- С ними я уже расправился, - хмыкнул Кларий.

- Они приходили? – изумилась девушка.

- За этим я вышел во двор.

- А мне почему ничего не сказали?

Недоумение ее объяснялось вполне легко – меньше всего Вейлана думала, что он будет защищать посторонних людей от угрозы. Гончие вполне могли причинить вред обитателям фермы, восприняв их как помеху на пути к цели. И со стороны Клария весьма благородно уничтожить их до того, как кто-нибудь пострадал. Вот только благородством темный рыцарь обычно не отличался.

- Зачем бы? – он усмехнулся. - Или мне стоило подождать, пока ты их заметишь?

- Сэр Кларий, извините. Я просто не ожидала от вас такого благородства.

Ответом ей стал недоумевающий взгляд:

- Ты пытаешься меня оскорбить? Ни о каком благородстве речи не идет, только расчет. Гончие созданы, чтобы выслеживать и стеречь жертву, поэтому чем раньше их уничтожить, тем меньше шансов, что нас засекут.

- Вот как? – только и нашлась что сказать девушка.

Сама удивилась, почему вообще приписала ему мотивы, которыми он никак не мог руководствоваться. Благородство и темный рыцарь – понятия несовместимые. И, если вдруг Кларий сделал что-то хорошее, значит, в этот момент это ему выгоднее, чем бездействие. О других он никогда не думал, только о себе.

И почему-то это ее расстроило.

- Не делай такой удивленный вид, - усмехнулся Кларий.

- Хорошо, - невпопад ответила она и поднялась: - Пожалуй, я пойду спать.

- Иди, - разрешил он.

Подхватив поднос, Вейлана направилась в дом, но обернулась напоследок:

- Спасибо, сэр Кларий.

Ответом ей стал изумленный взгляд юноши.

8

Кларий едва успел примириться с присутствием в экипаже Пэна, как их небольшая компания пополнилась еще одним участником. И мальчишка раздражал его куда сильнее, чем Пэн, с того момента, как Кларий увидел его в объятиях Вейланы. Отнюдь не потому, что он видел в мальчике конкурента: в конце концов, едва ли Вейлана могла увлечься столь юным существом. Но ему не нравилось, когда девушка уделяет внимание другим. Внимание, которое он желал для себя.

Вот почему Кларий решил провести ночь в одной постели с желанной девушкой. Даже зная, насколько ему будет непросто совладать с собой, и предполагая, к каким последствиям приведет срыв, он не собирался отказываться от своего намерения. Удивительно, что никогда прежде ему и в голову не приходило, что такое вообще возможно – делить с кем-то постель во время сна. Да, бывало, что он засыпал рядом с женщиной, но просыпался всегда в одиночестве. И до встречи с Вейланой ему казалось, это никогда не изменится.

А теперь он изнывал от нетерпения, ожидая ночи.

Кларий предполагал, что Вейлана воспротивится. Но к его удивлению, сопротивлялась она не долго. И ушла, собираясь вернуться. Вот только когда? Он совершенно не умел ждать. А потому решил отвлечься, тем более, что заклинание гончих уже должно быть готово к использованию.

Поначалу он хотел дать гончим немного времени, но, едва их гротеские фигуры сформировались из пыли, передумал. Переполошат всю ферму, а то и покалечат кого, потом Вейлана полночи будет дуться. Ему хватило ее обиды днем, хотя он в упор не понимал, почему ее так задела смерть чужаков. Они ведь угрожали ей и ее драгоценным спутникам. Да, он мог бы попытаться решить дело миром, но к чему усложнять? Нет человека – нет проблемы, и Кларий еще понял, если бы Вейлана злилась на него за удар.

В любом случае, осложнять себе жизнь, снова вступая в беспредметный спор с глупой девчонкой, он не собирался. А потому без затей расправился с посланниками отца. И вдруг осознал, что отец оказывает ему услугу, преследуя ведьму. Если бы ей не угрожали гончие, Вейлана уже давно бы сбежала от Клария. И отчего-то эта мысль одновременно и радует, и злит.

Кларий не привык разбираться в себе. Его никогда не посещали столь сложные чувства, чтобы над ними приходилось думать. До встречи с Вейланой его жизнь отличалась простотой, потому что он сам не хотел никаких сложностей. Что может быть проще – жить так, как сам того хочешь, если никто не в силах ничего тебе запретить? И, возжелав белую ведьму, Кларий полагал, что это не вызовет каких-либо проблем. Он легко сумел добиться ее согласия, но кто же знал, что этого окажется недостаточно? И что строптивая девчонка создаст столько трудностей, отказываясь признавать его власть там, где он не ждал сопротивления, и выказывая послушание в самых неожиданных для него ситуациях. Кларий никак не мог понять Вейлану. И теперь перестал понимать даже себя.