“Странное дело, сколько раз я в уме прокручивал ситуацию, подобную той, что случилась сегодня, однако все равно, испытываю некую растерянность. Возможно, не столько растерянность. Скорей, грусть. Словно бы потерял что-то важное, дорогое. Дело, которому отдал столько сил и энергии. Но, как говорится в русской пословице, — снявши голову, по волосам не плачут.

И тут он поймал себя на мысли, что так и не сумел заставить себя произнести эту народную мудрость на языке оригинала, а адаптировал ее к англоязычному варианту.

“Теперь остается только надеяться, что назначенный исполнительным директором клерк успеет выполнить оставленные ему указания до того момента, когда в дело вступит американская фемида в лице бравых агентов бюро расследования. Хотя… не удивлюсь, если до этого дела, учитывая всю щекотливость момента, их даже не допустят. Тогда крах фирмы — дело недалёкого будущего. ЦРУшники действуют куда топорнее. Они, наверняка, первым делом сломают всю налаженную систему управления компанией.

“И все-таки интересно, какой способ эвакуации выбрал мой старый приятель?" — внезапно подумал Алекс.

Глава Бостонского отделения Федерального Бюро расследования задумчиво смотрел на лежащий перед ним меморандум, пытаясь понять, что заставило обычно неповоротливых и даже медлительных чиновников из Вашингтона так суетиться.

Казалось бы, обычное для нашего времени дело. Случайно остановленный за незначительное нарушение автомобилист предъявил поддельные права. Да, преступник, но сколько таких. Конечно, сыграло свою роль снятие отпечатков и проведение экспертизы образцов ДНК, которую, в порядке эксперимента, совсем недавно начал проводить отдел дознания штата. Что ж бывает, нарушитель оказался не самым обычным. Вернее, совсем необычным. Не так уж часто в руки местной полиции попадает международный преступник такого уровня, причем из самой России. И все же…

— Гарри, это ты занимался делом того русского? — спросил шеф, сняв трубку внутреннего телефона. — Да, с поддельными правами. Скажи мне, что там такого интересного? Дело в том, что мне пришла бумага, в которой приказано доставить этого жулика в центр. Его намерены депортировать на родину. По запросу КГБ, ну или как они там сейчас называются.

— Этот хлыщ умудрился ограбить их центробанк на кругленькую сумму и сбежать — прозвучал в трубке голос агента, занимающегося делом. — Отыскать его помогли отправленные в картотеку данные. И в первую очередь анализа ДНК. У русских оказался образец. Они направили официальный запрос по линии Интерпола. А в качестве ответной любезности готовы передать нам одного из главарей Картеля. Он случайно попал в их сети. Для них колумбийцы — просто экзотика, а наши федералы спят и видят поквитаться с ним за все те злодеяния, что он натворил. Потому в столице засуетились. И ко всему вишенка на торте, я слышал, что у генпрокурора штата скоро выборы. Ему, кровь из носа нужно громкое дело.

— Да, сейчас этот перец сидит в одиночной камере, — отозвался подчиненный на вопрос о судьбе задержанного, — он, конечно, плетет всякие небылицы, рассказывает о случайных совпадениях, но поскольку, кроме поддельных прав, на него ничего нет, даже его личность установить пока не удалось. Я думаю — будет куда проще спихнуть это дело федералам.

— Решено, — согласился шеф. — Готовь бумаги, а завтра отправим его в Вашингтон. Пусть они разбираются. И кстати, а он что, реально, настоящий русский мафиози? Ну такой, как их рисуют в фильмах? Водка… золото, наколки? Нет? Обычный человек? Хотя… о чем это я, сейчас все поменялось. Какой смысл грабить банки с оружием в руках, если можно добиться куда большего результата с помощью обычного компьютера и хорошо работающей головы.

— Но, тем не менее, будьте с ним поосторожнее, — наставительно закончил беседу он, — мало ли какие сюрпризы он может выкинуть. А для нас главное — передать его в целости центральным властям.

События предыдущих дней слились для Алексея, отвыкшего за годы спокойной жизни от суеты и гонки, в одну череду. Еще одна короткая встреча с куратором. Инструктаж. И вот уже он, получив от Павла явно фальшивые, сляпанные на коленке, права летит на средний запад.

Нарушить правила дорожного движения оказалось еще проще. А последующее за этим разбирательство закончилось вполне предсказуемо.

Стоит сказать, роль угодившего за решетку практически по собственной воле арестанта стоила ему порядочного количества нервных клеток. Нельзя сказать, что он не верил в сценарий, озвученный старым приятелем, ставшим большим начальником в когда-то родной службе, однако трудный жизненный опыт уже наглядно показал Алексею, что в случае неудачи Контора с легкостью откажется от него. Поэтому волнение стало спадать лишь в тот момент, когда его, закованного в наручники, буднично передали угрюмо молчащим людям в строгих серых костюмах, прибывших в сопровождении какого-то посольского чиновника на взлетную полосу аэропорта имени Далласа.

Уловив в названии некую долю черного юмора, Алексей внезапно успокоился и попытался представить, что может ждать его на так давно оставленной Родине.

Сам полет с пристегнутыми к ручкам кресел руками Алексей перенес со стоическим терпением. Благо, что Павел заведомо предупредил товарища о том, что в целях сохранения секретности о настоящем его имени никто из сопровождающих знать не должен.

— Для всех ты должен остаться беглым преступником Беловым Геннадием Петровичем, разыскиваемым за совершение хищения денежных средств в особо крупном размере в составе преступной группы, совершенных с применением новейших технологий… и умудрявшимся скрываться от правосудия долгих пять лет.

В ответ на резонный вопрос о судьбе настоящего преступника генерал усмехнулся и заверил, что встретить его в этой жизни Алексею не удастся ни при каком раскладе.

— Это я тебе гарантирую, — твердо сказал Павел, заканчивая инструктаж.

— Как только самолет Аэрофлота совершит посадку, они передадут тебя с рук на руки моим оперативникам. Те отвезут на нашу базу. Это недалеко от Москвы, за городом. Придешь в себя, отдохнешь. Там же получишь пакет документов, новую личность. Я смог выбить денежную компенсацию. Небольшую, правда. И конечно, она несравнима с прежними доходами, но извини, сам понимаешь — государство редко ценит своих солдат…

— А ты сам будешь встречать? — решил сменить щекотливую тему Алексей, которого, благодаря предпринятым заранее мерам, денежный вопрос не интересовал вовсе.

— Увы, не получится, — огорченно вздохнул Павел, — я и так уже поломал кучу планов. Нужно наверстывать. Но как только вырву время, я с тобой встречусь.

— Поверь, я искренне рад, что ты возвращаешься. Что мне не пришлось делать трудного выбора. Кстати, — он взглянул на сидящего перед ним товарища, — если захочешь, можно оформить тебе возвращение в Контору. Не в наш отдел и не в качестве офицера. Уж извини. Твое личное дело давно списано в архив, и ворошить старое никто не станет. Но… — тут генерал сделал короткую паузу и многозначительно улыбнулся, — твой опыт и знания не должны пропасть даром. В этом случае квартиру, пока, правда, служебную, тебе выделят. Ну а как жить дальше, ты уж решай сам.

“Что ж, придется ко многому привыкать, — рассеянно думал Алексей, зажатый между твердыми, как кирпич, плечами сопровождающих его конвоиров в штатском. — Странно, конечно, что Пашка решил ломать комедию до самого конца, но им там наверху, наверное, виднее.

Он задремал и проснулся только, когда над его креслом загорелась предупреждающая надпись, а голос стюардессы попросил привести спинки кресел в вертикальное положение.

Самолет снизился, пробежал по неровной бетонке летного поля, замер.

— Сидеть, — приказал один из конвоиров, когда Алексей попытался приподняться со своего места. — Встаешь по команде.

— Натуральный какой царь… — усмехнулся арестант, вспомнив пришедшую на память сцену из старой комедии. — Типичный.

Однако благодушного настроения не смогло испортить ни длительное ожидание, когда все пассажиры покинут салон, ни довольно грубое обращение сопровождающих.