— Маленькие радости! — поучительно поднял палец вверх Вадик, боевой товарищ Олега, когда Олег выслушал его предложение пожить у черта на рогах и задал вполне резонный вопрос, а, собственно, нахуя?

Не сказать чтобы на более цивильной гражданке маленьких радостей было меньше, просто… тут, очень скоро понял Олег, они гораздо интереснее добывались. Чтобы получить кофе, надо было его намолоть, поставить вариться и неусыпно следить, чтобы не сбежал. Чтобы хорошенько, до скрипа вымыться — натаскать воды в баню и наколоть дров. Чтобы поужинать — съездить за тридевять земель в ближайшее село, простоять час у плиты, а потом еще и отдраить кухню. Никакой тебе доставки и клининга. И зарастать грязью совесть не позволит — хата-то чужая. Вадик, когда Олег очухался, сначала предложил пойти в шеф-повара, потом в эскорт, а потом вдруг посерьезнел и добавил:

— У моего приятеля дача в Подмосковье есть. Там бы крышу подлатать, сдаст в обмен на все твои минус пять, ха-ха, волчьи силы.

После нескольких месяцев прикованным к койке и категоричного “какое обратно на службу, милок, скажи спасибо, что не вперед ногами” здешние домашние обязанности приятно ощущались и здорово прочищали мозги. Теперь, почти четыре месяца спустя, крыша была починена, даже какая-то физическая форма была возвращена, кофе побулькивал на плите, источая восхитительный аромат, и жизнь определенно была неплоха.

Общий настрой несколько портила погода, но уже подбирался к своему концу сентябрь, и глупо было в это время года ждать от природы каких-то чудес. Олег отвел взгляд от закапанного окна, вывернул конфорку на ноль и перелил кофе в кружку. Нашел к нему остатки вчерашних котлет в холодильнике, два куска белого хлеба, соорудил пародию на бургер и упал на стул.

Обеденный стол стоял у самого окна, и Олег, сосредоточенно жуя, нет-нет да и бросал взгляд наружу. Из-за покрывающих стекло капель, то и дело срывающихся в длинные гоночные дорожки, ружа проглядывалась плохо, но можно было различить темно-серый из-за дождя край пристроенного к дому сарая и зелень лужайки. Через которую в один из разов, когда Олег поднял взгляд, стрелой метнулась рыжая тень.

Олег отпил еще глоток кофе и широко улыбнулся: день и в самом деле исправился и обещал быть что надо.

***

Лиса Олег впервые увидел месяца полтора назад. Точнее, в тот раз ему показалось, что никакой это не лис, а просто шутка воображения: откуда-то со стороны раздался звонкий молодецкий чих, а потом, через пару минут, мелькнуло между деревьями смазанное рыжее пятно. Но затем Олег увидел его еще раз. А затем снова. Лис держался осторожно, на расстоянии, но особенно пугливым не выглядел. Периодически он наблюдал за Олегом то из одного, то из другого куста. Возможно, он думал, что отлично прячется, а, может, не прятался вовсе.

Олег быстро договорился сам с собой, что это именно лис, а не лиса: он был не меньше метра в длину, на высоких крепких лапах, плюсом шел огромный шикарный хвост. Самки в представлении Олега должны были быть несколько мельче.

Однажды, когда лис следил за ним достаточно долго, чтобы Олег будто бы невзначай пару раз поднял голову и поймал его в поле зрения, Олег попытался его приманить: присел на корточки и сложил пустую ладонь лодочкой, словно в ней было какое-то угощение. Попробовал сначала “кис-кис”, потом чертыхнулся и почмокал губами, как когда в детстве подзывал бродячих собак. Лис поставил уши по стойке смирно, но продолжал притворяться кустом. Олег попробовал позвать его еще раз, но опять безрезультатно.

В конце концов лису пришлось признать, что его нычку рассекретили, и высунуть нос из-за куста. Он даже сделал несмелый шаг по направлению к Олегу, придирчиво понюхал воздух и, видимо, не учуяв запаха мяса, возмущенно махнул хвостом, развернулся и угарцевал в лес.

Зато с тех пор он особенно не прятался, наблюдал за Олегом в открытую — Олег в открытую наблюдал в ответ — а позавчера и вовсе облюбовал пристроенный к дому сарай. Неудивительно: с неба третий день лило как из ведра, в какой бы норе лис ни ныкался, ее наверняка затопило. В сухом сарае с дальним углом, забитым сеном, всяко было поуютней.

Олег проводил яркую тень взглядом аккурат до приоткрытой двери и отпил еще кофе. С одной стороны, губа у лиса была не дура, с другой, Олегу было не жалко сарая. А вот лиса, который несмотря на найденное убежище регулярно выбирался под дождь — видимо, на охоту: Олег попросту не мог представить другой уважительной причины добровольно мокнуть, — было. Так что, расправившись с завтраком, он достал из морозильной камеры допотопного холодильника упаковку куриной грудки, вытащил мясо из лоточка и кинул в миску. Подогрел воды, чтобы оттаяло побыстрее, залил и стал придумывать, чем себя занять на грядущие час-полтора.

Занятий в здешних ебенях и в самом деле было навалом, но дождь ощутимо урезал возможности: колка дров, баня и поездки в город откладывались на дальнюю полку, оставались уборка и готовка, но, вот незадача, вчера и позавчера тоже лил дождь, и Олегу тоже было скучно, так что холодильник буквально ломился от еды, а дом сверкал. Вылизывать его заново значило потакать своей тревожности, так что Олег, поторговавшись с собой, открыл лэптоп. Перед отъездом из города он забил жесткий диск фильмами, сериалами и фантастическими книжками, периодически, когда выбирался в зону действия сети, обновлял коллекцию, но смотрел и читал он мало. В основном — копил список “на будущее”.

Пощелкав по папкам и поняв, что ни на что конкретное настроения нет — не в пятидесятый же раз пересматривать третьего Гарри Поттера, — Олег остановил свой выбор на документалке о жизни китов в Охотском море, первые пять минут честно прозевал в экран, а потом… внезапно как-то даже увлекся.

Документалка оказалась нескучной, ведущая — остроумной, интервью со специалистами — небанальными, и, когда закончилась первая из трех серий, Олег на автомате потянулся мышкой к следующему файлу, но вовремя себя одернул, вспомнив про размораживавшуюся на кухне курицу.

Курица чувствовала себя отлично. В некоторых местах была еще твердовата, но Олег решил, что это ничего. Смеркалось нынче рано, и варианта было два: либо Олегу по темноте идти кормить малознакомого потенциально недружелюбного зверя, либо зверю жрать не до конца разморозившееся мясо. Выбор был очевиден. Олег достал доску и порезал грудку маленькими кубиками. Рука на автомате потянулась к банке с любимой смесью приправ, Олег опомнился, только когда занес сложенные щепотью пальцы над курицей, фыркнул и отряхнул ладони над раковиной.

За окном по-прежнему шел дождь, но хотя бы не сплошняком, а так, пакостным неприятным накрапыванием, так что Олег решил, что с него хватит калош и накинутого на голову капюшона старой ветровки. Прихватив миску с курицей, он вышел из дома, прикрыл за собой дверь и начал осторожно подбираться к сараю.

Из сарая не доносилось ни звука.

По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Подойдя чуточку ближе, Олег смог расслышать негромкое копошение и поскуливание. Олег несколько напрягся, потому что по опыту знал, что такие звуки мог издавать либо совсем щенок, либо раненый зверь, а лис уж точно щенком не был. В сарае снова запищали. Потом чихнули, звонко тявкнули, рыкнули и снова закопошились. Олег сделал еще парочку шагов. На четвертом, когда он подобрался к сараю почти впотную и даже оказался под хлипким, но прячущим от дождя навесом, его, кажется, учуяли. Рык на этот раз раздался более серьезный, и копошение вкупе с попискиванием разом стихло.

— Может, я за граблями пришел, — возмутился себе под нос Олег, — я, что, уже не могу приблизиться к моему инвентарю, хранящемуся в моем сарае?

Ага, конечно, тут же хохотнул он уже про себя, сейчас бы мокрую траву граблями попричесывать, самое оно.

Дверь в сарай была приоткрыта ровно настолько, чтобы из нее мог без проблем выпрыгнуть крупный лис и вцепиться Олегу в руку или лицо, но Олег был упертый и рисковый, к тому же наблюдать за дикой природой в своем сарае было куда интересней, чем на экране лэптопа. Из недр снова грозно зарычали, и Олег, отступив на полшага, присел на корточки и поставил перед собой миску с мелко нарезанной курицей.