Им полагается бояться её.
Но пока она торопилась закончить покупки, стараясь не забыть вовремя рявкнуть на жену пекаря за неповоротливость или припугнуть ученика кузнеца за то, что тот слишком долго на неё смотрел, ей впервые в жизни стало ясно, что боится-то она. И пока девочка отмечала все эти подозрительные взоры из-за каждого угла, в голове снова и снова крутился вопрос (ну, вообще-то взоры были более подозрительными, чем обычно): а вдруг они знают? Вдруг до крестьян дошли слухи о проклятии, поразившем лорда Элитора? Вдруг им известно, что с того, кто без колебаний отбирал у них урожай, душил несправедливыми налогами и поборами, а однажды и вовсе превратил всех сопрано в церковном хоре в котов и запер у себя замке – медленно, но верно снимают стружку? Что они сделают, если прознают, что тёмный лорд Элитор только и способен, что пронизывать яростным взором или грозить острым одеревеневшим пальцем?
«Они немедленно расправятся с тобой, – звенел тонкий голосок в голове у Клементины. – Они сровняют с землёй твою ферму и замок, а тебя вышвырнут вон – если не хуже. И что ты будешь делать?»
Клементина заставила себя двигаться как можно более уверенно, считая каждый шаг: спина прямая, взгляд твёрдый.
Глупо так пугаться. У местных не было никакой возможности прознать о папином беспомощном состоянии – по крайней мере, пока. Они все шарахаются от её тихой фермы, как от чумы, а Стружечная ведьма – если это действительно она наложила проклятие – предпочитает пока таиться в тени. Лорд Элитор обязательно найдёт способ избавиться от напасти. И все неприятности останутся незамеченными для ничего не подозревающих подданных замка.
Внезапно широко распахнулись выкрашенные белой краской двери школы на краю деревни. Началась перемена, и ребятня выскочила на лужайку, чтобы поиграть и съесть свой завтрак. Клементина, чья уверенность вдруг куда-то пропала, отступила назад. Под самым большим дубом в школьном дворе угнездилась стайка девочек. Громко переговариваясь и хихикая, они принялись доставать завтрак из корзинок. Клементина засмотрелась на бледно-розовые, голубые и зелёные ленты у них в косичках и машинально провела рукой по своей ленте из чёрного бархата. Прижав к себе корзину, девочка свернула с главной улицы, чтобы пройти за домами и подобраться к школьному двору сзади.
На опушке леса, начинавшегося сразу за школьным двором, Клементина укрылась в тени деревьев. Лавины и оползни оставили здесь много мшистых валунов – отличное место, где бы мог затаиться начинающий тёмный лорд. Конечно, Клементина вовсе не собиралась прятаться. Но всё же иногда… ну, иногда ей было интересно увидеть, как они себя ведут, когда ни её, ни лорда Элитора нет поблизости. Ведь это полезно: хорошо знать своих подчинённых. Да?
Из-за валуна Клементина следила, как играют в мяч деревенские мальчишки, бегая по двору, хохоча и хлопая друг друга по спине. (Хотя Клементина уже не первый год издалека подсматривала за этой игрой, ей так и не удалось понять, какая у них цель и как вообще они решают, кто выиграл. Она могла лишь догадываться, что правила меняются прямо на ходу.) И пока девочка следила за игрой, ей вдруг пришло в голову…
С каждым днём пугала на ферме становились всё более ненадёжными работниками, а изгородь в курятнике так и лежала в руинах. (Удивительно, что в таком обширном собрании книг, как библиотека Заколдунов, не нашлось ни одного руководства по плотницкому делу. Непростительная оплошность!) Девочке пришлось перевести обычных кур в тесный огородик при кухне, подальше от их огнедышащих товарок, с отдельным входом для себя, чтобы можно было их кормить каждое утро. Починка изгороди и освоение огнеупорного заклятия стали жизненной необходимостью. Вряд ли устройство крестьянских ферм намного отличается от того, что в замке, – за исключением опасных созданий и ядовитых растений. И наверняка кто-то из этих мальчишек и девчонок мог что-то знать о том, как чинят изгороди. Возможно… возможно, она могла бы попросить о помощи.
Клементина досадливо скривилась от одной мысли об этом. Папа никогда не допустит посторонних на ферму – в особенности местных крестьян. Они неуклюжие, тупые и ленивые, им нельзя доверить ничего серьёзного, если не пригрозить смертью, а всем известно, как изматывает волшебника любое постоянно поддерживаемое смертельное заклинание. Простым людям вообще не следует доверять ничего из тех дел на ферме, которые требуют применения волшебства. И тем не менее пока папа не в состоянии покидать стены замка Провал, а повседневные нужды растут с каждым днём… придётся идти на компромиссы.
Мяч внезапно отскочил от соседнего валуна, и Клементина спряталась ещё глубже. За мячом прибежал загорелый веснушчатый паренёк с растрёпанной шевелюрой. Он подобрал мяч, прижал его коленом и пристально всмотрелся в лесную чащу. Клементина совсем сжалась. Неужели он заметил, что она подглядывает?
– Хватит копаться, Себастьян! – окрикнул его один из приятелей во дворе.
– Давай, Фроули, бросай его сюда! – подхватил второй.
Клементина осторожно выглянула из-за валуна и увидела, как мальчик – насколько она могла судить, Себастьян Фроули – встряхнул головой, сильным пинком запустил мяч в воздух и побежал к друзьям. Девочка плюхнулась прямо на землю, с облегчением переводя дух, и тут же покраснела от стыда. Как могла она, Клементина Заколдун, наследница тёмного лорда долины Семи Сестёр, бояться кучки крестьян? Кучки детей? Это было недопустимо. Но почему-то ей было проще вести себя как надменный владетель перед пекарем и свечником, за стенами их лавок, чем просто пересечь школьный двор во время перемены. Да что с ней не так?!
Однако додумать эту мысль ей не дали. Внезапно хохот и крики детворы превратились в шёпот и хихиканье, а Клементина знала, что это всегда предвещает что-то неприятное. Снова испугавшись, что её заметили, девочка выглянула из-за валуна и поняла, что внимание детей обратилось на кого-то другого.
Мимо школы шла – или пыталась пройти – женщина, которой мальчишки преградили дорогу. На ней были надеты мужские брюки, меховая жилетка с облегающей блузкой и серый дорожный плащ с капюшоном, смотревшимся странно в такой жаркий день. Заметив, что на неё обратили внимание, незнакомка натянула капюшон ещё ниже.
– Ой, мисс! – воскликнул один из мальчишек. – Из чьих же вы будете?
Женщина ответила, но Клементина была слишком далеко, чтобы разобрать слова. Мальчишки обступили её ещё теснее.
– Вы такая хорошенькая, а личико прячете? – осведомился черноволосый парень, сидевший верхом на школьном заборе.
– Ох, Родрик, не приставай к ней! – крикнула одна из девочек, сидевших под дубом, но никто из её компании не собирался встать с места.
Мальчишка с костлявой физиономией поднял с земли длинный сук и взмахнул им, стараясь дотянуться до края капюшона, чтобы открыть лицо незнакомки. Однако женщина отбила его таким молниеносным движением руки, что никто и ахнуть не успел, как палка вылетела на дорогу. От неожиданности мальчишка отдёрнул руку, а женщина тут же поправила капюшон. Раздались удивлённые охи.
– Я вежливо попросила дать мне пройти, – на этот раз женщина заговорила громче, и Клементина её услышала.
Однако до её слов никому уже не было дела. Все уставились на её лицо. Женщина оказалась совсем молодой, едва ли старше двадцати лет. Густые каштановые волосы были собраны в узел на затылке. Даже отсюда Клементина видела, что она настоящая красавица – а ещё поняла, отчего все зрители охнули. Уродливый глубокий шрам начинался от угла рта, пересекал щёку и почти доходил до волос, отчего губы постоянно кривились в угрожающей ухмылке.
Мальчишка попятился на несколько шагов, но очень быстро справился с замешательством.
– Ведьма! – заверещал тот, что недавно пытался поднять её капюшон, тыча в незнакомку пальцем.
Остальные согласно загомонили. У Клементины застучало сердце. А вдруг они угадали? Вдруг это и есть Стружечная ведьма, явившаяся наконец-то сама, чтобы нанести смертельный удар?
