Уже несколько недель матриарх Драуры пребывала в перманентном раздражении. Вполне благоприятные прогнозы и предсказания относительно будущего страны не могли компенсировать того факта, что на личном фронте события развивались не лучшим образом… Как удалось выяснить, падение "личного фронта" совпало с успешным освобождением Шелдом его друга. Ни разу с тех пор те замечательные сны не повторялись. Днём Повелительница категорически отказывалась признаться даже самой себе, что только в тех нескольких сновидениях, где она была вместе со столь проблемной личностью, ей довелось понять, что значит быть по-настоящему счастливой. А затем ей довелось прочувствовать, каково это, когда тебя бросают. И главное: КТО посмел бросить ЕЁ?! Её, Повелительницу Драуры, трехсоттридцатилетнюю дроу, сильнейшею магессу бросил четырнадцатилетний человеческий мальчишка-сирота! Было бы смешно, если бы не хотелось рычать от злости!

И если хреново было обеим её субличностям, то осознавали они это совершенно по-разному. Ночами Арессе снились слезливо-жалостливые сны со всякими брошенными котятами под холодным дождём, а днями тянуло пачками подписывать приговоры и максимально ужесточать наказания для нарушителей общественного порядка пола мужского из Гренудии и Мингра… Ибо с этими кобелями надо построже, а то вон один сорвался с поводка, паразит такой… и не поймаешь ведь…

Не самое лёгкое раздвоение личности, коим матриарх начала страдать с первого визита Шелда в её сны, долгое время, аж целых четыре недели с момента прекращения сновидений, не позволяло попробовать решить проблему наиболее простым и очевидным способом. Но наконец матриарх, уставшая от непрерывного нытья "влюблённой дурочки" в своей голове, вызвала прорицательницу и велела хоть на изнанку вывернуться, но разобраться, чего это Шелд перестал являться в её чертоги сновидений.

Никогда ещё Бинелле не приходилось так долго искать ответ на поставленный вопрос. Никогда ещё Повелительнице не приходилось прикладывать настолько титанические усилия, чтоб сохранять безразлично-спокойное выражение лица, ожидая вердикт. Но наконец ответы получить всё же удалось и большими, удивлёнными глазами посмотрев на матриарха, госпожа Ннага проговорила:

— Повелительница, вы можете мне не верить, но он считает свои визиты неэтичными по отношению к вам. Он хочет придти, но считает, что не вправе вам навязываться…

Повелительница с трудом сдержалась, чтоб не схватиться рукой за лицо: "такой молодой, а уже такой дурак!". Но вместо этого она самым безразличным тоном поинтересовалась:

— Насколько высока вероятность успеха, если послать в Дарт отряд и выкрасть его прямо оттуда?

Прорицательница задумалась лишь на мгновенье:

— Практически никаких шансов, Повелительница. Но если вы его официально пригласите в Драфур, дав гарантии безопасности и полной свободы покинуть Драуру в любой момент, он наверняка приедет.

— Ещё чего, — недовольно фыркнула Повлительница. — Буду я ещё унижаться и просить малолетнего щенка сделать мне одолжение!

— Если вас интересует моё мнение, Повелительница, то позвать его в гости было бы самым лучшим вариантом для будущего.

— Нет и это не обсуждается, — с трудом сохраняя "покер-фейс" проговорила она. — Есть слишком много причин, почему этого делать нельзя.

На самом деле Повелительница была морально не готова пойти на поводу "у той, что поселилась в её голове", так как её "второе Я" именно озвученное решение и продавливала. И если уступить здесь, то чем это закончится? Заглядыванием в рот мужчине? Полной утратой права на собственное мнение? Ролью бесправной наложницы?

— А можно хотя бы донести до этого болвана, что я не буду против его визитов в мои сны?

Прорицательница внимательно посмотрела на матриарха, понимающе кивнула и снова погрузилась в мир возможного, чтоб найти подходящую тропинку в будущее.

— Не знаю, насколько приемлемо то, что я увидела, Повелительница… Он почти наверняка в какой-то момент отзовётся, если вы каждый раз, когда будете ложиться спать, станете представлять в своём горле сияющий красный цветок с четырьмя лепестками, на каждом лепестке которого написано по одному слову из фразы "мой любимый Шелд Рислент", а в центре цветка — "приди". И засыпая, непрерывно будете повторяя только эти пять слов.

Повелительница поморщилась, так как признаваться, что для какой-то её части эта малолетняя проблема действительно "любимый", крайне не хотелось:

— Благодарю, вас, Бинелла. Я подумаю над вашими словами…

***

В кабинете Повелительницы госпожа Ннага изо всех сил старалась сохранять спокойное, отстранённое лицо, чтоб не выдать на самом деле обуревающие её эмоции. Никогда раньше ей не доводилось замечать такую глупость, нелогичность и упёртость в матриархе. Та совершенно забыла, что целью поисков Шелда Рислента было обеспечение долгосрочного процветания Драуры, её безопасность и рост могущества, а вовсе не удовлетворение каких-то хотелок одной из дроу, пусть даже и самой сильной и властной в стране! Бинелла прекрасно была осведомлена об истинных мотивах матриарха и как могла рекомендовала ей делать дело, а не пытаться доминировать над тем, кого покорить в любом случае не выйдет. Это провидица отчётливо видела, заглядывая в одной ей доступные лабиринты вероятного и возможного. Но также она там увидела и для себя уяснила, что любая попытка отговорить матриарха приведёт к утрате доверия, чего именно сейчас допускать также нельзя.

Что же происходило в этих снах, что умная, рассудительная Аресса настолько забылась и настолько попала под власть своих эмоций? Можно ли как-то повлиять на этого юношу, чтоб охватившее матриарха безрассудство не повредило государству?

Год 411 от воцарения династии Алантаров, начало января

Место действия: королевство Мингр, леса на самом юге тиррства Минк

Ближайшая цель нашего путешествия — маленький городок Дарт, столица тиррства Минк в королевстве Мингр. Это последний город на пути к нашей конечной цели — предполагаемому хранилищу древних. В Дарте мы планируем закупиться провизией на несколько недель в пустошах. И, если повезёт, обзавестись постоянным жильём, чтоб было куда возвращаться и где можно будет жить между выходами. Конечно, удивительно, что столица тиррства оказалась в столь опасной близости от границы. Но в Мингре всё организовано из рук вон плохо, что напрямую вытекает из их безобразной феодальной раздробленности. Приграничные тиррства и леррства предоставлены самим себе и вынуждены крутиться, чтоб выжить. Из столицы помощь присылают только для подзарядки накопителей башен, всё остальное — сами и за свой счёт. Как следствие приграничье — нищее, в отличие от Гренудии, где в подобных местах люди живут весьма и весьма достойно.

Мы уже вторую неделю движемся строго на север по Межграничью Эльфары и Тардии. Дорога здесь почти пустая, поскольку из-за сволочизма светлых тут всегда неспокойно. Большинство предпочитает ехать на север, делая огромный крюк через столицу Мингра, город Корленор. Теоретически был ещё путь через Тардию, но там надо было быть готовыми на каждом шагу сталкиваться с наглыми и не признающими никаких законов, кроме силы, оборотнями.

В итоге мы, нацепив на себя невидимость, поскакали по кратчайшему пути, чем сократили дорогу втрое. Насколько удалось выяснить в Коуре, эльфы нападают исключительно днём, в Межграничьи они задерживаться на ночь крайне не любят, поэтому мы не сильно опасаемся тут ночевать, отойдя на несколько сот метров восточнее дороги и хорошенько замаскировав костёр. Ещё лет двести назад эльфы ничего такого себе позволить не могли, поскольку тогда объединённая пограничная стража Мингра и Тардии с азартом охотилась на нарушителей и регулярно освежала отрубленные ушастые головы на пограничных столбах. Но, как известно, всё хорошее рано или поздно заканчивается. Так закончилось время порядка сначала в Мингре, затем в Тардии. Обе страны увязли во внутренних межэлитных разборках, а почувствовавшие безвластие и безнаказанность остроухие — распоясались окончательно.