Она кивнула на Клария и улыбнулась печально. Пэн виновато вздохнул и закрыл за собой двери.

Кларий лежал на разложенном кресле и словно бы спал. Вейлана поудобнее расположилась на соседнем и взяла юношу за руку. На миг удивилась, какой изящной оказалась его ладонь, узкая, с длинными гибкими пальцами, словно бы совсем не предназначенная для оружия. Задумчиво девушка погладила огрубевшую от постоянных тренировок кожу на его пальцах и закрыла глаза, сосредоточившись на магии.

Несмотря на обширную теоретическую базу, снимать проклятия ей еще не доводилось. К тому же столь специфических. Но она хорошо представляла, что нужно делать, а потому позволила своей силе окутать тело Клария, вплетаясь в нити проклятия. И последовала туда, куда вели эти нити. Окружающая реальность сошла на нет, сменившись чужим воспоминанием.

Вейлана очутилась в довольно мрачном месте. Полутемный каменный коридор, сырость и холод, мерный звук капель и чадящие редкие факелы - девушка поежилась и огляделась в поисках Клария. Но коридор оставался пуст. Она прислушалась. Где-то вдалеке ей почудились странные звуки, словно кто-то сдерживал рыдания. Вейлана почувствовала себя крайне неуютно, опасаясь увидеть что-то непотребное.

Мало ли в каком воспоминании застрял Кларий, человек, причинивший другим немало зла.

Но все же она заставила себя двигаться на звук. И добралась до двери, запертой на засов. Звуки доносились из-за нее.

Отодвинув засов, Вейлана приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

За дверью обнаружилась совершенно пустая комната - точно такая же сырая, холодная и мрачная, как приведший сюда коридор. Осмелев, девушка зашла внутрь.

Первое впечатление почти не обмануло. Здесь действительно ничего не было, только тонкая подстилка, на которой сидел, вжавшись в стену, маленький мальчик. Лет девяти-десяти, не старше, в каких-то рваных обносках, избитый, весь в синяках и свежих кровоподтеках, он прижимал к груди неестественно вывернутую, явно сломанную руку. Черные, неровно стриженные лохмы, огромные карие глаза и удивительно красивое, несмотря на следы побоев, лицо. Несколько мгновений Вейлана всматривалась в мальчика, и вдруг узнала.

- Кларий?

- Ты кто? - хрипло спросил он, а в следующий момент лицо его исказилось от боли, и мальчик велел: - Убирайся!

Но Вейлана и не подумала уходить. И не потому, что ей нужно вытащить Клария из его воспоминания. Такого неожиданного... Ничто не могло подготовить ее к такому. Она считала, что у Клария не было детства; полагала, что он рос, избалованный донельзя. Но такого даже представить не могла. Избитый покалеченный ребенок, который еще не стал ужасом Азеила. В этот момент сердце Вейланы наполнилось сочувствием к мальчику. И, не думая о том, в кого превратится этот ребенок, она подошла к мальчишке и опустилась перед ним на колени.

- Больно? Покажи, я помогу.

Юный Кларий испуганно вжался в стену еще сильнее, из его горла вырвался всхлип, но глаза оставались сухими. Вейлана потянулась к нему, осторожно коснулась сломанной руки и щедро зачерпнула своей силы, чтобы облегчить его боль. Ребенок ахнул, с изумлением уставившись на свою руку - и неосознанно доверчивым жестом протянул ее девушке. Вейлана, избавив мальчика от боли, вылечила его руку, отмахнувшись от мысли, что находится она всего лишь в чужих воспоминаниях, а силу тратит вполне реальную. Взгляд мальчика, в котором сияла искренняя и горячая благодарность, того стоил.

- Что с тобой случилось? - ласково спросила Вейлана, осторожно погладив мальчика по спутанным волосам.

И он все с тем же инстинктивным доверием потянулся к ней, словно в надежде на новую ласку. В порыве сочувствия Вейлана обняла мальчика, прижала к себе, такого беззащитного, маленького, несчастного - и он прильнул к ней, позволяя долго сдерживаемым слезам пролиться. Сквозь рыдания и всхлипы мальчишка поведал ей свою историю - заброшенного ребенка, не знающего любви и защиты, вынужденного терпеть постоянные побои и унижения, живущего в голоде и холоде. Никто никогда не жалел его - даже отец, у которого он попросил помощи, просто запер его, предоставив самому себе.

Вейлана, слушая его исповедь, сама едва сдерживала слезы. Потому что это - воспоминание Клария. С ним действительно все это происходило - вот только никто не пришел, чтобы облегчить его боль и пожалеть, и в реальности маленький мальчик со сломанной рукой неизвестно сколько времени провел, запертый в этой комнате, так и не получив помощи. Не это ли заставило его озлобиться? Невыплаканные, слезы застыли на его сердце осколками льда, сделав Клария тем, кто он есть - бессердечным чудовищем.

Но, обнимая этого мальчика, хрупкого, худенького, неумело плачущего, спрятавшегося в ее объятиях от слишком жестокого к нему мира, Вейлана и не вспоминала о том, кто он. Что этого мальчика больше нет, он давно вырос, и сам искалечил и убил множество людей, что теперь его имя вызывает только страх. И девушка ласково гладила мальчика по спутанным волосам и худой спине, шепча слова утешения и бессвязные обещания, что все будет хорошо. И юный Кларий постепенно успокоился, его рыдания стихли, дыхание выровнялось, стало спокойным и глубоким. Мальчик заснул, согревшись в ее объятиях, разомлевший от непривычной ласки и чувства безопасности. Завозился в ее руках, устраиваясь поудобнее, а затем вдруг словно потерял вес и плотность - пока не исчез, растворившись вместе со всей этой неприглядной комнатой.