Я едва успел отклонить голову, когда около моего виска просвистел наконечник хлыста, едва не сбив мне голову. Зазевался, и точно бы сдох, а так лёгкое движение головой, и около моего левого уха просвистело.

Я даже не стал отступать, тут же бросившись вперёд. Его хлыст буквально закружился спиралью перед ним, после чего неожиданно бросился на меня. Я уворачивался, уходя влево-вправо, с трудом находя бреши там, где они были. Весь мир будто опутал этот сраный хлыст, который проходил в сантиметрах от меня.

Теперь я понимал, насколько было полезно это уклонение, когда ты буквально в миллиметрах уходишь, насколько полезно делать минимум движений, этим самым избегая ситуаций, когда из-под одного удара уходишь под другой. И я крутился, крутился так, что мне надо было дать звезды, но…

Но выпрыгнул нахрен из этого ада, так как слишком большой риск. Парирование удара хлыста, и тут же ухожу ещё дальше, так как подо мной едва не рванула печать, которая оставила небольшой кратер в полу арены.

Вот же сукин сын…

Я немного перевёл дыхание, после чего вновь бросился в атаку.

И первым же делом я поднял стену пыли печатью, чтобы закрыть ему обзор. Поднял и тут же пошёл в обход по флангу, пряча собственный источник, если он решит прощупать меня по нему. Его хлыст начал вслепую бить по округе, выскакивая со всех сторон, словно щупальце из пучины, пытаясь прощупать меня, но я просто уворачивался.

Тут же рука складывает печать, и на то место, где он должен был стоять, падает усиленная гравитация. Касаюсь мечом земли, и в это же мгновение, почти одновременно с гравитацией, там всё обрастает кольями, на которые я не скуплюсь.

Уже после этого вновь продолжаю обходить его, заходя в спину, после чего рывок.

И едва не лишаюсь головы.

Выставляю вперёд меч, и ситуация повторяется ровно как в прошлый раз. Его кнут обматывается вокруг клинка, после чего он резко дёргает меня к себе. И, как в прошлый раз, я вновь лечу к нему навстречу.

В его руке блеснула сабля, и ситуация повторяется…

С одним большим «но».

Извернувшись в полёте, я просто с вертушки бью ему прямо в кисть, выбивая саблю нахрен, приземляюсь прямо перед его носом. Он пытается ударить меня плетью, но я легко уворачиваюсь и ладонью пробиваю ему в челюсть. Зубы щёлкнули так, что я даже отсюда услышал.

Ещё один удар с ноги, он невнятно пытается ударить меня, но я просто делаю шаг вбок, кулаком вышибаю из руки плеть и тут же перехожу в рукопашку.

Пусть у нас и было мало времени, но Гой кое-чему меня да обучил. Лениво, я бы сказал, пьяно отклоняюсь назад, уворачиваясь от его кулака, после чего ногой пинаю в колено, вышибая опору из-под тела, и тут же делаю шаг вперёд.

Ровно для того, чтобы с другого колена просадить ему в пах.

Кошачий загибается от такой подлости, а через мгновение его лицо встречается с моим коленом. Удар такой, что у него вместе с кровью вылетают зубы. И когда он уже оказался на земле, я делаю шаг вперёд и бью ему в лицо ногой, выбивая из этого мира.

Но даже не успел как следует расслабиться, как Люнь тут же просигнализировала об опасности за спиной.

Я развернулся ровно в тот момент, когда в меня летел луч счастья, и отбил его одним взмахом.

— Ты посмотри…

Ушлепан был жив! Не здоров, конечно, но достаточно жив, чтобы испортить мне жизнь, но всё же…

Он пытался встать, уперевшись на меч, словно на трость, и стоя сейчас как раз на одном колене.

Я усмехнулся, чуть согнул колени и скользнул к нему с такой скоростью, что он даже среагировать не успел. Его голова улетела куда-то в сторону.

Обычно я старался не убивать, но такого ублюдка, как он, было не грех вычеркнуть из списка живущих в этом мире. Если не меня, то кого-нибудь другого он точно найдёт, чтоб докопаться, побить, а может даже и убить. Я знаю такой тип людей, и в мире, где закон равен не для всех, ему лучше быть мёртвым, чем живым.

Только вот он оказался не единственной бедой на мою голову.

— Эм… Юнксу, там позади нас… — начала неуверенно Люнь, и я уже знал, о ком она меня хочет предупредить. Понял ещё до того, как за спиной раздался бешенный вскрик одной неугомонной особы.

— Юнксу!

Да чтоб тебя, а ведь почти успел…

Я вздохнул и обернулся к занозе. Цурико медленно, но верно вставала, упираясь на копьё, не сводя с меня очень злобных глаза. Он была готова едва ли не взглядом рвать и метать, не оставляя никого в живых.

— Юнксу, грязный ты ублюдок! — прорычала она достаточно громко, чтобы я услышал. — Сучонок! Ты ударил мне в спину!

— Ты не понимаешь, что это для твоего же блага? — вздохнул я.

— Для моего?! — рявкнула она. — Да попробуй ты мне это сделать в лицо, лёг бы тут же на спину с одного удара!

— Цурико, ляг обратно, — попросил я, шагнув к ней.

— Ты ударил мне в спину! Когда я тебе доверилась, ты меня ударил в спину! Ты думаешь, что я не справлюсь!? Думаешь, что я слабее тебя?! Так дай мне тебе доказать обратное!!!

Гордость фраера сгубила.

И Цурико сейчас губила именно её чрезмерно раздутая гордость. Её задело, что я посчитал её слишком слабой и решил взять инициативу в свои руки. Типа как так, она же может и сама справиться и всех спасти…

Тьфу, блин, идиотка.

Цурико сорвалась с места, прыгнув на меня, но прямо в полёте влетела ровно под печать гравитации. Вот поэтому я и не прыгаю во время боя — невозможно в полёте сменить резко траекторию, если не умеешь летать, и это практически верная смерть без каких-либо шансов.

Собственно, с Цурико так и получилось. Её мгновенно придавило к земле, да так неудачно, что она головой ударилась прямо о мою ногу и отключилась.

На этом бой и закончился.

Едва её тело безвольно распласталось по земле, как по арене разнёсся удар колокола. Но даже он не мог сравниться с громоподобным шумом зрителей, который как лавина обрушился на меня.

Я молча покинул стадион, позволив людям заниматься своим делом, напоследок поклонившись принцессе обезьян. Теперь свобода Цурико зависела исключительно от меня, и вставал интересный вопрос: попросить её вернуть обратно или же попросить помощи если не отобрать у Вьисендо Ки, то хотя бы разобраться с наёмником. Хотя лучше об этом подумать, конечно же, потом.

Едва я вернулся, как из раздевалки сразу же забрали на убой оставшихся, оставив меня одного. Было несколько непривычно находиться здесь, в этой достаточно просторной раздевалке, когда в ней никого, кроме тебя, не было. Чувствовалось какое-то одиночество, что ли, будто ты остался совсем один. А в голове уже крутилась мысль, что большая часть людей, коих я здесь не вижу, уже обратно-то и не вернётся.

Интересно звучит, конечно, в данной ситуации фраза «мне стало одиноко».

— Мы победили, — тихо и скорее осторожно поздравила меня с победой Люнь. — Мы почти самые сильные!

По голосу она словно боялась, что я окажусь не в настроении.

— Ага, победили, — кивнул я, выдавив из себя улыбку.

— Ты не рад? — осторожно поинтересовалась Люнь.

— Рад, конечно, почему нет. Просто это значит, что мы стали на ещё один шаг ближе к тому бойцу, о котором рассказывал Гой. Который всех там разматывал ещё. Так что нам ещё рано радоваться.

— И всё же мы на один шаг стали ближе к своей цели. Ура! — тихонько поздравила она меня. — А того бойца… да мы его победим как нечего делать, верно говорю?

Наверное…

Из той партии, что забрали следом за нами, обратно никто так и не вернулся, и это, как по мне, было даже не удивительно. Если среди нас действительно есть тот самый монстро, о котором говорил Гой, то он точно был в следующей партии, и у них против него не было шансов с самого начала. Да, хотелось верить, что выиграет кто-то другой, но хрен редьки не слаще в данной ситуации — одного монстра на другого просто заменим.

Удивительно, но волнением даже и не пахло, по крайней мере сейчас. Меня куда больше гложило любопытство, кто же там такая опасная, что на неё даже Гой обратил внимание.