Она треплет Зака по щеке, устремляется вверх по лестнице, прыгая через несколько ступенек, и исчезает из виду, прежде чем Зак успевает вымолвить хоть слово.

  А ведь тот собирался спросить Лу, что знает о ней Виктор Леруа.

  * * *

  "Кухня - лучшее место в этих шикарных южных особняках со времён дяди Тома", - рассеянно размышляет Лу, принюхиваясь к умопомрачительному запаху свежей выпечки и с деланной робостью косясь на кухарку, королеву этого царства кастрюль. Здесь на стене висят связки лука и кукурузных початков, отнюдь не декоративные. Чуть выше мирно тикают большие старинные часы.

  Долли Пирсон возится с духовкой, гремит утварью, делая вид, что не замечает помощницы детектива из Нового Орлеана, но наконец не выдерживает и поворачивается к Лу, скрестив руки на груди. Седая голова её повязана яркой цветастой косынкой, полосатый фартук измят, карие тёплые глаза, увеличенные толстыми стёклами круглых очков, насмешливо блестят, когда она объявляет:

  - Вы совсем как наш енот Феликс, мисс, так же умильно поглядываете, будто хотите кусочек куриной печёнки. Почему вы не ужинали вместе со всеми в парадной столовой?

  - Она такая парадная, эта ваша столовая, - немедля откликается Лу, стараясь не ухмыляться. - Я просто теряюсь перед всеми этими важнющими леди и джентльменами, которые точно знают, что и какой вилкой надо есть. И смотрят на меня как на бродячую шавку, - она драматически вздыхает. - Что ж, так оно и есть.

  - Теряетесь? Бродячая шавка? Вы? Уж будто бы! - тёмные губы старухи складываются в скептическую улыбку. - Такой свиристелке, как вы, дай только волю показать себя, хвост распустить, а перед кем - без разницы. И вы не бродячая шавка - вы ищейка, - сощурившись, она указывает корявым пальцем на её ошейник.

  Лу смеётся, очень довольная такой характеристикой.

  - Да вы проницательны, как настоящая пифия, миссис Пирсон. Сдаюсь. Просто о важнющих леди и джентльменах у меня уже сложилось определённое представление, а об остальных обитателях этого дома - пока нет. А где завязывать знакомство, как не на кухне? За яблочным пирогом с корицей, м?

  Она демонстративно облизывается.

  Кухарка проворно обмахивает полотенцем табурет, придвигая его к столу, где на фарфоровом блюде красуются остатки пирога:

  - Подсаживайтесь, так и быть, мисс Ищейка, и я с вами выпью чашечку чая с мятой.

  Уговаривать Лу ей не приходится - через секунду та уже восседает на табурете, цапнув кусок пирога с круглого блюда.

  - Тарелка-то вот она, - Долли укоризненно качает головой. - Забавная вы, мисс Ищейка. Как дитё вроде, всё в игры играетесь.

  Лу перестаёт жевать и внимательно смотрит на старуху.

  - Просто мне это нравится - енот ли я, свиристелка или ищейка.

  - Лет пятьдесят назад я тоже любила поиграть, особенно с мужчинами. Можете не верить, но мои сиськи тогда торчали точь-в-точь как ваши, и всякий на них облизывался, у кого хоть что-то шевелилось в штанах, - важно провозглашает кухарка и прыскает со смеху вместе с Лу.

  Она тоже присаживается к столу и разливает чай по двум чашкам из красного фаянса, пролив немного на столешницу.

  - Плоховато я стала видеть, - признаётся она, промокая лужицу салфеткой, которую протянула ей Лу, - но не хочу, чтобы хозяева про это знали. А то выгонят ещё, не приведи Господь.

  Лу сочувственно кивает:

  - Катаракта? У моей тётушки Уитни была. Мы ездили с нею по офтальмологам, и вот однажды она решилась на операцию. И что вы думаете? До конца её дней мне не приходилось даже вдевать для неё нитку в иголку.

  - Нашли чем хвастаться, лентяйка, - кухарка снова по-девчоночьи прыскает при виде нарочито вытянувшейся физиономии Лу. - Только сдаётся мне, не было у вас никакой подслеповатой тётушки. Это вы всё сочинили, чтобы меня разговорить, мисс Втируша. Так просто спросите, чего надо, и всё.

  - Нет, я ничего не выдумываю, но спросить спрошу, - Лу ставит чашку на стол, и живое лицо её становится абсолютно серьёзным. - В полицейском отчёте написано, именно вы, мэм, обнаружили старого хозяина на лестнице, когда с ним случился удар. Как это произошло?

  - Верно, это я нашла мистера Роджера, - кухарка тоже отставляет чашку в сторону и складывает тёмные узловатые руки на прикрытых полосатым фартуком коленях. Взгляд её вдруг делается жёстким. - Наказание гордому - его падение, так гласит Писание. Вот он и упал вниз... и лежал там в луже собственной мочи, а теперь не осознаёт даже, где он и что с ним, хуже малого дитяти.

  "Он был властным, - вспоминает Лу слова Белинды Монтгомери. - Деспотичным. Очень сильным... Настоящим мужчиной".

  - Вы давно у него работаете? - осведомляется она.

  - Да почитай, двадцать лет, - машет рукой Долли. - С той поры, как он внуков сюда привёз. Мистера Стива и мисс Линду.

  У-у, как же они его боялись, бедняжечки, да и я тоже, такой он всегда был грозный. Бывало, зайдёт в кухню, так поджилочки затрясутся - а ну как где очистки позабыла убрать или кастрюля брошена неотдраенной. С него бы сталось меня туда носом сунуть, как напаскудившего кота.

  - Вы нашли его рано утром, как я понимаю, - тихо говорит Лу, жадно впитывая каждое слово этого безыскусного рассказа. - Он что, часто гулял по утрам?

  Миссис Пирсон неопределённо поднимает брови и молча отводит взгляд.

  - Что? - требовательно спрашивает Лу, почуяв неладное, как настоящая ищейка, и подаётся вперёд, взяв её за руку. - Долли, пожалуйста, расскажите мне, в чём дело.

  - Вы будете смеяться, - бормочет кухарка, но руки не отдёргивает.