Алексей недоуменно взглянул на себя и увидел как из груди у него брызнул веселый фонтанчик красной, почти алой, в свете заходящего солнца, крови.

И вдруг в голове у него все закружилось. Никакой боли он еще не чувствовал, просто пытался вздохнуть и не мог этого сделать.

В глазах у него потемнело, он медленно опустился в густую дорожную пыль.

И уже не видел, как выскочил из-за машины Григорий, наводя на истерично хохочущего Мирошника оружие, как тот дернулся, так и не успев среагировать на появление нового противника пробитый короткой очередью, как склонившийся над его телом особист рвал на полосы кусок своей рубахи, пытаясь заткнуть рану.

Алексей медленно плыл в пустоте не видя и не слыша ничего вокруг.

Внезапно впереди мелькнул лучик, который начал расти, увеличиваться, и наконец залил все ослепительно белым, молочным светом.

И тут, словно из ниоткуда возникло ее лицо. Лицо, которое он запомнил навсегда. Оля смотрела на него с тихой, всё понимающей улыбкой, и молчала.

— Ты ждала меня? — спросил он, и не услышал звуков собственного голоса. — Ты простила? А где Маша? Она тоже здесь? А я вот… — не нашелся что сказать Алексей, чувствуя охватившую его невероятную радость.

Но тут свет неожиданно начал таять. Словно в кино, перед началом сеанса, медленно погружая все в темноту. И последнее, что он смог различить перед тем, как провалиться в эту темноту, была ее улыбка.

Очнулся он разом, вдруг. — Открыл глаза, пытаясь понять, привиделось ли ему это лицо, или он видел его на самом деле, и вдруг понял, что смотрит на выкрашенный белой, с легкой желтизной, краской потолок, с которого свисает шар светильника.

Повернул голову, и ткнулся носом в целую вязанку каких-то проводов и трубок, опутывающих его.

— Эй… — Хотел позвать он кого ни будь, но не смог произнести ни слово. Однако от усилия неожиданно заболела грудь. Сильно, как будто кто-то поднёс к ней горящую свечу.

"Ах, да… — вспомнил Алексей. — Этот придурок меня подстрелил. Интересно, как это так вышло, что я выжил? — почти без каких либо эмоций подумал он, но тут же выбросил глупую мысль из головы, которая опять начала кружиться. Сперва легонько, а потом все быстрее и быстрее. И наконец все вновь исчезло.

Сколько времени он пробыл в забытьи осталось неизвестно, однако следующее возвращение к реальности вызвала боль в груди. Казалось, что на нее положили громадный невозможно горячий камень, не дающий вздохнуть, и прожигающий тело насквозь. Дернулся, чтобы сбросить давящий груз, но едва сумел пошевелиться. Но странное дело, даже этого хватило, чтобы боль начала стихать.

Он судорожно втянул воздух сквозь торчащие в носу трубки, открыл глаза, стараясь различить хоть что-то сквозь мутную пелену выступивших слез.

— Очнулся. — Прозвучал чей-то голос. Совершенно лишенный каких-либо эмоций, он просто констатировал факт. — Пульс сто сорок, давление сто тридцать пять на девяносто, сатурация девяносто. Ввожу 20миллиграммов папаверина внутривенно…

Голос стал затихать, словно бы удаляться, И тут Алексей понял, что сейчас над ним горит большая, яркая лампа, а все окружающее его закрыто от взгляда плотной тканевой занавеской.

— Анестезавры, спите там? Еще пять кубиков Пропофола, если не поможет, столько же Ксюхи. Только понадежнее там. Нам ещеполчаса минимум ковыряться, и зашивать потом. — Распорядился сердитый мужской голос.

— Да я и так… — Ответно пробормотала женщина совсем рядом с его ухом. — Если он ласты склеит нам завтра всю плешь протрут. Это тело за комитетскими числится…

И тут его вновь накрыла полная темнота и беспамятство.

— Эй, больной, просыпаемся. — Настырно зудел над головой женский голос. — Хватит уже спать. Открываем глаза.

Алексей осторожно приоткрыл веки моргнул, и всмотрелся в размытый силуэт в чем то белом.

— Вот и отлично. — Посчитав свою работу выполненной женщина выпрямилась и теперь он смог разглядеть ее лучше.

— А я ведь ее знаю. — Удивился он, всмотревшись в лицо. — Точно… как же ее? Ах, да точно — Ольга. Она ведь сама сказала, что врач.

— Оля? — прохрипел он. — А вы меня помните?

— Лежите тихо, больной. — Привычно обронила она уже собираясь отойти, но внезапно замерла, всмотрелась в лицо пациента.

— Алексей? — удивленно произнесла она. — Как же я сразу не узнала? Надо — же.

Она наклонила голову в белой, скрывающей волосы шапочке, взглянула на висящую возле кровати табличку и озадачено хмыкнула. — А тут написано, что без имени. — Неизвестный. Наверное, по скорой, с улицы привезли. — Сообразила она. — А вы сами то помните, как вас зовут?

— Да, конечно. — Улыбнулся Алексей, и в то же мгновение вспомнил случайно услышанные слова сказанные кем-то во время операции. — “ За комитетом? Или что-то похожее, но смысл все равно понятен. Выходит, что мое подозрение подтвердилось. И Григорий был ни какой не отставник, а самый настоящий сотрудник. Потому и группа захвата сработала так быстро, и вообще…

Отвлекся от несвоевременных размышлений, и осторожно улыбнулся все еще стоящей рядом с его кроватью Ольге. — Мир тесен. — Пробормотал он избитую истину. — Теперь похоже мы с вами в расчете. Вы мне тоже жизнь спасли.

— Да я то при чем. — Отмахнулась она чуть смутившись. — Это нашим хирургам спасибо сказать нужно. Откачали. Но сейчас вы и вправду уже прошли кризис. Стали ведущим, как у нас говорят. Значит скоро из реанимации в обычную палату переведут. Поправитесь. — Она вновь взглянула в его карту. — Хотя… продырявили качественно. Два раза штопали. Еще бы чуть-чуть, и ага. Как это вас угораздило? В наше время куда легче кирпич на голову поймать, чем пулю. — Он вновь смутилась. — Это профессиональное, не обращайте внимания. С такой работой если не шутить свихнуться можно.

— Если честно, то именно этого момента я и не помню. — Решил схитрить Алексей. — Наверное еще от наркоза не отошел. Голова как в тумане.

— Ничего, это нормально. — Успокоила его врач. — Вспомните.

Она мимоходом взглянула на часы, и заторопилась. — Пора бежать. Скоро у нас планерка начнется.

Шагнула к двери, но на секунду замешкалась, и удивленно сказала. — Так это выходит по вашу душу мужик в штатском в коридоре мается?

— Как? — не понял Алексей.

— Ну, в смысле, охранник сидит. — Пояснила она. — У нас больницаспециализированная, Поэтому, в сложных случаях, силовики своих пациентов к нам привозят. В таких случаях или охрану или сторожа оставляют. Обычно в форме, но бывает и в штатском сидят.

— Надеюсь все таки не сторож. — Рассмеялся Алексей. — Я вроде как вспоминать начал. Там какая-то разборка была. Стрелять начали и случайно менязацепили. Выходит, теперь я как бы свидетель? — На ходу сымпровизировал он.

— Понятно. — Улыбнулась Оля. — Бывает. А ты везучий. В один день два раза мимо дамы с косой проскочил. — Рассмеялась она, дружески махнула ему ладонью и вышла в коридор.

“ Интересно, а чем все дело закончилось? — Задумался он, — Может я зря на него бочку качу? Может Мирошник и его подстрелил? Но кто тогда скорую вызвал? И вообще. А если и так, то полиция наверняка наш арсенал в машине нашла. Тогда и охранник возле палаты понятен. Вопросов у следствия наверняка много.

И тут его осенило. — “Как же так, ведь у меня в кармане и документы были и телефон. Да и машина на мое имя зарегистрирована? Почему неизвестный”?

Поняв, что при полном отсутствии информации гадать бессмысленно, решил не тратить зря силы и время на пустые домыслы, и попытаться отвлечься.

— Одно хорошо — Светлану все-же спасли. — Подумал он уже в полудреме.

Проснулся он уже на следующее утро.

Пришедшая вместо Ольги медицинская сестра попытку разговора не поддержала. Хмуро выслушала его незамысловатую шутку, сделала пару уколов, и вышла.

Поэтому решать насущную проблему, которая заставила Алексея проснуться ему пришлось самому.

Он осторожно, с опаской косясь на свою, заклеенную непонятным пластырем, грудь, приподнялся с постели, замер сидя в неудобной позе, но не почувствовав никаких изменений решил опустить ноги с кровати.