Он выглядел весьма угрожающе, поймав ее в плен, упираясь руками в стену и склонившись к самому ее лицу. Слишком близко. Вейлана не смела дышать, боясь, что их тела, разделенные лишь тонкой тканью ее ночной рубахи, соприкоснутся. Но она не желала выказывать страха.

- Вы же знаете, что дело не в благородстве крови! –выпрямилась она. - Ваше происхождение ничуть не ниже, чем у того рыцаря, которого мы ищем. Ваш отец готовится стать императором…

- Я – ублюдок, Вейлана, - буднично сообщил Кларий, криво усмехнувшись. - Моей матерью была шлюха, имени которой отец даже не помнит. Она родила меня и выбросила на помойку, как мусор. Я жил там, среди таких же отбросов, как я, каждый прожитый день – словно чудо, потому что не сдох от холода или голода, или попав под руку кому-то более сильному. Безымянный никому не нужный крысеныш, который зачем-то цеплялся за свою жалкую жизнь. Все еще полагаешь мое происхождение достойным, Вейлана? – он наклонился еще ближе, и голос его звучал насмешливо. - Или убедилась, что я ему действительно не соперник? Ты ведь сразу это поняла, при первом же взгляде: перед тобой мерзость, недостойная ни уважения, ни приязни, верно? Грязь у твоих красивых ножек, вызывающая лишь брезгливость…

Вейлана подняла руку и закрыла его рот ладонью, заставляя умолкнуть.

Слова Клария настолько поразили девушку, что невольно она слушала его, проникаясь острой жалостью к ребенку, прошедшему через подобные испытания. А она полагала, что это в замке своего отца он страдал! Несчастное дитя, отринутое собственной матерью, выброшенное на улицу – ничего удивительного, что Кларий вырос таким озлобленным.

Вот только…

За гневом и злостью в его взгляде, за его ядовитой насмешкой Вейлана увидела кое-что еще.

Презрение.

Кларий презирал себя за свое происхождение. Сам себя считал недостойным, и за насмешкой, за иронией, нарочитой бравадой прятал это чувство неполноценности. Он полагал, что все вокруг разделяют это его презрение, поэтому всегда бил первым, защищаясь. К другим Кларий был беспощаден – ровно настолько же, насколько был беспощаден к себе самому.

- Сэр Кларий, вы несправедливы к себе, - она больше не злилась на него. - Мое первое впечатление о вас не было дурным, это ваше поведение изменило его. Если вас ненавидят, то не из-за вашего происхождения…

Она осеклась, вглядываясь в его безупречно красивое лицо, сраженная невероятной мыслью. Будто почувствовав, как изменилось ее настроение, Кларий отпрянул, процедив:

- Меня не волнует ни чужая ненависть, ни ее причины.

- Откуда вы знаете о… о вашей матери? – совершенно невежливо спросила Вейлана.

Юноша отошел к кровати и накинул на себя рубаху, сердито буркнув:

- Отец рассказал.

- Он вам солгал, - уверенно объявила она.

Кларий замер и уставился на нее, совершенно растерявшись:

- Что?

- Вашей матерью не могла быть случайная женщина, - пояснила Вейлана. - Даже серые колдуны не могут случайно зачать ребенка, для этого нужен особый ритуал. Но они, по крайней мере, не ограничены в выборе матери для своих детей.

- О чем это ты? – Кларий нахмурился.

Весь его вид говорил о том, что он сожалеет о своей нечаянной откровенности. Будь у него возможность, он бы забрал обратно свои слова, но Вейлана не собиралась попрекать его происхождением. Нет его вины в том, что он родился в такой семье; винить можно лишь за самостоятельный выбор.

В ожидании ответа юноша застегивал мелкие пуговицы, даже не особо замечая, что он делает, чем с головой выдавал собственную нервозность. Определенно, заявление Вейланы выбило его из колеи куда больше, чем необдуманное признание. Он точно не ожидал подобной реакции, давным-давно уверив себя, что ответом на подобные слова может быть лишь презрение и отвращение.

И ничего удивительного, что он не знает о подобном ограничении. Если его отец солгал ему, то и посвящать в такие тонкости не стал.

- В отличие от серых колдунов, темным могут принести ребенка лишь невинные девы и то лишь ценой кровавого ритуала. Чем темнее колдун, тем труднее ему найти подходящую женщину и тем сложнее должен быть ритуал. То, что черному колдуну все же удалось обзавестись потомством – само по себе удивительно. Так что ни о какой случайности и речи быть не может. Для вашего появления на свет вашему отцу пришлось очень сильно потрудиться.

- Как я тогда оказался на улице, если был так ценен для него? – глухо поинтересовался он.

Вейлана не могла этого знать, и потому лишь предположила: