Девушка вздрогнула, вся сжалась и скукожилась, словно в попытке спрятаться от мыслей, холода октябрьского Нью-Йорка. Какой позор… Тетушка, наверно, узнав о развлечениях Агаты в ту ночь, схватилась бы за сердце, а от одной только новости о недо-кавалере племянницы мисс Сильвер-Харрис точно пришлось пить успокоительное.

Щёки от этих мыслей предательски вспыхнули.

«Это только сегодня» — поклялась себе Агата, посмотрела на время. Часы смартфона показывали тридцать шесть минут первого. «Моя первая и последняя ошибка. Завтра всей этой чуши уже места в моей голове не будет!»

Харрис торжественно вскинула голову, ставя мысленно точку в своем монологе. Вдруг по дороге, пустующей в столь поздний час, проехался черный спорткар. Водитель ударил по рулю, авто оглушающе громко просигналило.

— Черт! — девушка подскочила на месте, чуть ли не отпрыгивая в сторону от шоссе; сердце ощутимо рухнуло в пятки. По спине прошлась волна жара, за секунды сменившаяся холодом. Агата проследила за проехавшей по свободной дороге машиной и, признаться, даже не удивилась, когда та моргнула ей «аварийкой».

«Вот же ж!..» — прошипела сквозь сжатые зубы, но, не найдя в словарном запасе культурного синонима к продолжению собственной мысли, махнула вслед авто ладонью. Пусть катится.

Она остановилась, достала из кармана телефон. Кончики пальцев подрагивали ни то от эмоций, никак не идущих на спад, ни то от холода. Агата застегнула до горла курточку, присела на ближайшую скамейку и открыла один из мессенджеров. Нашла переписку с Джеймсом, нажала на диалог.

Первым порывом было написать длинное яростное письмо. Такое, после отправления которого на душе стало спокойно, но в то же время пусто. Только Харрис, посмотрев на экран телефона, вдруг скривилась и поняла, что отныне не хотела тратить на парня больше двух минут.

Закусила губу, думая, как задеть его побольнее, и быстро напечатала:

«Я бы хотела надеяться, что за сегодняшние «покатушки» отец вставит тебе мозги на место. Но вставлять там, по всей видимости, нечего, поэтому могу лишь пожелать удачи»

Возле сообщения практически сразу появились две серые галочки — сообщение дошло, но еще не было прочитано. Харрис некоторое время посмотрела на экран, будто ждала, ответа Джеймса, но потом вышла из мессенджера. Ещё успеется.

Девушка полистала меню смартфона; сразу, как она подключила интернет, телефон запиликал. Уведомления сыпались отовсюду, словно Агаты в сети несколько лет не было.

Прижала телефон к уху, слушая семиминутное голосовое сообщение от соседки по общежитию, и сама не заметила, как в бесконечном трепе о симпатичном преподавателе по психологии, потеряла счёт времени…

***

За время их с Джеймсом гонок Мелани отправила Агате такое число сообщений, которое ещё не имело, наверно, точного названия. Соседка и смешные картинки присылала, и рассказывала о внезапно выключенном в корпусе свете, и, надо же, интересовалась делами Харрис. Девушка, понизив тон, в одном из голосовых предлагала встретить Агату в «случае чего».

Харрис думала согласиться, написать, что «этот самый» случай настал, но Мелани была онлайн добрых три часа назад. Наверно, батарея села, а зарядить телефон подруга не могла — ведь свет отключили.

Блондинка упустила момент, когда перестала чувствовать пальцы рук и ног. Лишь когда она попыталась мотнуть ножкой и не смогла вдруг пошевелить пальцами, поняла, что нужно идти. Куда? Агата сама не знала; улица, неподалеку от которой начались гонки, была ей незнакома, и указатели, висящие на некоторых домах, тоже не особо помогали.

Но нужно было идти. Хотя бы для того, чтобы не закоченеть.

Едва Агата приподнялась со скамейки, на сидение опустился какой-то человек.

Сердце сжалось чьей-то невидимой рукой так сильно, что, наверно, могло в любой момент разорваться. В голове сразу же метнулась мысль, полная лихорадочного ужаса, что это какой-нибудь сексуальный маньяк, которыми, по рассказам тетушки Аннет, Америка просто кишела. Кровь в венах загустела, становясь почти ледяной.

Харрис вскочила на ноги; прежде, чем кинуться по улице с воплями из серии: «Помогите, насилуют-убивают!», решила посмотреть в лицо подсевшего человека.

— Не думал, что ты ещё будешь тут сидеть, — протянул гонщик, имя которого Агата так и не узнала.

В первые секунды девушка не поверила глазам, ушам и остальным органам чувств. Подумала, что у неё глюки, но когда азиат склонил перед ней голову в шуточном поклоне, отмела эти мысли в сторону.

— Ты, что, специально сюда пришел? — нахмурилась, как от недовольства, хотя пыталась так скрыть сдавивший диафрагму страх. Всё-таки, разговаривать ночью с незнакомцем, да ещё и посреди пустой улицы, когда даже на помощь позвать некого было, как минимум… непривычно.

— Нет. Я просто тут живу.

— Где «тут»? На скамейке? — попыталась сострить, но собственная усмешка вышла кривой. Одетый в стритрейсерский костюм гонщик на её слова даже не отреагировал, а только указал подбородком на одну из множества многоэтажек.

— Во-он там.

— Да ну, — оскалилась девушка, не переставая стоять на ногах. Агата чувствовала, как напряглись икроножные мышцы — примерно как перед сдачей норматива по бегу. — Какое забавное «совпадение».

Парень внезапно закатил глаза жестом человека, уставшего спорить. Он размял круговым движением шею и протянул:

— Девочка, у тебя такими темпами разовьется мания преследования.

От услышанного Харрис вдруг густо зарделась; слова гонщика попали точным выстрелом в самую уязвимую — на тот момент — часть Агаты. Действительно, инстинкт самосохранения от пережитых нервов перерос в какое-то подобие фобии. И это было просто… глупо.

«Если бы хотел причинить вред, то сделал бы это, да?» — спросила она у себя. Не нашла ответа, поэтому продолжила рассуждать. «Кто ему ночью, среди пустой улицы-то помешает?»

— Тебе бы выпить, — кинул он, поднимаясь на ноги и поправляя штанины комбинезона. Агата почти попятилась назад, но в последний миг дала себе указ не шевелиться и встретила взгляд азиата. — И забыть этот день. Ближайший бар, кстати, в этом доме.

Он некоторое время стоял, глядя на девушку, словно ожидая её реакции на неозвученное, но понятное приглашение. Харрис остановилась, а вместе с Агатой замерло и сердце девушки; только вдохи и выдохи, выходящие изо рта в виде облачков пара, отличали девушку от статуи.

А потом гонщик развернулся и пошел прямо через магистраль, по которой ближе к утру будут проноситься с машины. От этой картины что-то внутри дрогнуло, как от удара хлыста, и Агата вдруг поняла, что у неё были считанные секунды, чтобы сказать ему хоть слово.

В ушах, подобно тиканью бомбы, застучала кровь. Харрис сжала зубы и, прикрыв глаза, спросила:

— Как тебя зовут?

Подошва его ботинок перестала стучать по спящему шоссе. «Остановился» — кивнула блондинка и, закусив внутреннюю сторону щеки, посмотрела на парня. Он кинул на неё заинтересованный взгляд через плечо, чуть наклонил голову, когда ответил:

— Сэм. Сэм Макото, — Агата кивнула и полушепотом повторила его имя себе под нос, словно пыталась распробовать то на вкус. Гонщик резво развернулся на пятках и, вскинув бровь, спросил: — А тебе-то что?

«Сама не знаю» — мысленно рыкнула Харрис, но на деле лишь посильнее скрестила руки на груди и сделала пару шагов навстречу Сэму.

— Пойдешь в полицию, сольешь меня? Что я участвую в гонках?

— Нет, — мотнула головой, и на лицо упала прядь. — Просто пить в обществе незнакомого человека как-то стрёмно.

***

— …И тогда тетя мне и заявляет, мол: «Агата, леди не говорят джентльменам, что у них пахнет изо рта!», — прохохотала Харрис. От воспоминаний безмятежного прошлого едва не текли слезы, а сама девушка чуть удержалась, чтобы не ударить кулаком по столу. — А я ещё минут пятнадцать на балконе стояла и воздухом дышала, чтобы в себя прийти!

В поздний час в том баре они с Сэмом были, наверно, самыми громкими посетителями. На них оборачивались немногочисленные люди, недовольно хмурились, но за разговором Макото и Харрис почти не обращали на них внимания. Разговор, завязавшийся ещё по пути в паб, шел сам собой, и им даже не приходилось стараться, чтобы найти новую тему для обсуждения.