А Кларий старательно игнорировал соперника, хотя стоило ему это немалых сил. Ради Вейланы он был готов на любые подвиги. И отвлекся от зудящего под ухом Гвидо с большим удовольствием, вымещая злость на беспомощных гончих.

Уничтожив колдовских созданий, Кларий с мрачным удовлетворением отметил, как напугала Гвидо эта демонстрация силы. Настолько, что мальчишка перестал язвить и подначивать. Определенно, рыцарю хватило воображения, чтобы представить себя на месте големов.

И, скорее всего, Гвидо догадывался, кого представлял на их месте Кларий.

Вот только надолго его все равно не хватило.

Несмотря на бессонную ночь, спать Кларию не хотелось. Обычно он не нуждался в продолжительном отдыхе, но, пожалуй, никогда прежде не уставал так – не физически, а эмоционально. Чувства переплелись в сердце, отдаваясь напряженной пульсацией в кончики нервов, и даже короткий бой не помог сбросить это напряжение. Поэтому, чтобы не ворочаться без сна в импровизированной своей постели, чтобы не теребить лишний раз сердце болью, глядя на безмятежную Вейлану, Кларий решил прогуляться вокруг стоянки и проветрить голову, уже тяжелую от ненужных мыслей.

Но в одиночестве он оставался недолго.

- А ты и впрямь великий воин, как о тебе и говорят, - голос Гвидо заставил его поморщиться.

Первую свою реакцию – ударить парня – Кларий сумел подавить, но смотрел на рыцаря мрачно исподлобья, всем своим видом демонстрируя, что тому лучше уйти.

- Обо мне много чего говорят, - резко ответил он.

- И едва ли лгут, - кивнул Гвидо. - Удивлен, как Вейлана терпит подле себя такого урода, как ты. Она ведь такая нежная, должно быть, каждый взгляд на тебя ее ранит.

Злость вспыхнула и погасла, сменившись совсем другим чувством.

Вина. Кларию уже доводилось испытывать такое, его до сих пор преследовал образ алой царапины на гладкой белой коже. Он научился испытывать сожаление, признавая себя неправым, но никогда не задумывался о том, каково Вейлане. Невинной юной деве, воплощению доброты и милосердия – каково ей видеть подле себя чудовище, на чьей совести столько смертей, пыток, сломанных жизней? Гвидо заставил его задаться этим вопросом, и ответ Кларию совсем не понравился.

Но ведь она назвала его своим другом.

- Я ей нужен. Смирись, - процедил он.

Гвидо хохотнул:

- Ты ей даром не сдался. Ей нужен исключительно твой меч и твое же умение с ним обращаться. И то лишь до тех пор, пока черный колдун представляет для нее опасность. Как только она избавится от него – ты станешь бесполезен.

- Это не тебе решать.

- Неужели? Она станет моей женой. Вейлана сделает меня королем, и тогда все буду решать я.

Женой. Кларий знал об этом, но услышать такое от кого-то другого – от счастливого соперника – было невыносимо. Гнев заставил его метнуться к Гвидо с занесенной для удара рукой.

Реакция у рыцаря оказалась отменная. Гвидо отпрыгнул в сторону, уходя от удара, и бросил торопливое:

- Вейлана не скажет тебе спасибо, если ты меня тронешь!

Кларий не нашел, что возразить, и это слегка его отрезвило. Вейлана не обрадуется, если обнаружит, что он избил ее последнюю надежду. А учитывая, что вовремя остановиться он просто не сумеет, Кларий легко представил себе всю ту смесь горя и отчаяния, какую испытает белая ведьма над телом своего рыцаря – и опустил руку.

- Не провоцируй меня, - посоветовал сквозь сжатые зубы.

- Она для тебя – нечто большее, чем просто друг, не так ли? – самодовольно усмехнулся Гвидо. - Ты хочешь ее, самую недоступную девушку в мире. Могу представить, как ты злишься на меня, ведь моей она будет, а твоей – никогда!

- Убирайся, иначе я за себя не отвечаю.

- Да что ты сделаешь? Ты не посмеешь причинить мне вред. Я нужен Вейлане, а значит – неприкосновенен.

- Только потому, что тебе повезло родиться в правильной семье, - Кларий едва сдерживал злость.

Но все же сдерживал, потому что не хотел навредить Вейлане.

Гвидо рассмеялся: