— В обмен на собственную свободу. А он сбежал.

— Разумеется, сбежал. На идиота он похож особо не был.

Питер едва уловимо морщится. С Квентином сложно говорить нормально, и хотя Питер обдумал миллиард вещей до этой встречи, парочка вопросов имеется.

— Значит, все это время ты просто выяснял о нем информацию?

— Я же тебе говорил, что не работаю на Осборна. А то, что он любит потрепаться языком — его проблемы.

— Как это на тебя похоже.

— Должен был воспользоваться кто-то, раз уж ты не смог.

Питер даже не пытается огрызаться. Надоело. Только силы тратить.

— Тебе была нужна настоящая свобода?

— Быть в бегах не особо приятно. А теперь я вроде как заслужил страховку от государства и Фьюри.

— Только сейчас? — Питер ищет подвох. — Почему ты не сделал этого раньше?

— А почему я не сделал этого раньше? — переспрашивает Квентин.

В свое время Питер бы психанул, но сейчас дает себе минуту подумать.

— Сейчас… У тебя есть повод. Осборн не узнает, кто точно его сдал, раз его авантюра провалилась. Одним врагом меньше.

— Узнает, если захочет, — Квентин склоняет голову, — но это все-таки сделка. К тому же, он сам виноват. А ты совершил большое дело — поймал меня и всю злодейскую рать. Без тебя я в жизни бы не откупился.

Питер складывает руки на груди. Смотрит на самого свободного гражданина Америки Его, если честно, не волнует, как Квентин все это провернул. Его волнует, что будет с ними, но спрашивает он о другом.

— А что с Мистерио?

— Улетел на другую планету. Пусть люди сами додумывают. По новой я в это не полезу.

— И что теперь?

— Как знать, — Квентин сверкает улыбкой. — Я законопослушный гражданин. Найду себе применение.

Питер тяжело выдыхает. Где-то тут есть слон в комнате, которого он не замечает.

— Вот ты думаешь, что я во все это поверю?

— Думаю, да. Поздравляю с поступлением, кстати. Заслуженно.

Лицо Питера принимает удивленное выражение, но Квентин не добавляет ничего насмешливого, и Питер… Не знает, что и думать. Квентин отслеживал его рейтинг — результаты появились сегодня ночью. Он даже не успел почувствовать радости, а Бэк уже в курсе.

— Мне тебе спасибо сказать?

— Неуверенность тебе не к лицу.

Брови Питера сползают обратно к переносице. Квентин слегка меняет позу, закидывает ногу на ногу и рассматривает Питера как любопытный экспонат в музее.

— Ладно, в чем план? — Питер наоборот выпрямляется, ставит локти на стол, перехватывая инициативу.

— Ты не станешь просто так сидеть на месте. Хочешь посмеяться над Тони, надо мной? Над Щ.И.Т.? Или просто метнешься обратно к Осборну в удобный момент? Чего ты хочешь?

— Я хочу поужинать.

Квентин оставляет опустевший стакан на стол, не замечая, как Питер угрюмо на него смотрит.

— Отметим твое поступление?

— Ты не объявлялся три месяца.

— Ты тоже.

Аргумент весомый. Питер поджимает губы. Лучше бы Квентин ехидно усмехнулся и спросил, скучал ли по нему Питер, чем вел вот такой спокойный разговор. Питеру нужно хорошенько подумать, но его уже тошнит от бесконечных размышлений, честно говоря. Плыть по течению куда проще.

Тем временем Квентин залезает под чехол телефона, вытаскивает оттуда полупрозрачный прямоугольник.

— Держи.

Бэк кладет перед ним небольшую карту памяти.

— Здесь все моменты, когда тебя кто-то видел в Сети. Ты в курсе, что крайне палишься? Каждый может выйти с Человека-Паука на Питера Паркера за пару часов. Не благодари.

Питер переводит непонимающий взгляд с подарка на Бэка. Он серьезно вычистил Интернет? Эта обязанность была возложена на Эдит, но Питер догадывался, что та не будет вваливаться в личное пространство людей. Квентин — вполне.

— А копию оставил себе?

— Соблазн был велик, — Квентин неопределенно пожимает плечами. Питер подтягивает к себе карту, в глубине души уверенный, что это розыгрыш.

— Думаешь, я на это куплюсь?

— Думаю, да. Ты так и будешь тянуть время или мы идем?

Питер фыркает, не зная, как на это реагировать. Господи ты боже мой, он серьезно?

— Мы ужинаем сегодня с Мэй.

— Значит, жду тебя после вашего семейного праздника.

— Не дождешься.

— Часов в восемь.

— Нет.

— В девять?

Питер изображает свой самый упрекающий взгляд, который на Бэка не действует.

— Ты, может, извинишься?

— Извини.

С тем же успехом Квентин мог сообщить, что на землю летит метеорит — легко и беспристрастно. Питер утомленно окунает лицо в руки, растягивает отпечатки пальцев к вискам. Вот он же знает, что большего не добьется. Да и нужно ли оно вообще?

— Ты мне жизнь испортил, — выдает он, не зная зачем. Столько времени хотел сказать, а теперь звучит как-то безвкусно, наигранно. Сам в это не верит, знает, что это не так.

— И это неправда, — качает головой Бэк, читая все мысли на его лице. — В глубине души ты знаешь, что я подарил тебе возможность повзрослеть. Я никогда не хотел портить жизнь тебе — только защищал свою.

И мир не вертится вокруг него, заканчивает Питер эту мысль, почти уверенный, что Бэк это добавит. Но нет, он молчит.

— Тебе-то это зачем?

— Что именно?

— Я.

Питеру тяжело задать этот вопрос, но он собирается с духом. Еще тяжелее не отвести от Квентина глаза: он почти научился угадывать, когда тот лжет.

— Раньше мне казалось, что с тобой интересно потому, что ты не сломался под гнетом жизни. Или потому, что нам есть, что делить, ты понимаешь. Я не знаю, почему меня к тебе тянет, но это так. Ты куда взрослее, умнее и проницательнее, чем думаешь, а еще все дело в твоих принципах. О тебе книгу можно написать, Питер, и я бы ее с удовольствием прочел.

Квентин говорит так серьезно, что Питер теряется. Смотрит на него во все глаза, позабыв, что хотел быть серьезным и неподкупным, но Квентин отвечает тем же. Лучше он о себе ничего не слышал, и, боже, как это глупо.

— Если я на это поведусь, это будет слишком наивно.

— Я дам тебе пару минут.

Питер не знает, что ему делать. Поэтому принимает решение за секунду.

— Ладно, пошли, — он решительно поднимается из-за стола, приглашая Квентина кивком головы. В синих глазах загорается насмешка.

— А как же ужин с Мэй?

— Его нет.

— Так быстро отменился?

— Я могу передумать.

— Нет-нет, я побуду добрым самаритянином.

Квентин оставляет на столе бумажку в пять долларов, направляется за Питером на выход. Тот резко захотел показать характер и уверенность, ну что же.

— Только идем в нормальное место, — предупреждает Квентин, прячась от солнца за темными очками.

— С твоей полезной едой?

— Не все могут круглосуточно питаться пиццей и оставаться в форме.

— А я вот теперь буду совмещать приятное с вынужденным, — с вызовом напоминает Питер, — я же бедный студент и пицца за полтора доллара — мое все.

— Не надейся, что буду тебя подкармливать.

— Пару раз в неделю?

— Сказал, нет.

— Я учту.

Питер старается не думать о будущем, пряча намек на усмешку. Питер опускает глаза на руку Квентина и думает, что если вцепится в нее — это будет провалом. Зря он на это все соглашается, потому что люди не меняются, и в Квентине есть столько отталкивающего, но сегодня они смогут притвориться нормальными людьми.

— Что, руки замерзли? — раздается голос над ухом, давая Питеру понять, что Бэк наблюдал за ним все время. Питер резко переводит взгляд на дорогу, предательски мигающий красным светофор, и отмахивается от глупых мыслей, отлично зная, что Квентин улыбается.

========== P. S. ==========

— Давай, скажи.

— Нет.

— Я же знаю, тебе хочется.

— Чего?

— Сказать, что тебе станет легче, потому что теперь я не похож на Старка.

Питер выразительно сощуривается, глядя на Квентина. Тот весь в облачной пене — даже она нанесена на лицо как-то очень аккуратно — избавляется от бороды. Надолго же его хватило.