— Почему?

— Первое — деньги. Без монеты или расписки. Без них ты не сможешь не только въехать в любой из городов. Ты даже стену не сможешь миновать.

— У меня есть немного…

— Отец дал?

Янка кивнула. Отец вряд ли на нее разозлился бы за это вранье. Деньги она сэкономила еще в школе: делала задания за богатеньких одноклассников. Так что, можно считать, путешествовала на свои… хотя, конечно, есть о чем пожалеть: сейчас дома эти мятые бумажки непременно пригодились бы.

— Дурак твой отец! Надо было выпороть тебя в тот час, когда тебе вообще в голову пришла мысль об Академии… чтобы забыла и больше не вспоминала. И дело с концом! Разве только, решил избавиться от лишнего рта… но не думаю.

Янка поджала губы, чтобы только не начать спорить. Миръяр Бриз из Песчанки, учитель счетных дисциплин, любил приговаривать, что доказательства не стоит предъявлять, пока не проверишь все решение. Она училась эту формулу перекладывать и на обычную жизнь. Правда, пока не очень получалось.

Все равно ведь сделает по-своему.

— И так, ты решила, что артефакт ошибся и что тебе нужно самой убедиться в собственной бездарности…

— Или в таланте. — Вздернула она подбородок. — Никто точно не может сказать! У Ника выраженный сим-сегмент, это все знают, но выйдет ли из него хороший некромант? Или хоть какой-нибудь? Это только в Академии смогут определить!

— Покажи руки!

Янка, недоумевая, стянула митенки и протянула вперед растопыренные пальцы. Руки, как руки. Тонкие запястья, длинные пальцы. Только в цыпках и ногти обломаны. Это она в первый день вляпалась в лужу, но решила, что и в мокрых рукавицах лучше, чем без них…

— Твое княжье кольцо.

А что с ним не так? Кольцо и кольцо. Всем дают, как четырнадцать исполнится. Дешевое, с гербом… ах да. Герб.

— Если тебе прикажут предъявить кольцо или подорожный жетон в циркусе Скальда, ты не сможешь этого сделать. И любой стражник, любой, девочка! Будет вправе выдворить тебя в пустоши, из которых ты пришла. Как дикарку из старых развалин. Тем более с твоими… — он пространно покрутил пальцами возле собственного лица. Ты не найдешь работу…

— Я могу присматривать за детьми. И в обувной мастерской, если что-то не сложное. И я хорошо стреляю.

— Стрелять тебе не из чего, а в мастерские или тем более в семью тебя не возьмут без кольца с лирой или именного письма. Ни одна гильдия за тебя не встанет. У тебя не будет города, который внесет залог, если совершишь какой-нибудь проступок. Не будет семьи, которая сможет выручить. Готова остаться одна? Без друзей, денег, грамот?

«Я и так одна, неужели не видно!» — хотела она возразить, но что бы это изменило? Янка смотрела на наставника и не понимала его. Какое ему дело? Он даже не учитель. Так, надзиратель. Школьное пугало… Хотя иногда страшно, да…

Сейчас-то что на него нашло? Он отвечает только за тех, кого ему поручили. Вот и пусть бы отвечал…

Наставник говорил тихо, можно сказать, цедил слова. По одному. Чтобы лучше дошло, возможно. Но даже самой себе Янка казалась твердой, как скала. Она решила! Значит, так и будет!

Он усмехнулся очень неприятно.

— У меня была ученица. Похожа на тебя, только красивая. Знала об этом. Парнями в классе вертела, как хотела.

— Я никем не верчу.

Но он не услышал. Смотрел сверху вниз, словно на дохлого плешана, а Янка слушала: куда ей было деться?

— Тоже, как ты, подалась искать справедливости в Скальд. С какими-то… артистами.

— И что? Не доехала?

— Лучше бы не доехала. Парням проще в этом смысле… можно наняться к караванщикам в обозную обслугу. Можно в охотники. Выслужиться, заработать кольцо. Или хоть денег на обратную дорогу.

Наставник замолчал. Янка терпеливо ждала продолжения, хотя уже понимала, что у этой истории будет поучительно-печальный конец. Руки замерзли, она попыталась сунуть их в рукава, но они не влезли: слишком узко.

— Мы ее нашли, через год. Тело нашли. Ее зарезали и… весь тот год она не жила на свободе. Старшина княжеских грифонов учинил разбирательство, некроманты подняли тело… нашли, в каком кабаке она прислуживала поначалу… убийц тоже нашли. Но не наказали: законы циркуса на таких как она… и как ты. Не распространяются.

Янка постаралась не показать, что рассказ наставника ее впечатлил, но все равно невольно сглотнула.

— Все равно, как вы сказали, я буду запертая сидеть.

— Нет. Ситуация поменялась. Химеры прорвали периметр в Белуше, у Зеленых Гротов. Я, как и другие маги, нужен там. Поэтому, как только стихнет буря, мы с тобой возвращаемся домой.

— А… — Янка показала взглядом туда, где осталась повозка.

— А они продолжат путь с караваном. Я заплачу Лемешу за сопровождение до самых ворот Академии. Их первоочередная цель — выучиться и встать на защиту стены циркуса, когда придет срок.

И только в этот момент до Янки дошло. Химеры? Прорвались к Белуше? В районе Зеленых Гротов…

Где-то там, в маленьком почти полностью деревянном городке сейчас отец и младшие братья… а она… она сбежала!

А там — химеры.

А они не оставляют ничего живого.

И их просто так не убьешь. Только маги могут…

Их даже увидеть не каждый может.

Солдаты, конечно, поскачут туда. Это же для них были вести…

Но может, все будет хорошо? Грифоны разберутся. С ними же некроманты и эти… драконица со свитой.

— Это сказали драконы? Они тоже туда…

— У госпожи Клары… — голос наставника и вовсе стал звеняще-ледяным, — было дело к своему брату. Завтра она уберется к себе в Водопадный. Вместе со свитой.

— А… как же…

— Им нет дела до циркусов. Впрочем, магистр Вольдемар Шторм из Водопадного Чертога останется с нами. Возможно, это даст шанс Белуше…

— Шанс… — пробормотала Янка, понимая уже, что нет. Не обойдется. Солдатам идти еще долго. Шесть верстовых камней! А ведь каждому камню нужно заряжаться сутки, а то и двои, а отряд-то большой… а своим ходом никак не успеть.

— Именно. Небольшой шанс. Магистр Вольдемар — высокий маг на службе у князя, хотя, безусловно, и принадлежит драконам до кончика своих холеных ногтей. Впрочем, увидишь еще. А сейчас, ступай спать!

Но Янка точно уже знала, что сегодня не уснет. После таких новостей — нет! С Никласом в одной повозке тем более.

[1]Шимса — происхождение слова неизвестно. Значение — дикий, неопрятный, жестокий, глупый.

3.

***

Наставник проводил ее до лагеря, но сам снова куда-то ушел — возможно, договариваться о завтрашнем обратном путешествии с солдатами.

В сердце поселилось смутное неприятное чувство. То ли досада на себя за то, что бросила родных и сбежала из дома, то ли досада, что теперь так же невозвратно предстоит предать мечту о Звездной Академии и вернуться… вернуться в теплый циркус, где больной отец, сопливые братья и перспектива замужества с каким-нибудь…

Вспомнился слюнявый поцелуй Никласа. Захотелось сплюнуть.

«На то ты и Янка-Безымянка», — сказала она себе со вздохом. Удача достается таким, как Ник. А таким, как ты — худые сапожки, да «делай, как говорят».

Разве только опять сбежать…

И нестись домой, к Белуше, вперед кавалькады грифонов — а ну, как не все потеряно, и родные успели укрыться в сторожевой крепости? Или вовсе успели уйти в Первое Заполье, столицу циркуса?

Она постояла у тихого и пустого фургона. Ни шороха, ни вздоха. Бывшие одноклассники не спали — они бродили где-то по лагерю, еще не зная о случившемся.

Почему Арем рассказал только ей?

Выхода не было. Снаружи буря, в сердце — странный мутный клубок из страха, переживаний о родных и разочарований в себе.

Над головой зеленое марево…

Она бездумно брела между повозок, улавливая тихие разговоры устраивающихся на ночевку людей. Изнутри повозок людям почему-то кажется, что тряпичные стены их укрытий толще каменной стены, а снаружи все слышно. Все их тайны.

Кто-то ворчит на слугу, плохо уложившего мешки с овечьей шерстью. Кто-то выясняет отношения с супругой. Кто-то обсуждает события дня…