- Вы уснули, что ли, Софи? - резко спрашивает та, выступая вперёд. - Вы получаете жалованье за то, чтобы присматривать за дедушкой, а не спать или слушать тут радио!

  - Разумеется, мисс, - невнятно бормочет сиделка, проворно выдёргивая из розетки шнур маленького радиоприёмника, стоящего на туалетном столике рядом со второй - складной - кроватью.

  Белинда опять негодующе фыркает.

  - Добрый вечер, мэм, сэр, - вступает в эту не слишком приятную беседу Зак, обращаясь сразу и к сиделке, и к недвижимому старику, распростёртому на постели. Лу против обыкновения предпочитает помалкивать, прячась в тени за его спиной. - Мы частные детективы из Нового Орлеана, приглашены сюда мистером Стивеном для проведения приватного расследования обстоятельств гибели некоторых членов семьи и гостей.

  - Вы с дедушкой разговариваете? - после паузы сердито и изумлённо спрашивает Белинда. - Не тратьте попусту времени. Он же ничего не соображает.

  - Почему же? Люди в таком состоянии могут слышать всё, что происходит вокруг них, - решительно возражает Зак.

  Но изжелта-бледное лицо старика на кровати выглядит как лицо трупа. Залысины открывают его слишком высокий и костистый лоб, веки плотно сомкнуты, глаза будто провалились внутрь глазниц, худые руки в рукавах ночной сорочки бессильно лежат вдоль тела. Под левый локоть протянута пластиковая трубка капельницы.

  Проследив за взглядом Зака, Белинда вдруг тихо произносит именно то, о чём он подумал:

  - Я тысячу раз предпочла бы умереть, чем лежать вот так.

  Она резко поворачивается и почти выбегает из пропахшей лекарствами и мочой комнаты.

  - Прошу прощения, - со вздохом извиняется Зак и устремляется за нею. Лу тем временем уже выскользнула в коридор, по-прежнему молча.

  Догнав Белинду у лестницы, Зак настойчиво спрашивает:

  - Каким человеком был ваш дед до этого прискорбного инцидента?

  - Властным, - нехотя отвечает та, всё ещё пряча от него лицо. - Деспотичным. Очень сильным. Настоящим мужчиной. Видеть его теперь таким - это... это... мучение!

  Коротко всхлипнув, она несётся вниз по ступеням, застеленным ковровой дорожкой, и практически сразу исчезает из вида.

  - Ну, что скажешь? - повернувшись к своей помощнице, требовательно вопрошает Зак. Столь долгое молчание Лу его прямо-таки изумляет.

  - Не здесь, - лаконично бросает та, и они возвращаются в другое крыло, в отведённую Заку комнату - с самого начала совещаться они стали именно в ней, словно в его кабинете.

  - Итак, мучение... - плотно прикрыв за собой дверь, негромко повторяет Лу последние слова Белинды. - Да, бесспорно. Но и облегчение тоже. Внуки немало от старика натерпелись. Но им недолго осталось ждать своего освобождения.

  - Не похоже, чтобы они были от этого в восторге, - сухо отмечает Зак.

  - Какие интересные психологические изыски, - Лу в глубокой задумчивости глядит куда-то вниз, на паркет, а потом встряхивает головой. - Что ж, со старым Монтгомери мы, можно сказать, познакомились, как и с его сиделкой. Поближе узнали Стивена и мисс Монтгомери. Сделали пару танцевальных па вокруг Виктора и миссис Конни. Так что теперь наступил черёд...

  - Более близкого знакомства с Шерри Уильямс? - резонно предполагает Зак, но Лу отрицательно качает головой:

  - С детьми, босс. С этими двумя пронырливыми, любопытными, везде сующими свои веснушчатые носы дьяволятами. Сдаётся мне, они могут нам здорово помочь. А мы - мы можем уберечь их носы от того, кто запросто их оторвёт, если захочет.

  Зак поднимает палец:

  - Минуточку. В доме не двое детей, а трое. Есть ещё Майк Уильямс, сын экономки. Разыщем-ка для начала его. Ведь это именно он обнаружил труп Вирджинии Чивингтон.

  * * *

  Плоды мангров не похожи на плоды никакого другого дерева. Они будто шёлковые или мыльные на ощупь, покрыты воздухоносной, насквозь пронизанной порами кожурой. Они не тонут в воде, но плывут, подгоняемые течением и ветром, плывут, покачиваясь, как крохотные лодки.

  Плывут туда, где смогут прорасти.

  Пустить корни, как их великаны-родители, чтобы пить жизнь из почвы болот.

  Но мангры могут стать живородящими.

  Если их семена не отделяются от материнского дерева, они прорастают прямо на нём. Проросток движется или внутри плода, или сквозь плод наружу.

  Отделившись от дерева, проросток падает и быстро закрепляется в почве либо уносится водой, иногда даже на многие и многие мили. Он настолько живуч, что способен до года ждать благоприятного момента, чтобы укорениться.

  * * *

  Детективы находят Майка Уильямса в подвале, где он загружает бельё в одну из двух стоящих там стиральных машинок. Барабан второй машинки уже резво крутится, слегка пощёлкивая, и это единственный звук, который раздаётся в подвале в ответ на жизнерадостное: "Привет!" Лу Филипс.

  Майк явно не рвётся общаться с пришедшими не вовремя гостями. У него очень смуглая кожа, курчавые волосы и миндалевидные карие глаза, взгляд которых сейчас демонстративно устремлён на тюк с грязным бельём. Худые плечи, обтянутые синей футболкой, уже по-мужски развёрнуты. "Красивый будет парень", - весело думает Лу, а вслух мягко спрашивает:

  - Мы мешаем?

  Угол рта у Майка чуть дёргается, и это снова его единственный ответ.