Поттер мгновенно обернулся к софе и понимающе усмехнулся, увидев в руке подруги крепко зажатую волшебную палочку, до этого момента, видимо, спрятанную под подушкой.

- Достаточно, - резюмировал Гарри. - Уводите его, продолжим в допросной аврората, где ему уже не будет так весело. И проследите, чтобы он у вас не отдал концы раньше времени, а то это, - он неопределенно махнул рукой в сторону роскошного пурпурно-фиолетового языка Тео, - выглядит жутковато.

- Сэр, а миссис Малфой?.. - уточнил Дин Томас.

- И миссис Малфой, как соучастницу, - кивнул брюнет.

- Поттер, - заикнулся было Малфой.

- Даже не думай, - зло сверкнул Гарри зелеными глазами. - Вот ни слова мне сейчас, блядь, не говори. Ты утверждал, что разберешься со своей женой сам – хватит, разобрался. Дальше как-нибудь без тебя справимся.

Шум в холле ознаменовал прибытие колдомедиков, которые бегом вслед за эльфом ворвались в гостиную, наполнив её шумом и суетой. Авроры увели Тео и Асторию, целители забрали девушку, и не прошло и нескольких минут, как Малфой остался в комнате совершенно один.

Оглушенный, раздавленный, он смотрел на стену с расплывшейся кровавой полосой, и никак не мог осознать то, во что превратилась его жизнь за последние полчаса.

Комментарий к Глава 62.

Я очень надеюсь узнать ваше мнение об этой главе)

========== Глава 63. ==========

На этот раз целители не собирались выпускать пациентку из своих цепких рук до полного выздоровления, а оно, учитывая повторную черепно-мозговую травму всего через две с небольшим недели после первой, откладывалось на внушительный срок. Поэтому Новый год Гермиона встречала здесь, в стерильно-белой палате, слегка оживленной лишь нарядным венком из еловых ветвей, который притащил ей Гарри, и роскошным букетом кремовых роз. От Блейза Забини.

Гарри приходил к ней каждый день. Он приносил ей фрукты, сладости и любимую еду, и осторожно, словно она была хрустальной, рассказывал новости.

Применением Непростительного на Малфое Нотт развязал аврорату руки, чем Поттер воспользовался без малейших колебаний. Под веритасерумом Теодор рассказал обо всем – и об их романе с Асторией, который они возобновили два года назад, и о ненависти к Малфою, которая родилась тогда, когда тот посмел сделать предложение девушке, которую Нотт считал своей – и получил согласие. Вся дальнейшая история была больше о ненависти, чем о любви – его юношеское увлечение Гринграсс давно поутихло, так и не разгоревшись в пламя чего-то большего, но Астория была красива и весьма убедительна, и он решил поддержать её в намерении добиться развода. Поддержка быстро перетекла в активные действия, став чем-то намного более личным, и Нотт уже не смог остановиться. Неудавшаяся попытка похищения Скорпиуса в зоопарке, о посещении которого он узнал все от той же Астории, временно охладила его пыл, заставив планировать свои действия вдумчивее. И ему все удалось бы еще тогда, с метлой, если бы не Гермиона. Да и с зельем он отлично все рассчитал – казалось, сама судьба послала ему эту Мерлином забытую книжку, которую Астория прихватила из мэнора просто так, по случаю, ему в подарок, зная о его увлечении зельеварением. Никто никогда не слышал о зелье Вечного сна, и Нотт был уверен, что антидот будут искать годами – но и тут грязнокровка ему все испортила. Как запасной вариант он рассматривал обратиться в гувернантку и придушить мальца собственными руками – но Грейнджер, сама того не зная, обыграла его и здесь.

Нотту легко было попасть в мэнор благодаря личному эльфу Астории, которая опрометчиво единожды дала приказ слушаться Нотта во всем и не подумала его отменить. Так что, если лестницу зачаровал лично он, то для того, чтобы снять заклятие приклеивания с мебели, ему даже не пришлось пробираться внутрь.

Когда Теодор узнал от домовика, что грязнокровка выжила, он пришел в такую ярость, что несколько раз проникал в мэнор только затем, чтобы лично закончить начатое – но чертов Малфой, как верный пес, сидел у её постели каждую ночь, а днем было слишком легко попасться кому-нибудь на глаза. Когда до него с опозданием дошло, что можно не тратить время на девчонку, а навестить малфоевского щенка, было уже поздно: она пришла в себя и зачаровывала его дверь Воющими чарами каждый вечер, не оставляя никаких шансов войти незамеченным.

И тогда Нотт придумал, как ему казалось, идеальный план. Империус на Малфоя, о котором он даже не вспомнит, зато запомнит во всех деталях, как отшвыривает Оглушающим в стену собственного сына – и Астория в качестве свидетеля, которая подтвердит все виденное своими глазами. Никто не станет возиться с бывшим Пожирателем смерти, в чьем доме едва не попрощалась с жизнью героиня войны. Даже если бы Малфой откупился от Азкабана, развод и лишение ребенка превратили бы его жизнь в ад. А от сопляка можно избавиться потом в любой удобный момент.

Он не учел одного: Гарри Поттера, который точно знал способ, которым можно покинуть Малфой-мэнор, когда все иные пути закрыты. Поэтому после того, как оказались сняты чары приклеивания, наложенные домовиками, он получил нужное ему подтверждение – только ошибся в заказчике. К защите мэнора добавили еще одно несложное заклинание, обнаруживающее эльфийскую магию перемещения, и, как только чары сработали, оповестив о том, что в мэнор кто-то перенесся, дежурный аврор немедленно отправился на поиск нарушителя, а Гарри с Мелиссой поспешили на помощь – но все они опоздали. Сбежать Теодор не успел, так как после оповещения мэнор накрыли антитрансгрессионным щитом, непроницаемым ни для чего, даже для порталов и эльфийской магии. Но вот для всего остального времени оказалось достаточно, и Мерлин знает, чем бы все закончилось, если бы не Гермиона…

Астории обвинений предъявлять не стали. Гарри был уверен, что нашел бы, как привлечь к ответственности и её напару с любовником, тем более что память предыдущей гувернантке стерла именно она - миссис Перкинс весьма некстати обнаружила свою осведомленность в наличии у Астории связи на стороне. Но вмешался Малфой, приведя с собой целую свору адвокатов, и гриффиндорец счел за благо не связываться с ним лишний раз, помня о том, что и у слизеринца есть козыри в рукаве.

Однако все произошедшее не прошло бесследно: не успели отгреметь новогодние фейерверки, как все газеты взорвались сообщениями о сенсационном разводе в семье Малфоев. Из статьи в статью перетекали одни и те же подробности о том, что единственный наследник рода по соглашению сторон оставлен на воспитание отцу, а бывшая миссис Малфой получила весьма впечатляющую выплату, поместье в Провансе и парижскую квартиру – что, впрочем, не шло ни в какое сравнение с общим состоянием Малфоя, оставшимся при нем.

Поговаривали разное. Самой популярной была версия о том, что Малфой поймал жену с любовником, и бульварные листки вовсю развлекались, подбирая кандидата на роль разрушителя семьи, но никто из них ни на дюйм не приблизился к правде. К чести Малфоя, тема его личной жизни не всплыла ни разу, и ни о таинственной мисс Спэрроу, ни тем более Гермионе Грейнджер никто не упоминал.

Гарри рассказал ей примерно две трети из всего этого. Он ни словом не обмолвился о том, что Нотт неоднократно возвращался в мэнор добить её, и только присутствие Малфоя его остановило. Ничего не сказал о том, какую роль в свободе Астории сыграл её уже бывший муж. И, конечно, не от него Гермиона узнала о разводе десятилетия, который в одно мгновение затмил их расставание с Роном: пациентам исправно приносили свежую прессу, чтобы не скучали, а молоденькие помощницы целителей порой оказывались неуместно болтливы. Она понимала мотивы друга: он берег её, как мог, но от того, что имя Малфоя буквально витало вокруг все эти дни, и только он хранил молчание, было отчего-то нестерпимо больно. Как будто он считал её инвалидом, в чем-то ущербной, безнадежно сломленной, и боялся, что от лишнего упоминания сероглазого блондина она рассыпется на кусочки. И, что самое паршивое – наверное, в чем-то он был прав.