На пятом кадре «фильм» становится торопливым: слева рыдает Мисселина, на её коленях труп Геральда. У учителя отсутствуют видимые повреждения, но сложен он под тем углом, который несовместим с вечностью. Справа сырыми консервами, похожими на куски тунца, рушится то, что было школьным драконом. Среди разорванной плоти можно рассмотреть мертвеца – это лохмач Энди: две его половины, разрубленные по туловищу.

Последней, шестой открыткой на память Люцию показывают, как копьё пробивает грудь Ребекки Уокер. Оказывается у той было сердце, вот это поворот! Женщина долго сражалась и оружием, и чарами, но силы слишком неравны. Когда, вся в золотом, серафим падает, за её спиной по-прежнему рыдает сгорбившаяся над землёй Вики. Она уже не стремится поднять неизвестного, но, внезапно, хватает его руку, жадно целует костяшки и гладит своё лицо чужими, омертвевшими пальцами.

Манжет на запястье покойника чёрный, закатан до локтя, и на коже Люцифер видит татуировки, определённо зная, как зовут «неизвестного».

– Джек-пот! – Голосит Маль. – Понял наконец?

– Этого не было, - демону требуется совладать с голосом.

– Это у тебя этого не было, а у неё – было.

– Время?

– Время.

– Ты протащил её по мирам, борясь с богами, и понял, что можешь перемещаться во времени?

– Только в прошлое. Будущее не создано и не предопределено.

– Твоя мать! – Женский выкрик. – Это началось с твоей матери.

– Верно-верно, - Мальбонте паясничает и показывает «класс» большим пальцем руки. Этот жест ему ни о чём не говорит, но сегодня он видел в городе такой баннер. – Ты бросилась меня убивать, стоило твоему отродью сдохнуть, но ничего не вышло. Я утянул тебя к Небесным Вратам, потом мы помахались с братцами-кроликами, а уж после были Плачущие Девы и моя возлюбленная матушка, - в тоне его начинает сквозить почти религиозный экстаз. – Когда-то, едва я родился, она отмолила своё дитя близ того фонтана, обращаясь к Шепфе и прося за моё бессмертие.

– И я увидела, что это не просто воспоминание, - Вики прикусывает губу и хмурит брови.

– О да-а! – В ответ ей рукоплещут жидкие аплодисменты. – Ты заметила, что это настоящее перемещение в прошлое. И знаешь, что сделала? Ну же, Уокер, вспомнила?

– Я… - она закрывает глаза, силясь представить, как это могло быть. У неё нет файлов в голове, всё удалено, так считает Виктория. Но, внезапно, один за другим, те начинают ярко вспыхивать, напоминая дальний свет на встречке. – Я попыталась утопить тебя. Тебя в прошлом. Вырвать младенца из рук и засунуть в фонтан.

– В цель! – Маль аж подпрыгнул на стуле. Он похож на ребёнка под ёлкой: сочельник наступил, но кроха не желает отправляться в кровать, он намерен дождаться Санта-Клауса. – Память – фантастическая штука. Никакому богу не затереть всех её следов. Никакой ссылке не уничтожить эти зёрна, посеянные в голове.

– Я попыталась тебя утопить, ты остановил меня, - Вики только с виду лежит на диване, на самом деле она занята – прикидывает число шагов до своего оружия в полной темноте, рассчитывает время, затраченное на выстрел в ногу, а потом живописует, как быстро доберётся до журнального столика и до Люция. – Что было дальше?

– Ты разрыдалась, как девчонка. А я… - Мальбонте поджал и без того тонкие губы и сместил взгляд на демона в сетях. Соперник в политике, соперник в мироустройстве, отчасти даже в любовных интересах соперник… и на привязи – зрелище не может не вдохновить. – Да сам посмотри!

Плачущие Девы узнаваемы, но находятся в отдалении от двух собеседников. Там, в антураже воды, которая то и дело сморкается своим жалобным «Кап-кап», видна фигура женщины с пепельными волосами, в руках у неё утробным голосом воет свёрток.

– Ревёшь, потому что всё поняла?

– Что я должна была понять? – Непризнанная хоть и всхлипывает, но собирается, становясь каменной. У неё окровавлено лицо, однако раны спешат затянуться.

– Что если ты убьёшь меня, мои родители не отправятся на Землю и никогда не станут предками твоего рода.

– П-ха! – Она откровенно хохочет, - не велика потеря, Бонт!

– Не называй меня так!

– Убить тебя равнó спасти всех, кто погиб на поле боя. Знаешь, аргумент слишком соблазнителен даже для трусихи вроде меня, - красные полосы девица размазывает рукавом своей туники. И когда только нарядиться успела? Люцифер запомнил её голой в минувшую ночь, с ногами, разведёнными до предела, а, затем, перешедшими этот предел. Он ей тогда с таким остервенением отлизывал, чтобы она ни встать не смогла, ни ходить. Уходить. Потому что, если сможет, точно уйдёт, испарится из постели, и никогда он её больше не увидит. В общем и целом всё так и случилось.

– Вики, - Маль тянет к ней свои ладони и трясёт за плечи, вызывая у Люция жгучее желание вырвать их раз и навсегда, - мы можем править вместе. Мы… - гибрид в горячке и заикается, - мы должны править вместе! Пусть всё, что должно закончиться, закончится. Пусть все, кто должен умереть, умрут. Пусть…

– …ты сгоришь в аду! – Девушка прижалась к нему, словно флиртуя, но в пальцах серебро кинжала. Не узнать тот невозможно – сын Сатаны сам вложил оружие в сапог Непризнанной. – Мне терять нечего, гандон!

– Виктория! – Мальбонте чувствует блок вокруг неё, ощущает защитную сферу и ненавидит острие клинка, упёршееся в глотку. Он в западне, в плену, снова в «башне», из которой нет выхода, сколько не ищи. – Давай всё обсудим, не торопись!

– Раз можешь путешествовать в прошлое, - её ладонь не дрожит, но сама она напоминает лист в ноябре, который трясётся пусть не от ветра, но от гнева, - значит можешь переиграть битву при заливе! Ведь так?! – Лезвие царапает кожу и пускает кровь.

– Так, - глухо рокочет Маль.

– Твоя жизнь в обмен на их жизни.

– Но ты будешь моей! И останешься со мной!

– Только в твоих мечтах!

– Всё из-за него, да? – Он напрягает связки, и голос становится похож на бульканье. – Всё всегда из-за него.

– Да отцепись ты от меня, пленник без прошлого и без будущего! – Уокер истерически смеётся, - на кой ляд я тебе сдалась? Ты ведь даже не влюблён. Я тебе нужна просто потому, что во мне часть твоей силы!

– Потому что с НИМ ты всегда будешь угрозой номер один, - удивительно откровенно для ситуации, хотя нож, приставленный к горлу, решает.

– Твоя жизнь в обмен на их жизни, - повторяет Вики, - и я просто ухожу. Ты не услышишь обо мне, если на Небесах будет порядок.

– Мы не договоримся… - лицо Мальбонте можно читать, как открытую книгу – он боится, по-настоящему боится смерти, но ещё он знает, она его не убьёт, - …на твоих условиях, поэтому послушай мои. Мы переносимся до начала боя, к самому рассвету, и без промедления отправляемся к моим… - его скривило, - …приёмным отцам. Твоя задача – не ускользнуть от Шепфамалума, а победить его. Я покажу, как использовать чары кокона, и возьму на себя Шепфу.

– Я правильно понимаю, что Вики из прошлого никуда не денется и прибудет на поле боя?

– Да, Уокер, да. Там будешь ты, там буду я, и нам крупно повезло, что мы будем там первыми.

– Что делать с нами… с теми? – Её ладонь остывает, а вместе с ней остывает и кинжал, который Виктория опускает вниз, потому что девушка тоже в курсе – она его не убьёт. Ведь если есть хотя бы один-единственный шанс спасти всех, один-единственный шанс спасти одного-единственного, им нужно воспользоваться.

– Мы переместимся в самих себя, да-да, - Бонт кивает себе в унисон. – Иначе появятся два Мальбонте и две Вики Уокер.

– Ты так делал?

– Нет, - он непроизвольно сжал руки, - но, думаю, справлюсь. – Глазами Маль забегал по намытым камням, ведущим в пещеру, и добавил, - например, скажи ты мне переместиться в этот трёхдневный сморчок на руках моей благочестивой матушки, я бы вряд ли смог. Но нам нужно всего несколько часов между разгаром битвы и её началом.