– Привет! – удивленно и в то же время радостно ответила я. Я приложила телефон к уху и прижала его плечом. Свободными руками пыталась разложить омлет по тарелкам, уже стоящим на большом обеденном столе.

Мы с Сашей не виделись уже несколько лет. Но по телефону разговаривали регулярно. Этот один из тех людей, которые являются настоящими друзьями, которые помогут тебе в любой момент жизни, отдадут последнее, чтобы тебе было хорошо. Правда, такими друзьями мы стали не сразу. Года два он являлся моей опорой. Звонил, когда ему было скучно, когда мне требовалась помощь. Звонил просто так. Разговоры с ним были легкими и непринужденными. Как будто свежий ветерок наполнял мое сердце новым дыханием. Когда он звонил, в моей душе разливалось тепло.

– Слушай! – перебивая меня, проговорил в трубку Сашка. – Я проездом в Нижнем буду через два дня. У тебя есть сутки, чтобы решить вопросы на работе. Потому что я тебя заберу с собой.

Сказать, что я опешила, ничего не сказать.

– Куда? – телефон чуть не выпал. Я сильнее сжала мышцы шеи и подставила обожжённую руку под холодную воду.

– К себе. Ты несколько лет работаешь без отпуска. Это не идет тебе на пользу. Тебе нужен отдых. Тебе нужен я.

Саша пять лет назад купил себе дом недалеко от Черного моря. Пару раз я приезжала к нему в гости, отдыхала у него. Но сейчас это звучало как какой-то призыв.

– Саш, но я не могу. У меня разгар проекта. Если я сейчас все брошу, то меня и уволить могут, – пыталась оправдаться я. Но идея уехать сейчас, в самую жару, манила невыносимо.

– Ты же неоценимый сотрудник. Не уволят. Скажись больной. Я буду через два дня.

Он повесил трубку. Спорить с Сашей было бесполезно. И он всегда прав. Чтобы я не говорила, чтобы не делала, Сашин взгляд на жизнь был безукоризнен. Я привыкла его слушать. Тем более, что вот уже как два года умер мой муж, и собственно говоря, прислушиваться больше было не к кому.

Омлет, конечно же, пригорел. Взглянув в тарелки, я поняла, что есть его бесполезно. Я вывалила его в мусорное ведро. Но у меня всегда есть запасной вариант – хлопья с молоком. От этого дети никогда не отказывались. Я достала пачку с хлопьями из подвесного шкафа, а молоко из холодильника. Насыпала все по тарелкам.

– Мальчики, завтрак готов! Если поторопитесь, успеем к бабушке до обеда.

С шумом дети подбежали к столу, и расплескивая молоко, начали поглощать свой нехитрый завтрак.

– Мам, воды, – попросил старший. –Ты что, забыла?

– Сам можешь налить, не маленький, – чуть было не рассердилась я. Но взглянув ему в глаза, не могла устоять. Взяла большой стакан и налила ему прохладной воды из фильтра. Не забыв при этом добавить пару кусочков льда из морозильника. На стакане тут же стал образовываться чуть светлый конденсат. Из-за него стакан стал полностью непрозрачным.

– Спасибо, – буркнул старший.

Я провела рукой по его волосам, вдохнула его запах и тихонько улыбнулась.

– Приятного аппетита.

Младший умудрялся говорить даже во время еды. Постоянно рассказывал нам истории. Откуда столько информации в голове шестилетнего мальчишки, ума не приложу. Старший сидел и слушал, молча глядя в свою тарелку.

Не скажу, что мальчишки были рады поехать на дачу. Старший вообще недоволен: он только-только начал нормально общаться с друзьями после трагедии с отцом. Замкнутый в себе, тихий и спокойный, он начинал возвращаться к нормальной жизни. А младший был рад. Он всегда счастлив, когда в его жизни появляется что-то новое, с чем можно знакомиться. Он открытый и жизнерадостный человек. Именно он помог нам очнуться от горя, заставил понять, что он теперь главное в моей жизни, и ради него стоит жизнь. Ему было всего четыре, когда погиб отец. Он мало что помнит. А вот на старшем это отразилось серьезно. Они были очень близки. И если младший – это «мамин сынок» в хорошем смысле этого слова, безмерно любящий маму, то старший – это папин. Они проводили очень много времени вместе, ходили на рыбалку, на охоту. Отец учил его стрелять. И все в один миг разрушилось.

15 сентября 2021 года.

Юлия замолчала. Я не хотел тревожить ее расспросами. Как я думал, она подошла к тому моменту, который не давал ей покоя целых два года. Смерть любимого человека. К сожалению, это частая причина обращения к специалистам. Я задавался вопросом, как она два года прожила, мучаясь воспоминаниями, бесконечной любовью к своему мужу? В голове уже просчитывался план ее лечения. По моим подсчетам, это не заняло бы много времени. Первое, что ей нужно, по моему мнению, это выговориться. Затем я бы задавал вопросы, чтобы понять, почему ее не отпускает боль. Ведь после похорон, как бы люди ни любили, они всегда возвращаются к прежней жизни. Тем более у нее осталось двое детей, ради которых нужно продолжать жить, и любить. Да, остается тоска в душе, но все поправимо.

Я расслабился, думая, что сейчас мы перейдем к самому главному. Посмотрел на свои массивные наручные часы, подарок деда. К шести закончим, – подумал я. И мысленно уже назначил ей дату следующего посещения.

Тишина осторожно постучалась в мою дверь. Ей пришлось открыть и впустить в комнату. Юлии надо было дать время, чтобы собраться с мыслями и продолжить. Она продолжала смотреть в окно, в котором уже не было видно парка. Яркий фонарь освещал дорогу рядом с домом, по которой время от времени проезжали автомобили. Мой кабинет находился не в центре города, поэтому шума здесь можно было не опасаться. Видимо, поэтому тишина и выбрала это место, чтобы стать невольным свидетелем нашего разговора.

Я старался не шевелиться на своем стуле, чтобы не сбить Юлию с мыслей, хотя оно предательски теребило меня из стороны в сторону. По началу я старался не смотреть на девушку, чтобы не смущать ее еще больше. Но она меня не видела, поэтому я решился взглянуть на нее.

Юлино кресло чуть скрипнуло. Она продолжала сидеть на самом краю дивана, ни разу не пошевелившись. Потом я услышал, как Юлия сделала глоток воды. Она сидела ко мне полубоком, так что я мог видеть профиль ее лица. Ее глаза то поднимались, тогда она смотрела в окно, то опускались, и она рассматривала свою руку, лежащую на коленях. Я обратил внимание, что она изредка теребила свое обручальное кольцо. Невероятно тоненькое и казавшееся огромным на ее худых пальчиках. Никаких украшений я больше не заметил.

– Мой муж – военный, – продолжила Юлия. – Два года назад его вызвали в срочную командировку. Я не знаю, даже куда. Ну это и неудивительно. Он часто уезжал. Я особо не волновалась. Обычно, это было на две-три недели. Я привыкла справляться одна. Больше переживали мальчишки. Но в этот раз все было по-другому.

21 апреля 2019 года.

Резкий телефонный звонок заставил меня открыть глаза. В окно било яркое, но пока еще сонное солнце. Оно дремало на соседней подушке, не желая вставать. Я посмотрела на часы: восемь утра. Воскресенье. Ну почему же нельзя поспать подольше в единственный выходной? Муж сидел на своей половине кровати, освещаемый утренним солнцем. Его волосы спутались за ночь.

– Слушаю. – Твердый голос моего мужа, говорящего в трубку. – Понял. – Его спина напряглась.

Всего два слова. Два слова, которые перечеркнули всю мою жизнь.

– Что-то случилось? – сонно спросила я. Хоть утро было и солнечным, совсем не хотелось вставать. Я провела рукой по его мускулистой спине.

– Ничего особенного, – ответил мой муж, повернувшись ко мне. В его голосе звучала ласка и забота. Он всегда был таким, безмерно меня любящим, и очень заботливым. Никогда не повышал на меня голос, даже когда мы спорили, и когда я была не права. – Опять вызывают.

– И ты опять мне не скажешь, куда, – я снова лениво потянулась.

– Естественно. – Он уже надевал форму. Мне нравилось, когда он был в форме. Мужественный, строгий. Настоящий мужчина. Такой, каким я хотела его видеть. – Ты поспи еще. Сейчас очень рано. Пойду попрощаюсь с детьми.