Он видел, как девичья кожа покрывалась мурашками, как бедра Мари плавно скользили по кафелю в такт его толчкам, а стянутые ремнем руки сжимались в кулаки. Выглядело гармонично и сексуально, но ни разу не развратно.
На секунду дьявол подумал, что именно это называют «эстетическим оргазмом», и по нижней части тела ударила обжигающая волна.
«О нет, Уокер» — мысленно рыкнул Шаарон и ввел пальцы ещё глубже. Практически сразу Мари вскрикнула и чуть прикусила кожу на шее Ади; её влага текла по ладони дьявола.
«Двумя пальцами ты не отделаешься»
Мария оставила на сгибе его плеча ещё один укус. Рык боли и желания. Больше Шаарон держаться не мог. Свободной рукой он принялся за молнию на джинсах. Уокер же, словно поторапливая, сама насаживалась на пальцы Ади и шипела от глубины проникновения; от звука расстегивающейся ширинки у неё даже чуть заслезились глаза.
Наконец замок поддался, и Ади дернул штаны вниз. Схватился за бедра Уокер, притянул её к себе, чуть ли не укладывая девушку спиной на кафель. В следующую же секунду от стен отскочил звук шлепка двух мокрых от желания тел. Вслед ему донесся сладостный для ушей Шаарона крик:
— Шепфа–а, да!..
Он усмехнулся так широко, что заболела подбитая губа. Мари выгнулась под ним колесом, словно через её тело провели электрический разряд, и зашлась в неровном дыхании. Меж грудей блеснула испарина.
И это была его победа.
Он чуть сжал горло девушки. Прощупал под загорелой кожей колышущуюся венку; кровь стучала с безумно редкими перерывами. Обвёл большим пальцем линию ее губ, после протолкнул его в рот девушки, надавил на язык. Уокер запрокинула голову, не пытаясь больше сдержать себя — даже недостаток кислорода не мешал ей подмахивать бедрами к телу демона.
Ади снова толкнулся в Непризнанную. Под полустон–полукрик девушки прошипел:
— Я ведь обещал, что заставлю тебя поблагодарить Шепфа.
========== e p i l o g e ==========
Он чуть сжал горло девушки. Прощупал под загорелой кожей колышущуюся венку; кровь стучала с безумно редкими перерывами. Обвёл большим пальцем линию ее губ, после протолкнул его в рот девушки, надавил на язык. Уокер запрокинула голову, не пытаясь больше сдержать себя — даже недостаток кислорода не мешал ей подмахивать бедрами к телу демона.
Ади снова толкнулся в Непризнанную. Под полустон–полукрик девушки прошипел:
— Я ведь обещал, что заставлю тебя поблагодарить Шепфа…
***
— …Мари!
Ости щелкнула пальцами перед её лицом, вытягивая Непризнанную из водоворота собственных мыслей. Уокер перевела на подругу взгляд, стараясь при этом смотреть на любую часть дьявольской физиономии — на губы, брови, скулы, небольшую ямочку на подбородке, — но только не на глаза.
Ведь столь опытной демонессе хватило и пары секунд, чтобы узнать, о чем думала Мари.
— Я отвлеклась. В чем дело?
— Ты пойдешь в «Пандемониум»? — спросила Лонгман. Она повернула голову в сторону Мими, что сидела вместе с ними, и дьяволицы стали практически синхронно накручивать на указательные пальцы локоны черных волос. Словно на автомате Мари повторила за ними; через миг или два Уокер осознала, что единственной вещью, отличающей её от бессмертных подруг, были серые — а не рогатые — крылья.
— Конечно. А, что, в «Поезд» больше не пойдем?
Дочь Мамона чуть фыркнула:
— Не думаю. Там, конечно, здорово, но в «Поезде» слишком много ангелов, которые или пытаются заставить нас, демонов, быть потише, или даже думают выгнать «рогатых» с общей территории. В «Пандемониуме» нам спокойнее, да и глифт лучше.
Голос Мими был уверенным и веселым одновременно, как будто она учила Мари всем тонкостям небесной жизни. Хотя, так, наверно, всё и было.
Непризнанная закатила глаза при упоминании ангелов — «Шепфа, они все такие зануды?» — и кивнула:
— Раз так, то встретимся в «Пандемониуме».
Лонгман и Мамон практически одновременно переглянулись и кивнули друг другу. Словно говорили этим что–то из серии: «Далеко пойдет».
— Отлично, — кинула Ости, чуть растягивая гласные буквы, и поднялась на ноги. В зелено–голубых глазах промелькнула секундная досада.
— У демонов урок с Мисселиной, так что…
— Идите, — мотнула головой Мари, вставая с мраморных ступеней вслед за демонессами. — Увидимся после лекции.
— У тебя нет урока?
— Нет, занятие с Геральдом было последним на сегодня. Пойду приводить себя в порядок перед вечеринкой, –кинула демонессам Уокер, склонила набок голову.
Те, точно поняв, что Мари будет, чем заняться, улыбнулись и, не прощаясь с Непризнанной, развернулись.
Подруги направились к кабинету архангела, пока сама Мари двинулась в сторону женского крыла. Точнее, в одних из самых дальних его отсеков, где находилась их с Ости спальня. Она шла по коридорам с ровной спиной и приподнятым подбородком — подобная походка стала уже совершенно привычной.
В принципе, как и многочисленные взгляды учеников других классов и рангов.
Если первое время Мари, хоть и не показывала того, но чуть смущалась внимательных взоров других бессмертных, то теперь относилась к ним совершенно равнодушно. Они были такими же естественными, как случайные взгляды, брошенные друг на друга в толпе незнакомыми людьми, которые сразу после этого отворачивались куда-то в сторону.
Непризнанная поднялась по одной из множества лестниц. Сразу, как Уокер перестала чувствовать в воздухе аромат кофе — запах энергетики Ости, — как вокруг неё стало проходить меньше учеников, Мари позволила себе выдохнуть. Она чуть опустила взгляд, возвращаясь к собственным мыслям.
Те обрушились на девушку ураганом, настоящим стихийным бедствием. Непризнанная едва не утонула в думах, которых за время её отсутствия, казалось, стало только больше. Но все они, к сожалению самой Мари, были об одном и том же бессмертном.
О Шаароне.
Нет, она в него не влюбилась — упаси Шепфа! Просто… появилось чувство какой–то использованности.
Да, они переспали. Хотя, не просто переспали — они отдались друг другу так, словно поздравляли самих себя с днем рождения. Уокер не хотела того признавать, только понимала: именно тот час, который они с Ади провели в захлопнувшимся на замок туалете «Флэш–Рояля», срывая голос и меняя позы, ещё некоторые сутки не давал ей уснуть.
Но прошла неделя. Шаарон никак не обсудил с ней эту ситуацию, отчего в душе Уокер появились сомнения, что терзали не хуже разъяренного хищника.
Так всегда поступали после «одноразового» секса? Или Шаарон уже всем, кому только можно, растрепал «как она кричала, как сама насаживалась на его пальцы и, да чтоб ему под землю провалиться, если он врет, текла, как сучка!..»?
От собственных мыслей стало противно. Мари инстинктивно передернула плечами, словно думала так избавиться от неприятной дрожи.
В этом не было чего–то особенного и страшного. Ведь большинство демонов, добрая половина Непризнанных и даже некоторая часть ангелов — ради собственного веселья — меняли партнеров, как перчатки, и не придавали этому особого значения. И Уокер хотела бы чувствовать то же безразличие, что, наверняка, испытывала какая–нибудь другая бессмертная, когда уходила из спальни другого бессмертного, запоминать имя которого даже не сочла нужным.
Мари хотела чувствовать.
Но не могла.
Но должна была.
«Плевать» — раздраженно дернула щекой Мари. Будто отгоняла тем самым от себя неверные мысли, что были совершенно неправильными для неё — как для будущей демонессы, — и сбивали с нужного пути. «Так делают все. Не я первая так… волнуюсь из–за этого, и не я последняя».
— Хэй, Уокер! Не лети так быстро!
Мари замерла на месте, думая сказать, что, на самом деле, шла не так быстро. Почти развернулась и вдруг поняла, что голос, остановивший посреди коридора, был хорошо знаком. И если бы не её фамилия, произнесенная с толикой небрежности, Непризнанная бы даже не остановилась.
Ади стоял за спиной Уокер, спрятав руки в карманах джинс. На веснушчатом лице была физиономия, которую Мари за глаза прозвала «привычной» — привычной для Шаарона, разумеется.
