- Привет, бро. Ты меня заикой оставишь, - ворчит Лу, почёсывая лохматый бок енота босой ступнёй. Это приятно, чёрт забери полосатого негодяя. И на сердце становится как-то полегче.

  В тускло освещённой кухне она обнаруживает ещё одного неспящего - положив ногу на ногу, в плетёном соломенном кресле восседает Виктор Леруа. В его бокале темнеет багряная жидкость, и он смотрит на Лу сперва затуманенно, потом - изумлённо, а потом - с привычной насмешливостью. На нём узкие тёмные брюки и такая же тёмная рубашка, напоминающая камзол, блестящие чёрные волосы зачёсаны назад. Он выглядит как модель с рекламы дорогущей туалетной воды в женском журнале - несмотря на всегдашнюю бледность, которую фотограф бы непременно отретушировал.

  - Приветик. Не рановато ли начинаете? - не может удержаться Лу от подколки, кивнув на бокал с вином в руке Виктора.

  - Поздно заканчиваю, - парирует тот, отпивая ещё глоток и запуская пальцы в вазу с засахаренными печеньицами, стоящую рядом на столе. - А вы что тут разнюхиваете, мисс Филипс??

  Его бархатный голос полон яда.

  - В данном случае - яблочный пирог Долли, - невозмутимо сообщает Лу, распахивая массивные дверцы старинного буфета. - Не попадался? А, вот и он.

  Блюдо с несколькими кусками пирога заботливо прикрыто кулинарной фольгой, но дивный запах корицы, яблок и сдобы Лу действительно чует даже сквозь неё. Феликс тычется носом в её голые щиколотки, явно желая поучаствовать в пиршестве, а Виктор кривится:

  - Только этого наглеца здесь не хватало. Притащился.

  Лу весело отмечает про себя, что Виктор говорит о еноте, как о надоевшем родственнике, но рассудительно произносит, отламывая Феликсу корочку от пирога:

  - Ему тоже не спится, а если не спится, надо поесть. Вы всегда так поздно ложитесь, мистер Леруа?

  - Это вы пытаетесь ненавязчиво выяснить, не был ли я свидетелем либо, что куда интересней, инициатором несчастных случаев в моей семейке? - вопросом на вопрос отвечает Виктор, отпив ещё немного из бокала и лениво покручивая его в пальцах. - Я с детства веду исключительно ночной образ жизни, но, к сожалению или к счастью, не присутствовал при кончине дяди Джоза, тёти Кристи и несчастной училки, мисс Как-её-там. Хотя все они умерли ночью, что да, то да.

  - Мисс Чивингтон, - уточняет Лу, присев на край стола по своей привычке, и в упор глядя на собеседника. - Почему из всех троих вы назвали несчастной только её?

  - Остальные были безнадёжно стары, а дядя Джоз к тому же - развязавшийся алкаш, - пожимает худыми плечами Виктор. - Мне их не жаль. Тётя Кристи всегда вела себя как невероятно вздорная ханжа, а у дядюшки мозги съехали набекрень от виски. Учительница же была молода, хоть и не особо симпатична, но неглупа. И умела справляться с этой парой маленьких чертенят, моих троюродных племянничков. Могла бы жить и дальше, но ей зачем-то вздумалось прогуляться ночью к болоту. Она всё болтала о том, как интересно было бы взглянуть на Старину Монти. Ну вот и взглянула. Вуаля!

  Он привычно щёлкает пальцами.

  - Вы верите в версию с сороконожкой? - осведомляется Лу, и Виктор вновь равнодушно пожимает плечами:

  - Полиции виднее, не так ли?

  Он запрокидывает голову, осушая бокал до дна, а потом смотрит на Лу смешливо поблескивающими, глубокими, как омуты, глазами:

  - Мой кузен не верит полицейским, потому и вызвал вас. Я верю, поскольку мне так удобнее. Я всегда делаю так, как мне удобнее. В данный момент - просто жду, когда же наш патриарх отправится к праотцам. Как ждут этого все остальные.

  - Но вы и сами можете стать следующей жертвой, мистер Леруа, если полицейские неправы и в доме действительно орудует убийца - один или двое, - напрямик говорит Лу. - Вас это не волнует?

  - А жизнь вообще опасная штука, разве нет? - легко отвечает Виктор, плавно поднимаясь на ноги, чтобы достать из буфета новую бутылку. - Опасности только делают её занимательнее. Кстати, в ночных клубах Нового Орлеана ходят слухи о некоей загадочной смертельной болезни, поражающей грешников, погрязших в разврате. Вы ещё не в курсе?

  Лу дурашливо округляет глаза:

  - Вау, милосердный Господь решил в очередной раз покарать грешников, наслав на них неизвестный мор? Что ж, бывает. Но я, к счастью, не хожу по клубам, разве что босс велит мне проследить за неверными мужьями или жёнами. Приходится подчиняться, как бы мне это не претило, иначе он запросто уволит меня, - Лу сокрушённо разводит руками, соскакивает со стола и запахивает полы халата.

  - Да неужели? - Виктор поднимает брови, усаживаясь обратно в кресло. Его явно забавляет эта пикировка.

  - Да, - энергично кивает Лу, - он просто зверь, мой босс.

  - И в знак принадлежности ему, - вдруг спрашивает Виктор, - вы носите этот ошейник? И эти сиськи?

  "Ого", - думает Лу, на миг опуская ресницы. Мистер Леруа действительно знает больше, чем нужно.

  - Да ладно, - весело хмыкает она, - где сиськи, а где ошейник?

  - На вас, я полагаю, - теперь Виктор забавляется уже откровенно. - Зачем вы перекроили себе верх? Так стремились угодить боссу? Вы же ради него это сделали, верно?

  Лу хочет отвернуться, но заставляет себя с прежней беззаботностью смотреть в насмешливое лицо Виктора. Зак Пембертон никогда не спрашивал, зачем Лу решилась на операцию. Зачем вернулась в Луизиану. Зачем пришла к нему в агентство. Никогда.

  Зак Пембертон, зануда и педант. Её лучший друг.

  Лу так и говорит:

  - Он просто мой лучший друг. Со времён средней школы. Вот и всё.

  - В таком случае, - после паузы Виктор салютует ей своим бокалом, - примите мои соболезнования, мисс Филипс. Всё зря.