общества.

  - Между прочим, - живо предлагает Зак, - мы можем сейчас навестить в больнице Виктора Леруа и попытаться получить от него более внятную информацию о том, что с ним произошло. Ну или хотя бы выразить своё сочувствие. И, кстати, - после некоторой заминки добавляет он, взглянув на Лу, продолжающую сосредоточенно изучать свои ногти. - Ты ведь знала Виктора и раньше? Откуда?

  Лу поднимает глаза. С её выразительного лица вмиг исчезают всякие эмоции, словно стёртые губкой со школьной доски условия задачи.

  - Мы были знакомы шапочно и скорее заочно, - роняет она наконец. - Просто вращались в одних и тех же кругах. Клубах. Которые я до сих пор посещаю, сам знаешь, по долгу службы, а ты нет, - она озорно фыркает, снова развеселившись.

  - Слуга покорный, - бурчит Зак, внезапно осознав, что ему не нравятся предполагаемые обстоятельства даже шапочного знакомства Лу с Виктором Леруа. Хорошо, что сейчас она под его, Зака Пембертона, покровительством. Под защитой его имени и его респектабельности.

  Как когда-то в школе.

  Лу тем временем откидывается на спинку сиденья и вытягивает длинные ноги, насколько позволяет тесный салон:

  - Я с Виктором дела не имела. Говорю же - мы знакомы лишь заочно, лицом к лицу практически не сталкивались.

  - Я и не думал, что ты с ним... э-э... - Зак обрывает себя на полуслове и начинает медленно краснеть. - Господи... Ты чудовище, Лу Эмбер Филипс. Тебе нравится надо мной издеваться. Зря я заступался за тебя в школе.

  - Пусть бы мне сломали нос и выбили парочку зубов? Да ладно, это только бы добавило мне шарма, - парирует Лу, продолжая довольно ухмыляться. - Вон почтамт, Зак Пембертон, ты что, его не узнал? Сворачивай.

  Она звонко хохочет, слыша, как чертыхается Зак.

  Разослав и получив нужные факсы, детективы действительно едут в городскую больницу, где их ждёт разочарование: Виктор через медсестру передаёт им, что ничего не помнит и не в состоянии ни с кем разговаривать.

  Задумчиво насвистывая себе под нос мелодию из "Крёстного отца", Лу покупает для него в киоске больничного холла небольшой букет цинний, отсылает в палату с открыткой и напрямик заявляет:

  - Моей хвалёной интуиции это не нравится, но делать нечего. Пошли, я обаяю главврача и расспрошу его про сиделку Монтгомери, эту мисс Кинселла, которую Белинда именует пьянчужкой.

  Главврач больницы оказывается молодящейся пышнотелой дамой лет пятидесяти, с интересом воззрившейся на Лу. Но ничего нового о профессиональной биографии Софии Кинселла, она сообщить не может.

  - Её порекомендовал семье Монтгомери мой предшественник, который вскоре ушёл с этого поста, - извиняющимся тоном заявляет она. - Но я уверена, что мисс Кинселла весьма компетентна.

  Таким образом, детективы откланиваются ни с чем и направляются перекусить в больничный кафетерий. Достав свой кейс, Зак начинает методично сортировать полученные бумаги, одновременно их просматривая. Лу терпеливо ждёт, но Зак помалкивает.

  - Что-то назревает, - повторяет Лу, когда они снова возвращаются к "лендроверу". - Даже такой толстокожий мамонт, как ты, должен это почувствовать.

  Она склоняет голову набок, будто к чему-то прислушиваясь.

  - Я не мамонт, - только и отвечает Зак, заводя мотор и направляя машину к федеральному шоссе.

  - Давай колись уже, что там сообщили! - через десяток миль не выдерживает Лу, и Зак наконец говорит:

  - Касательно своего прошлого Шерри Уильямс не солгала. Единственное, о чём она умолчала, так это о том, что её покойный муж был активистом радикальной организации, защищающей права цветного населения. И он, скорее всего, был убит, поплатившись за свою политическую деятельность. Жаль, чёрт побери. Судьба жестоко обошлась с этой семьёй.

  - У миссис Уильямс и её сына есть серьёзные счёты к системе, - подытоживает Лу, отрешённо уставившись в лобовое стекло на дорогу. - Учитывая ещё и семейную историю... Чёрт! Осторожней!

  Зак выворачивает руль и резко тормозит, едва не съехав в кювет. В предзакатном сумраке видно, что шоссе стремительно пересекает чья-то тень. Белое подхвостье оленя исчезает в кустах, будто помахав детективам на прощание.

  - Чёртова луизианская фауна, - Зак длинно выдыхает, чувствуя, как колотится сердце. - Уф, пронесло! Храни Господь этого рогатого дуралея.

  - Аминь, - меланхолично заключает Лу, принимаясь рыться в "бардачке". - Мать его за ногу, я бы закурила. У тебя ж вроде тут валялась какая-то пачка...