Книга, в первые пятнадцать страниц притворявшаяся довольно занятным детективом с интригующей завязкой, на поверку оказалась настолько откровенной эротикой, что от прочтения всего нескольких абзацев у неё запылали щеки, словно у первокурсницы, в чьем присутствии впервые произнесли слово “член”. Она хотела отшвырнуть её в самый дальний угол библиотеки, а еще лучше – в камин, но… за два часа прочитала до конца, временами забывая, как дышать. Красноречивые, пошлые, подробные описания абсолютно развратных вещей возбуждали все больше по мере того, как предательское воображение живо рисовало картинки того, как это могло бы быть с ней и… Малфоем.
Разумеется, за ужином он завел легкий разговор о сортах эльфийского вина, превосходстве французских сыров над швейцарскими и тому подобной ерунде, которая была как нельзя кстати за столом.
О книгах и литературе не было сказано ни слова, но Гермиона отчетливо видела, как черти пляшут в его серых глазах, а по губам то и дело пробегает легкая усмешка.
Он, черт побери, знал, что она прочитала эту проклятую книгу. И мысль об этом заводила его с полоборота, а вкупе с её розовеющими щеками и тем, как она то и дело закусывала свою пухлую нижнюю губу, скользя взглядом по его пальцам, обвивающим ножку высокого бокала, просто взрывала сотни фейерверков у него внутри. Но упрямая девчонка продолжала делать вид, что не замечает происходящего, и он ждал, с каждым днем распаляя её все больше и больше, и сгорая в этом пламени сам, давно позабыв о первоначальной цели всех этих игр и о том, была ли она вообще.
Малфою и в голову не приходило, что у их взрывоопасной игры есть безмолвный наблюдатель – и был это вовсе не Скорпиус, который по детской невинности и наивности не видел никакой двусмысленности ни в их голодных взглядах, ни в случайных прикосновениях, ни прозрачных намеках.
Блейзу Забини не стоило ни малейшего труда догадаться о том, что в личной жизни друга происходит что-то чрезвычайно интересное, и притом никак не связанное с Асторией, которая отбыла во Францию.
В соответствующем направлении его мысли подтолкнул счет - с виду самый обычный оплаченный счет, который Малфой небрежно бросил среди других бумаг на своём столе. Сперва внимание Забини привлекла сумма, которая отлично смотрелась бы на бланке ювелирного магазина - но никак не на квитанции от службы доставки. Присмотревшись получше, итальянец усмехнулся: счет был выставлен за доставку корзинки клубники с другого конца планеты. Клубники. В сентябре. Чрезвычайно любопытно! Мог бы купить её в обычном супермаркете, особенно если учесть, что Скорпиус не очень-то и любит эту ягоду. Так к чему столько усилий?.. Или точнее - ради кого?..
С того дня Забини стал с интересом следить за каждым движением Малфоя, и очень скоро утвердился в своих подозрениях. То, как периодически темнели его глаза, как он рассеянно касался кончиками пальцев или пера своих губ, и периодически впадал в задумчивость, жмурясь словно кот на солнышке, говорило только об одном – Драко Малфой то ли нарушил свой многолетний добровольный целибат, то ли вот-вот сделает это. Последние сомнения окончательно развеял его поход в книжный магазин с очень специфической литературой, где Малфой проторчал добрых полтора часа, перебирая романы весьма фривольного содержания – о да, Блейз не побрезговал незаметно последовать за ним и туда, хвала создателю дезиллюминационных чар. А отсутствие в его окружении новых девушек и то, как он каждый вечер спешил домой, не оставляли большого выбора вероятных претенденток.
Все это нравилось и не нравилось Блейзу одновременно.
С одной стороны, он был рад тому, что друг, кажется, наконец-то потихоньку отпускал свое помешательство на одной кудрявой гриффиндорке, и был готов двигаться вперед, и это обнадеживало. С другой стороны, эта девушка, гувернантка Скорпи – а итальянец был практически уверен, что предметом интереса Малфоя стала именно она, чем-то его смущала. Для того, чтобы развеять свои довольно-таки безумные подозрения или, в худшем случае, убедиться в их справедливости, ему нужно было увидеться с ней еще раз, но, заглянув в мэнор пару раз вечером, чтобы навестить крестника, мисс Спэрроу Блейз так и не встретил: у неё тоже был вполне определенный рамками здравого смысла рабочий день, а в мэноре она, в отличие от предыдущей гувернантки, не жила. Во всяком случае, пока – поэтому Забини не оставалось ничего другого, кроме как продолжать наблюдать за Малфоем и ждать, когда все происходящее переполнит его настолько, что ему придется с кем-то поделиться всем этим. И он очень надеялся, что они не совершают роковой ошибки – ни Малфой тем, что делает, ни он тем, что не делает ничего.
Между тем неделя подошла к концу, и Гермиона тихо радовалась, предвкушая два дня передышки от Малфоя – старшего, разумеется, младший представитель этой фамилии по-прежнему не доставлял ей никаких хлопот. Однако её размышления о том, успели ли испортиться продукты, которые она купила еще в воскресенье и которые с того дня ей ни разу не пригодились, были прерваны вопросом Драко, заданным самым невинным и бесхитростным тоном, на который он, по-видимому, был способен.
- Вы же придете завтра, чтобы посмотреть, как Скорпиус летает?..
Гермиона замерла, а на неё одновременно уставились две пары хрустально-серых глаз в ожидании ответа.
Не то чтобы она была против. Скорее наоборот, она была бы рада присутствовать при каждой попытке Скорпи взобраться на метлу – эротические грезы с Драко в главной роли все же не окончательно изгнали из её ночей все прочие, не столь приятные, сны. Но при мысли о том, на что способен Малфой в саду, пользуясь тем, что мальчик отлетел в сторону и не может их увидеть, горло перехватывало, а пульс забывал о всякой размеренности и пускался в бешеную скачку. Поэтому ей понадобилось намного больше двух секунд, чтобы собраться с мыслями и изобразить должный энтузиазм, принимая их предложение.
В субботу утром Гермиона собиралась так, как будто отправлялась в логово вампиров, не меньше. Высокий воротник свитера крупной вязки закрывал её горло чуть ли не до мочек ушей, широкие брюки струились в пол, не обтягивая её ноги нигде даже на миллиметр, и завершало это все пальто с воротником-стойкой, который, впрочем, в последний момент не застегнулся из-за свитера. Однако менять что-либо было уже поздно, и, решив, что все её самые чувствительные места надежно защищены от любых посягательств, она оставила две верхние пуговицы расстегнутыми. Волосы пришлось собрать в простой узел на затылке, чтобы они не цеплялись за одежду и не привлекали лишнего, ни капельки не желанного внимания.
Когда девушка появилась в мэноре, Скорпи уже ждал её, нетерпеливо покручивая рукоятку метлы, за которой уже успел сбегать сразу после завтрака. Они как раз обсуждали разные модели этого волшебного транспорта, в которых, как ни обидно было признавать, пятилетка разбирался куда лучше неё , когда мистер Малфой соизволил, наконец, почтить их своим присутствием.
Гермиона подняла на него взгляд – и обомлела. Паршивец как будто собирался на фотосессию для “Ведьмополитена”, куда его пригласили в качестве самого сексуального отца года, а не на прогулку в собственном парке, где его никто не увидит, кроме сына и домашних эльфов. И её.
Вокруг его шеи был небрежно обернут серо-синий шарф удивительного оттенка грозового неба, отражавшегося в его глазах, которые приобрели от этого соседства точно такой же цвет. Укороченное черное пальто составляло резкий, яркий контраст с кипенно-белыми волосами и доходило ровно до середины бедра, едва прикрывая ягодицы – и она сглотнула, осознав, что, как только он оседлает метлу, оно не будет прикрывать ничего. Светло-серая ткань обтягивала его ноги так плотно, что можно было без труда рассмотреть, как под ней играют и перекатываются мышцы в то время, как он спускается по лестнице, и голова девушки закружилась, стоило ей только подумать о том, насколько же сильно эти штаны обтягивают его задницу. Интересно, он сбросит пальто, разгоряченный полетом? Повернется ли к ней спиной, позволяя облизать жадным взглядом свои ягодицы, узнать, настолько ли они округлые, какими кажутся в строгих костюмных брюках?.. Или ограничится тем, что раздразнит её любопытство, заставляя её фантазировать о нем?.. Картину завершали высокие черные кожаные сапоги и такие же перчатки, глянцевый блеск которых почему-то напомнил ей о коротком черном стеке, который мог бы так уверенно лечь в его руку… Черт, её воображение в тандеме с прочитанной на днях книгой определенно заводило её слишком далеко. Раз десять напомнив себе о том, что у её визита есть вполне определенная цель, и она здесь именно за этим, а вовсе не для того, чтобы пялиться на Малфоя, каким бы великолепным он ни был, Гермиона чертыхнулась и пошла вслед за отцом и сыном в парк.