Если я чего-то не испытал, то в принципе могу представить себе, каково это, но доподлинно не знаю. Я помню, как старался описывать ощущения от перелома кости человеку, который никогда ничего не ломал. Я не мог точно объяснить, не мог передать словами, как ощущается трещина в кости. Я описывал холодную, острую и слегка тошнотворную боль, но все эти прилагательные не имеют смысла для людей, не переживших тот же опыт. В их глазах я видел вопрос: что такое холодная боль?

Найти причину катастрофы – это только начало. Нам интересно, какими эти события видели люди, которые их пережили… или пытались пережить. Археологам трудно говорить об отдельных людях. Мы имеем дело с шаблонами, с группами, общинами, и наша способность сосредоточиться на отдельном человеке часто весьма ограниченна. Основываясь на том, что нам известно о жизни более широкого разреза общества, мы можем попытаться выявить реалии жизни в период радикальных преобразований.

Крах цивилизации майя не был однородным процессом и в разных частях региона протекал по-разному. Мы также видим, что это был период гораздо более длительный, чем мы привыкли себе представлять. Процесс упадка продолжался целое столетие или свыше того, хотя в некоторых районах он шел более быстрыми темпами. Очевидно, что эти события были вызваны целым рядом причин, в том числе экологическими, связанными с вырубкой лесов и засухой, но в итоге соединилось множество процессов, которые пошли не так. Это привело к утрате доверия к существующим системам. Даже если и была какая-то одна непосредственная причина, спровоцировавшая коллапс, понять природу события проще, если принимать во внимание множество причин. И дело не только в том, что кризис вызвал ряд причин, но и в том, что в разных регионах в разные периоды времени этот процесс выглядел не одинаково.

Как бы это ни было важно для размышлений о будущих катастрофах, факт в том, что классический «коллапс» майя не был полным, по крайней мере с точки зрения численности населения. Общины продолжали существовать, хотя и стали меньше тех, что прежде населяли крупные города. Некоторые виды деятельности прекратились, например создание памятников, люди покинули города. Население в регионе сокращалось, но это происходило в течение столетия. Более того, в этом регионе до сих пор живут миллионы представителей племени майя. Я всегда подчеркиваю контраст между нашими фантазиями о том, как один человек сражается с реальностью, и тем, что характер нашего выживания определяют сообщества, группы людей за пределами нашего семейного круга.

Как же изменилась жизнь в конце классического периода для людей, живущих в том регионе? Во-первых, имеются убедительные доказательства сокращения численности населения в южной части региона майя, а отпраздновать новый бактун смогли лишь несколько поселений. Патриция Макэнани комментирует эти изменения так:

– Мы знаем, что «божественное правление» майя, эта система управления, попала в беду. Население потеряло уверенность в этой системе, возможно, как сегодня мы теряем доверие к нашему правительству. Люди начали уходить. Мы наблюдаем конец этой формы правления.

Свидетельства указывают на то, что, когда божественное правление закончилось и люди покинули города в южной части региона, северная часть следовала совсем другой траектории. Макэнани продолжает:

– По-моему, слишком часто упускается из виду тот факт, что в постклассический период северные равнины (хотя они тоже пострадали от политической напряженности в конце классического периода) пережили возрождение. Именно там проживала большая часть населения, когда в XVI веке на сцену вышли испанцы.

Произошло смещение центров власти и населения. Для среднестатистического жителя южной части региона веками существовавшая политическая система начала разваливаться, и пострадал центр этой власти – города. Пригородные регионы пришли в упадок и утратили свое былое значение. Семьи и небольшие коллективы превратились в сельские общины. С точки зрения духовной жизни и мировоззрения майя мы знаем, что у них существует преемственность между древностью и современностью. Системы верований всегда подвергаются испытаниям, но потеря веры в конкретное божественное правление не подорвала основные религиозные убеждения. Макэнани резюмирует события IX века следующим образом:

– То ли [божественное правление] пошатнулось из-за чрезмерного количества войн или засух (честно говоря, по доказательствам это трудно определить), то ли причиной стало что-то другое, но у правления действительно начались проблемы. То была система, введенная в действие где-то в ранней классике [250 год н. э. или около того]; некоторые утверждают, что и раньше. Эта система управления просуществовала от 500 до 1000 лет, в зависимости от того, какие критерии мы применяем к божественному правлению. И я полагаю, что, если нашей демократии будет от 500 до 1000 лет с момента ее основания, мы сочтем ее успешной.

Одним из ключевых моментов как для исследователей майя, так и для жителей данного региона является стойкость, проявляемая майя перед лицом перемен. Их религиозные традиции, церемонии и родной язык живы по сей день. Мы привыкли считать крах божественного правления, упадок крупных городов и прекращение зодчества какой-то крупной потерей, хотя на самом деле эти перемены, возможно, освободили население от громоздкой системы. Культура, которая создает уникальные произведения искусства и знаменитые памятники, может и не обеспечить свой народ выдающимся качеством жизни. Что, если мера успеха не в длительном существовании определенной политической или социальной систем, а в том, как прожили свою жизнь простые люди?

Это помогает взглянуть на коллапс майя с другой точки зрения, а исследовательская работа в соседних регионах позволяет обнаружить более широкий контекст{58}. После того, как классическая цивилизация майя пережила трансформацию, произошли изменения, которые в разных регионах выглядят по-разному. Это легко заметить, если внимательно посмотреть на регион обитания майя. В районах за пределами их родины, например в восточном Гондурасе, где мне довелось работать, ситуация совсем иная. В этом регионе всего в 200 км к востоку от родины майя, можно наблюдать определенные сходства с историческим ареалом обитания племени, но есть и кардинальные отличия. Картина коллапса там иная.

В настоящее время на востоке плотность населения гораздо ниже, чем на западе. Восток включает в себя обширные участки тропических лесов и является домом для индейских племен, язык и происхождение которых берут свое начало от нижней части Центральной Америки, Панамы или Колумбии, а не с севера, от мезоамериканских традиций, которым следовали майя. Эти различия сохранялись даже в период коллапса. Мы видим это из того, как они украшают керамику, возводят сооружения и строят города. Незначительные сходства есть, но любой, кто посмотрит на оставшийся материал, сразу разглядит разницу.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.