Ракушка переступила с ноги на ногу, опять оглянулась на братьев, точно ища поддержки, и, явно с трудом подбирая слова, спросила:

– Чи… эста Агарти? Исчи эера Азгард, ке?

– Агарти, – старушка снова кивнула. – Нона Азгард, Азгард эста мара ля хорора. Чибу соль умаро, кверида.

– Она говорит, Азгард плохое название. Так называют Агарти плохие люди.

– Тута вока, кетцаль, – старушка выпростала из рукава сухонькую лапку и неожиданно цепко ухватила Гроша за руку. – Эста вока. Тару, тару.

И она повернулась и пошла наверх, к пещере, решительно увлекая за собой молодого короля.

– Эй, почтенная, – Анджело в два прыжка догнал их. – Куда это вы его ведете?

Старушка остановилась и спокойно произнесла несколько щебечущих фраз.

– Что она говорит? – Анджело нетерпеливо взглянул на Ракушку.

– Я не все поняла, – сказала та виновато. – Что-то про то, что Грошу нужна помощь, и поэтому он должен идти с нею в Агарти. Только он один, без нас. Нас туда, кажется, не пустят.

Она тихонько дернула Гроша за рукав и сказала тоненьким голоском:

– Ты не бойся, оборотень!.. Анхеле всегда чувствует хороших людей. Эта старушка хорошая.

– Нет, постой, – Кавалер Тени сдвинул брови так, что они превратились в сплошную полосу. – Я не могу отпустить Гроша одного…

Грош остановился и повернулся к брату, прямой, как свечка, и очень решительный.

– Я пойду с ней, – твердо сказал он. – Хуже не будет, разве не понятно?

Старая женщина выпустила его руку, подняла ладони к небу и защебетала, время от времени останавливаясь и выжидающе глядя на Ракушку. Анхеле торопливо переводила:

– Агарти не вмешивается в дела большого мира, это тайная подземная страна. Ее жители… тут я опять не поняла… а, поняла! Обладают знаниями. Какими-то огромными знаниями. Они живут очень долго…

– Что-то я не очень верю во всю эту болтовню про Агарти, – непримиримо перебил Анджело. – По-моему, она говорит на гуамском наречии, я совершенно точно слышал что-то очень похожее по тиви. Спроси ее об этом, Анхеле.

Ракушка обменялась несколькими фразами со старухой и пожала плечами:

– Она сказала, что на ее языке говорят на островах Гуам и Коатль, она действительно родом оттуда. Агарти… может, я неправильно поняла, но, кажется, Агарти не имеет своего языка, им там не нужна речь, чтобы общаться между собой. И еще она говорит, что время уходит.

– Все, я пошел, – Грош решительно подал старой женщине руку. – Эста вока, ке?

– Ух ты, – Ракушка восхищенно уставилась на Гроша.

Морщины на коричневом лице сделались глубже – старуха улыбалась.

– Эста вока, кетцаль.

– Погодите! – Анджело в последней надежде поднял над головой ладони. – Анхеле, спроси у нее!.. Она сказала, что Агарти не вмешивается в дела людей. Почему же вдруг такая забота о Гроше?

Старуха терпеливо выслушала сбивчивую речь Ракушки и, кивнув, стала что-то объяснять.

– На Коатле у нее живет пра-пра-правнук… – Анхеле растерянно хлопнула глазами. – Он… второе лицо Гроша. Когда он родился, было предсказание, что его жизнь связана с жизнью и смертью… ммм… Проклятого Королевства.

– Проклятое Королевство – это Альквиста? – хмуро спросил Грош.

Ракушка кивнула.

– Предсказание гласило, что король придет в Агарти после пробуждения какого-то Аквилона… А!.. Поняла. Это она Сушь так называет.

Старуха, внимательно слушавшая перевод, торжественно кивнула, улыбнулась Грошу и пошла к пещере. Остановилась, поманила за собой молодого короля и скрылась в темноте. Грош, не раздумывая, нырнул следом.

– За ними, – сказал Анджело твердо. – Что ты стоишь, идем!

Ракушка замялась.

– Но бабушка сказала… Анхеле послушная девочка. Давай не пойдем, Братт. Нам туда нельзя.

Анджело уже стоял у самого входа в пещеру.

– Хорошо, оставайся, – он проверил фонарик и сунул его в карман джинсов. – А я должен… Как я Гроша одного оставлю?

– Ладно, я с тобой, – Ракушка поспешно догнала его. – Но помни – Анхеле тебя предупредила.

Они вошли в пещеру. Анджело зажег фонарь, и впереди замаячили две фигуры, не успевшие уйти далеко. Старуха шла так уверенно, точно темнота ей совсем не мешала. И на свет фонаря ни она, ни Грош не оглянулись.

Кавалер Тени шел очень быстро, Ракушка еле успевала за ним бегом, но догнать уходящих им почему-то никак не удавалось.

– Я тебе говорила, – сказала Ракушка, задыхаясь.

– Продолжай идти, – сквозь зубы ответил Анджело. – По крайней мере, мы их видим.

Они углубились уже достаточно далеко, скоро должен был появиться выход из грота, но отчего-то сделалось тяжело дышать, как будто воздух в пещере загустел.

– Мне… мне холодно, – прошептала Ракушка, стуча зубами.

Анджело сдержанно помянул Сушь, наступив в неширокий мелкий ручеек, пересекавший путь.

Фигуры впереди остановились, было видно, что старуха взяла Гроша за руку, и оба свернули в коридор, из которого выползало облачко белесого тумана.

– Туда, – Анджело поддержал Ракушку под локоть, помогая перешагнуть ручей. – В тот коридор.

Они приблизились ко входу и остановились, вглядываясь. Луч фонаря освещал коридор примерно на метр вглубь и странно рассеивался, как будто поглощенный туманом. Дальше ничего не было видно.

– Я не пойду, – сказала Ракушка испуганно и всхлипнула. – Я туда никак не могу. Не могу! Не тащи меня. Я умру.

Анджело посмотрел на нее, но ничего не сказал. Его лицо блестело от пота, скулы заострились. Он пригнулся и нырнул в узкий невысокий проход.

Сначала ничего не происходило. Свет фонаря все так же обрывался в метре перед ним, но пол был достаточно ровным, и идти, хотя бы и по колено в тумане, было довольно легко. Но шагов через двадцать Кавалер Тени почувствовал странную тревогу. Грудь сдавило. Ощущение угрозы заставило его несколько раз оглянуться, потом резко и неожиданно заболела голова. Анджело решил не обращать на это внимания и продвинулся вперед еще на двадцать шагов. Голова болела все сильнее. Ему стало казаться, что глаза сейчас вытекут от боли, как будто распираемые изнутри колоссальным давлением. Скрипя зубами, он остановился, зажмурился и обхватил руками готовую взорваться голову.

Грош… Ему надо догнать Гроша.

«Прочь отсюда, чужак!.. Прочь! Прочь!..»

Воздух сгустился, выталкивая его из коридора, и Анджело против воли сделал пару шатких шагов спиной вперед.

Грош!..

Зрение взбесилось: раскаленное марево заслонило все вокруг, руки слепо шарили по стенам, в самую середину зрачков впились пылающие иглы. Он попробовал идти с закрытыми глазами. Легче не стало. С каждым невыносимо тяжелым шагом череп будто разрывала пульсирующая боль, в ушах громыхал барабан, грудь отказывалась вмещать вдыхаемый воздух.

Он понял, что сейчас умрет, схватился за влажную каменную стену, упал на колени и ткнулся лбом в ледяной камень.

– Мастер Друм, там какой-то отверженный под ногами путается, – доложил запыхавшийся бык в припорошенном кирпичной пылью комбинезоне. – Прикажете дать ему пинка?

– Ни в коем случае, – Мотыль, широко улыбаясь, пошел навстречу оборванной грязной фигуре, маячившей на углу. – Хайя, Джизус! Покурим?

Он достал из кармана пачку «Дромадера» и приглашающе кивнул на разбитые ступеньки у дома, от которого остался только подъезд.

– Йоу, бадди, – отверженный уселся, по обыкновению свернув ноги калачом, и выудил откуда-то из-под лохмотьев засаленную цигарку. – У меня свои.

Мотыль потянул носом и покачал головой с некоторым осуждением.

– Мехмех куришь?..

Длинная борода дрогнула в усмешке, но отверженный не произнес ни слова.

Мотыль молча курил, ожидая, когда Джизус соизволит сказать, зачем пришел. Ясно было, что он явился не потому, что соскучился по старому приятелю.

Наконец, от цигарки остался крохотный обмусоленный кончик. Джизус аккуратно расковырял пальцем дырку в земле, засунул туда окурок и прикопал.