Фонарные лучи продолжали рыскать по лесу, то и дело вскользь проходясь по Сереже, земле, деревьям: вверх, вниз, наискось влево, снова вверх. Сережа перепрыгнул через очередное сплетение корней, но немного не рассчитал. Мысок кроссовка зацепился за следующий, совсем небольшой, похожий на узел корень, и Сережа, неловко взмахнув руками, полетел вперед.

Он упал относительно удачно, только потянул немного ногу и оцарапал ладони о мелкие шишки, камешки и комья земли. Коробке повезло меньше — она приземлилась на бок и тут же заголосила что есть мочи. Сережа опрометью бросился к ней, благо, между ним и лисятами было не больше метра, перевернул коробку и затолкал всех беглецов обратно. Сверху он накинул плед и подоткнул под дно, чтобы лисята не разбежались, после чего позволил себе секундную передышку, шепнул “скоро вернусь, обещаю” и что есть сил побежал, уводя преследователей от щенков.

— Лисичка! — снова крикнули, теперь спереди, и Сережа чуть затормозил, на ходу меняя траекторию.

Налево, вперед, еще раз налево, луч фонаря прошелся совсем рядом, но не задел, это хорошо, опять налево, прямо, направо.

Главно, билось в голове, увести их от лисят. Сначала увести, а потом найти их, забрать, успокоить, они же орут как резаные там, господи, только бы все трое ублюдков побежали за ним, только бы…

— Вот ты где! — на Сережу выпрыгнули из-за дерева, почти перед самым лицом, времени на раздумья не осталось, и он перекинулся. — Вот блядь пушистая!

Одежда не стала помехой, он выбрался из нее за считанные секунды и проскочил аккурат между расставленных ног бугая, направившего луч фонаря в груду тряпья.

И продолжил бежать.

В лисьей форме он был куда проворнее и быстрее, но их все еще было трое, и в какой-то момент Сереже показалось, что каждое его движение, каждый его шаг просчитан ими наперед. Куда бы он не бежал, они всегда бросались ему наперерез, догоняли, кричали, направляя друг друга: левее, сильнее левее, перехватил, давай сюда его. Заднюю лапу тянуло, давала знать о себе дыхалка, и оторваться всерьез не получалось. Пару раз, когда преследователи оказывались в опасной близости, Сережа видел голубоватое мерцание у них в руках. Оно характерно потрескивало, как могли трещать только электрошокеры, но Сереже удавалось увернуться в последний момент. Кроме шокеров у его преследователей оружия не было. В противном случае они бы уже давно устроили пальбу: даже если не с целью продырявить Сереже шкуру, то как минимум, чтобы хорошенько припугнуть и сбить с толку.

Над ухом снова затрещало, и Сережа снова увернулся, начиная живее перебирать лапами. Бежать стало тяжелее, и он понял, что взбирается на небольшой пригорок. В следующую секунду пригорок уже кончился, Сережа не успел затормозить и, визжа, кубарем покатился вниз. Он приземлился во что-то мягкое и…

Сердце и так было в пятках, а в том момент как будто и вовсе на мгновение выпрыгнуло из тела. Это была одежда, из которой он совсем недавно выпутался.

Они гоняли его кругами.

Сережа кое-как поднялся на лапы, пригнулся к земле и зарычал: из-за дерева на него шел, широко расставив руки, один из громил. Шокер в его руке ожил голубоватым трескучим свечением, но не коротко, как обычно, а длинной очередью мельчайших электрических щелчков. Словно кнопку на корпусе вдавили и так и не отпустили, желая покрасоваться.

— Сюда! — крикнул мужик, и второй как из-под земли вырос рядом с ним. Они оба направили фонарики Сереже в морду, практически ослепив его.

Сережа отступил на несколько шажков, звякнула пряжка задетого Олегова ремня.

Пистолет, сказал внутренний голос.

Пистолет, подумал Сережа.

Он никогда еще не был настолько быстр в человеческом обличье. Он метнулся за пистолетом еще будучи лисицей, а схватил его уже рукой. Сзади послышались торопливые шаги, но он успел первым: вскочил, развернулся и направил пистолет в сторону слепящего света. Отступил еще, уперся спиной в дерево. Преследователи резко затормозили. Один было дернулся, но Сережа ткнул пистолетом в его направлении, и он послушно замер.

Спокойно, шепнул внутренний голос.

Спо-кой-но.

Сережа поверхностно и быстро дышал, пистолет в его руке ходил ходуном, и пришлось подхватить предплечье пальцами второй руки, чтобы его стабилизировать, но Сережу вдруг как волной подхватило — такой он ощутил прилив внутренних сил.

Сколько бы ни было обещано за его шкуру, своя его преследователям должна быть дороже. Они слишком близко. Даже ослепленный, паля без разбору, он наверняка проделает в них пару лишних дырок.

— Ти-ише, лисичка, — проговорил тот, что стоял ближе к Сереже. Другой на него шикнул, но первый отмахнулся. — Погоди, — сказал он шепотом, как будто Сережа мог его не услышать с такого расстояния, — я знаю, как надо. Тише, — снова повторил он, обращаясь к Сереже. И сделал шаг.

Сережа никогда до этого дня не держал оружие в руках, но он смотрел много разных фильмов, а еще некоторые преподаватели и сокурсники считали его гением, так что найти и отщелкнуть предохранитель ему не составило труда.

— Бля, — выдохнул тот, что ближе.

Сережа облизнулся, и вдруг почувствовал, как на нервяке разъезжаются в улыбке губы. Наверное, он представлял из себя довольно занятное зрелище: посреди леса, растрепанный, с пистолетом, маньячной улыбкой и абсолютно голый. Сейчас нагота его ни капли не смущала, разве что стоять босыми ступнями на голой земле было больно и холодно.

— Отошли, — больше прорычал, чем сказал он, — фонарики!

Преследователи послушно отступили на шаг и опустили фонарики в землю. Стемнело еще не до конца, и Сережа смог рассмотреть их лица: ничем не примечательные лица без печати выдающегося интеллекта. Они все были ничем не примечательные: крупные, но не слишком, одеты почти одинаково, короткие темные волосы, примерно одного возраста. Даже если Сережа и видел их раньше, в лаборатории, он их не помнил.

— Все хорошо, — снова попытался один из преследователей, — мы тебя не обидим.

Сережа натурально рыкнул, поднимая верхнюю губу и обнажая клыки.

Сбоку хрустнула ветка, по земле проскакало пятно света — третий, подумал Сережа, но с места не сдвинулся.

А потом лес огласил самый страшный звук, который он только мог себе вообразить.

Один из застывших перед Сережей преследователей, скользнул вбок фонарным лучом. Его товарищ подошел сбоку. В руке он держал брыкающегося, что есть сил визжащего лисенка.

Не смей, просипел внутренний голос.

Мужик приподнял лисенка повыше, луч фонаря выхватил его, беспомощного, до смерти напуганного, как какую-нибудь декорацию на театральной сцене, и Сережа снова зарычал.

Лисенок, выдохнувшись, обмяк.

Он смотрел прямо на Сережу и широко открывал маленькую розовую пасть. Острые ушки были прижаты к голове, хвост безвольно болтался внизу. Рука держащего его мужика напряглась, он сжал пальцы, то ли чтобы призвать лисенка — Мону, это была Мона — к порядку, то ли просто потому, что мог, и Мона взвизгнула от боли и засучила лапками.

Нет, твердо повторил внутренний голос, не вздумай, не вздумай, не…

— Брось пистолет, лисичка, — явно приободренный, предложил один из преследователей. — Видишь, что-то ты все же понимаешь. Хороший мальчик.

Оно произошло само: рука опустилась, пистолет упал на землю. Мона продолжала визжать. Внутренний голос продолжал визжать в голове. Дальше все случилось слишком быстро, буквально за секунду. Сереже снова направили в лицо фонарь, он на автомате заслонился предплечьем от слишком яркого света, один из преследователей шагнул вперед, а потом в шею вонзилась игла, и Сережа начал оседать на землю.

— Какой хорошенький, — услышал он как сквозь пленку, — можно подержать?

— Там еще три штуки таких, тебе тоже достанется, — глухо хохотнули в ответ.

Еще через секунду Сережу полностью поглотила тьма.

========== Глава шестая, часть первая, О дружеской помощи и пренеприятных открытиях ==========

Вадик сказал, это рабство.