А то это не так, закатил глаза внутренний голос, и Сережа рыкнул себе под нос. Голос послушно заткнулся. Он вообще сегодня был на удивление немногословен и покладист.
Сережа не знал, сколько провел времени, гипнотизируя взглядом дверь и рассеянно почесывая лезущих под руку лисят, но его раздумья прервал стук. Сережа вздрогнул. Он сидел на кровати по-турецки и теперь чуточку отодвинулся вглубь. Сам не зная почему.
Стук прекратился, но дверь, вопреки ожиданиям, не распахнулась. За ней теперь вообще было тихо-тихо. Прошло секунд пять, и стук повторился. На этот раз короткий: всего два удара. И звучал он как-то неуверенно. Снова тишина.
— Да? — спохватившись, хрипло сказал Сережа, и дверь тут же со скрипом приоткрылась. Олег неуверенно просунул в комнату голову и посмотрел на Сережу.
— Я… я услышал, что вы проснулись и… Можно?
Сережа неловко кивнул, весь подбираясь. Дверь открылась шире, Олег зашел в комнату. По тому, как он двигается и как смотрит, стараясь подолгу не задерживать на Сереже взгляд, было понятно, что он тоже чувствует себя не в своей тарелке. Сережа поджал губы. Сердце стучало чуть быстрее обычного, неприятно вспотели ладони.
Олег осторожно присел на край кровати, все еще избегая смотреть ему в глаза. Юди, которую Сережа в этот момент чесал, легко вывернулась из-под руки и потрусила к Олегу. Тот, заметив это, расплылся в широкой улыбке и протянул ей пальцы, которые тут же оказались обнюханы, облизаны и попробованы на зуб.
— Привет, Истребительница, — пробормотал Олег себе под нос. Юди тявкнула в ответ. Сережа вопросительно приподнял брови.
— Истребительница? — осторожно переспросил он.
Олег поднял на него взгляд, и… в нем ничего не изменилось. Он смотрел на Сережу так же, как смотрел на Юди — без капли отвращения или осуждения.
— Когда ты попал в капкан, — принялся объяснять он, — она прибежала за помощью. И вопила так, что я подумал, что это истребители над домом летают. А позавчера я нашел ее в лесу, и она снова вопила, вот я и подумал… — Олег замолк, с тревогой глядя на него, и Сережа усилием воли заставил себя расслабиться. Все было позади. Думать сейчас о том, что было бы, если бы Юди не нашлась, если бы Олег не стал ее искать, а потом не пришел бы за ним, значило только зря себя мучить. Олег прокашлялся. — А как… как ее на самом деле зовут?
— Юди, — Сережа неуверенно улыбнулся и осторожно погладил ее между ушкам. Юди обернулась и лизнула его пальцы. — Сокращенно от Юдифь. А это Ника, — он кивнул на еще одного лисенка, сладко дрыхнущего на подушке. — Венера или можно Вена. Давид. И Мона.
Все время, что Сережа называл и указывал поочередно на лисят, брови Олега ползли все выше.
— А я смотрю, с самооценкой у тебя все в порядке, да? — наконец фыркнул он, и Сережа непроизвольно выпрямил спину, чувствуя, как розовеют не то от смущения, не то от возмущения щеки.
— В смысле?
Олег стушевался и примирительно поднял руки.
— В смысле я сначала подумал, что ты дал им имена в честь героев и героинь древних мифов, но Давид и Мона, это же от Мона Лизы, верно? — Сережа кивнул, — это реальные люди. Получается, ты назвал их в честь произведений искусств, а себя авансом нарек создателем шедевров? — у Сережи на мгновение перехватило дыхание и чуть сжались внутренности, как когда он впервые увидел Олега без бороды. Видимо, что-то такое отразилось у него на лице, потому что Олег вдруг ужасно смутился. — Что? Я люблю Дискавери, а у них целый цикл про искусство!
— Хочешь сказать, они не шедевральны? — Сережа подхватил грызущую большой палец на его ноге Мону под животик и легонько потряс ею перед Олегом. Мона возмущенно пискнула. Выражение мордочки у нее было крайне обескураженное, и произведение искусства со смешно растопыренными лапами и прижатыми ушами она напоминала мало.
Максимум маленький пушистый перфоманс.
Глаза у Олега загорелись, он сжал губы, отчего у него непроизвольно чуть надулись щеки. Несколько секунд они с Сережей смотрели друг на друга, а потом, не выдержав, синхронно расхохотались.
Сережа, кажется, миллион лет так не смеялся: долго, раскатисто, от души. Дело было даже не в словах Олега, не настолько уморительные они были, просто, начав, он был уже не в силах остановиться. Чем дольше он смеялся, тем легче ему становилось: будто все тревоги и страхи, что тяготили его последний год, на мгновение потеряли вес. Он очень, очень давно не был нормальным, не сидел напротив симпатичного парня, разбирающегося в искусстве — пускай и на уровне просмотра Дискавери — и не думал ни о чем плохом.
Пару раз кому-то из них удавалось чуть-чуть успокоиться, но потом они встречались взглядами, и все начиналось по новой. Когда они наконец оба выдохлись, Сереже понадобилась, наверное, целая минута, чтобы прийти в себя. Олег сидел напротив и тоже тяжело дышал. Они посмотрели друг на друга и в следующую секунду заговорили одновременно.
— Я, похоже, облажался, когда решил сбежать, — сказал Сережа.
— Я не собирался тебя им отдавать, — сказал Олег.
Сережа замолк и махнул рукой, уступая право первого слова. Олег посерьезнел и повторил:
— Я не думал тебя сдавать. Ты ведь поэтому ушел? — Сережа коротко кивнул, непроизвольно прижимая уши. Теперь это решение и в самом деле казалось необдуманным и необоснованным. — У тебя был маячок, — Олег поднес руку к своей шее, Сережа отзеркалил его движение и нащупал полоску пластыря, — я не знал, у кого еще есть доступ к программе слежения, так что на всякий случай не стал ждать твоего пробуждения и сразу его извлек.
Странно, что Сережа этого даже не почувствовал. Мощно же его вырубило.
— Ограниченного радиуса, — продолжал Олег, — это значит, что они могли найти тебя, только оказавшись на определенном расстоянии. Все это время они искали тебя. В свой последний выезд в поселок я увидел объявление о пропаже. Сложил два и два, понял, что это ты. Я хотел поговорить с тобой, клянусь, но не знал, как подступиться, и решил сначала разведать обстановку, а потом… Потом ты сам знаешь.
Олег неловко развел руками и облизнулся.
— Я не… — неловко начал Сережа, но Олег замотал головой и не дал ему договорить.
— Не извиняйся. Я бы тоже здорово перепугался, окажись на твоем месте.
Сережа задумчиво пожевал губами. По всему выходило, что без двух последних кошмарных дней вполне можно было обойтись.
— Как ты нашел меня?
Имел в виду он не только и не столько это. Почему. Почему ты вообще решил меня искать.
— Я служил, — рот Олега сжался в тонкую нитку, кажется, говорить об этом ему было непросто, хотя раньше армейские байки давались ему без особого труда. — Сначала по контракту, потом был наемником. У меня осталась пара полезных контактов. Вызвал подмогу, нашли лабораторию или что это было, и взяли штурмом. Мы ведь… — Олег замялся, — как минимум… друзья? После всего, что тут было?
Он обвел широким жестом кровать, и Сережа покраснел, вспомнив, сколько раз они спали в обнимку и как он тыкался носом Олегу под подбородок и лизал в щеку, когда тот просыпался после кошмаров.
Олег смотрел на него с сомнением, будто не был до конца уверен, что правильно понял положение дел. Сережа заправил за ухо выпавшую прядь волос. Вспомнил, что уши у него сейчас лисьи. Прядка упала обратно.
— А как максимум?.. — подразнил он, с удовольствием отмечая, что теперь настала очередь Олега смущаться. Один-один.
Они снова столкнулись взглядами, одновременно улыбнулись, и… У Сережи очень громко заурчало в животе. Олег прокашлялся и кивнул в сторону открытой двери.
— Я там это… завтрак приготовил. Будешь?
Человечий нюх не был настолько чувствительным, как лисий, но восхитительный аромат с кухни слышался и так. Теперь, учуяв его, Сережа понял, насколько голоден. В лаборатории его пытались один раз покормить, он даже заставил себя съесть полпорции сероватой, не аппетитной на вид баланды, но уже через пять минут она запросилась обратно. А до этого он ел, кажется, еще до побега. Да, точно.
