Она сделала то, что хотела.

Она наклонилась ниже, обвела пальцами его щеку, линию нижней челюсти, контур губ, а потом еще ниже – и поцеловала. Как могла, как умела, вкладывая в этот поцелуй весь сумбур, что творился в её голове и сердце.

Он ответил не сразу – но, когда сделал это, Гермиона поняла, что приняла то самое, единственно верное решение. Все вопросы исчезли, потому что ответ был прямо здесь – в её руках, на её губах.

На этот раз никто из них не стал останавливать другого. Одежда полетела в стороны, как что-то ненужное, совершенно лишнее и глупое. Были только они – бесконечно переплетающиеся руками, губами, телами. Не говоря ни слова, Малфой поднялся и потянул её за собой, на кровать – остатки разума напоминали ему о том, что нужно сдерживаться, быть бережным и осторожным.

-Ты уверена?.. - только и спросил он в последний момент, как будто её ответ еще имел какое-то значение. Как будто он мог бы остановиться прямо сейчас.

-Да, - твердо произнесла она – и на этот раз не отвела взгляда.

-Прости, - выдохнул он ей в плечо, и подался вперед.

Девушка в его руках на мгновение замерла – и Драко вскинул голову, тревожно всматриваясь ей в лицо.

-Все хорошо, - шепнула Гермиона. - Правда.

Сдерживаться больше он был уже не в силах. Движения его становились все свободнее, все резче – и она притянула его ближе, так, чтобы он не мог видеть её лица и закушенной губы от несильной, но все же чувствительной боли.

Все её чувства и мысли раздвоились. Одна часть прислушивалась к незнакомым ощущениям, несколько болезненным и так непохожим на то, что она испытывала, когда время от времени позволяла себе запускать собственную руку в трусики, другая же взрывалась эйфорией от сносящего голову ощущения того, насколько близко он был – на ней, внутри неё, и того, как откровенно, нескрываемо хорошо ему было – в ней. Каждый глухой стон, каждая бисеринка пота, каждое движение языка – чистое наслаждение читалось в нем, словно в открытой книге, и все её существо распирало изнутри каким-то непередаваемо острым, пронзительным ощущением чистого, яркого счастья. Инстинктивно она обвилась вокруг него, крепко обхватывая руками за плечи и ногами за бедра, скрестив лодыжки у него за спиной – и по тому, как он резко захлебнулся собственным дыханием, поняла, что все сделала верно. Когда его плечо, в котором она прятала лицо, стало ощутимо дрожать, её вдруг охватило странное, животное стремление стать еще ближе к нему, вжаться в него, слиться в одно – и она вся выгнулась ему навстречу, позволяя с последними толчками проникнуть в самую глубь. Реальность в этот момент окончательно отпустила её, и она позволила себе потеряться – в его гортанных стонах, соленой горячей коже, требовательных губах и волосах, щекочущих щеки и шею. Сладкая судорога пробежала по их телам, сплетенным в одно – и в то же мгновение все исчезло, будто в один миг все органы чувств не выдержали напряжения и перегорели, оставив их в темноте, тишине и пустоте.

Комментарий к Глава 47.

А между тем, осталось 10 глав…

========== Глава 48. ==========

Комментарий к Глава 48.

Глава вне очереди в знак благодарности One_people :)

Тяжесть.

Это было первое, что ощутила Гермиона, когда начала приходить в себя.

Это не была неприятная, давящая тяжесть. Нет. Под этой тяжестью было тепло и прекрасно, словно под самым лучшим одеялом. Хотя дышать все-таки было сложновато.

-Малфой, ты тяжелый, - тихонько проворчала она, даже не задумавшись о том, что, быть может, это не самые подходящие слова, которые стоило говорить после первой близости.

Вместо ответа парень перекатился по кровати, не выпуская её из объятий, так, что теперь в роли одеяла оказалась она. “Так себе одеялко, довольно куцее”, - мелькнула в голове Гермионы идиотская мысль, и она глупо хихикнула.

-Что смешного? - нахмурился Малфой.

Она бы очень хотела перестать и сделать серьезное лицо, но её разбирал смех, неудержимый и беспричинный, как и то счастье, что пузырьками бурлило в её крови, превращая ее в шампанское безо всякой магии, и девушка рассмеялась – громко, заливисто, звонко.

-На самом деле, я не знаю, - попыталась она объяснить, смахивая с ресниц выступившие на них слезы. - Просто… так хорошо, что хочется смеяться. Или петь. Но петь я не умею, сразу предупреждаю…

-Я переживу, - усмехнулся Драко и зарылся рукой в волосы на её затылке, прижимая растрепанную головку к себе. Он поколебался, но потом все же решился спросить: - Тебе правда было хорошо? Ты… не жалеешь?..

Вместо ответа Гермиона приподняла голову и нежно поцеловала.

-Это девственность, Малфой, а не Святой Грааль, - проговорила затем она, отведя взгляд и слегка покраснев. - И то, что произошло, не значит, что я теперь считаю, что ты обязан на мне жениться и все такое прочее до конца твоих дней. Пусть это будет, просто будет, без клятв, громких слов и обещаний. Я не знаю, есть ли хоть какое-то завтра – у меня, у нас, но я хочу, чтобы ты был в моем сегодня, понимаешь?.. И да, мне правда было хорошо, - улыбнулась она какой-то новой, хитрой и чертовски соблазнительной улыбкой.

Дыхание их постепенно успокаивалось, бег крови по венам замедлялся, приходя в норму, и реальность медленно вползала обратно в их мирок на двоих. Прохладный воздух ощутимо лизнул обнаженную спину и мокрую изнанку бедер, настойчиво напомнив о необходимости принять душ. Гермиона оглянулась в поисках хоть чего-нибудь из одежды, чтобы прикрыться – но с сожалением и вспыхнувшим в один момент смущением обнаружила, что они все оставили на полу, слишком далеко, чтобы можно было дотянуться.

Драко заметил и её быстрый растерянный взгляд, и покрасневшие щеки – и понял все правильно. Толкнувшись ногой, он снова перекатил их по кровати так, чтобы девушка оказалась под ним, и ловкими пальцами поймал её подбородок, заставляя посмотреть ему в лицо.

-Грейнджер, - проговорил он, оставляя медленный, тягучий поцелуй в уголке её губ, - знаешь, я обожаю твои губы, особенно, когда ты молчишь.

Она фыркнула, и покраснела, кажется, еще больше.

-А еще меня сводит с ума твоя шея, - пробормотал он, иллюстрируя поцелуями свои слова, - и твои ключицы, знаешь… и вот эта ямочка над ними…

-Драко, что ты делаешь? - смущенно воскликнула она, отталкивая прочь его голову – впрочем, без должного усердия.

-Объясняю вещи, которые кажутся очевидными мне, но, видимо, не тебе, - невозмутимо ответил он, опускаясь ниже. - У тебя потрясающе красивая грудь, Грейнджер. Даже в одежде, а уж без неё… - с этими словами он обхватил губами сосок и обвел его языком, заставляя её снова дышать чаще, чем следовало. - И талия… и живот… и все остальное.

Он провел языком дорожку от её пупка вниз, но был вынужден отстраниться, потому что девушка уже не в шутку попыталась оттолкнуть его и прикрыться хотя бы руками. Драко одним движением перехватил её за запястья и прижал руки к кровати по обеим сторонам бедер.

-Ты красивая, Гермиона, - повторил он, поймав её взгляд и не позволяя его отвести. - Вся, целиком, понимаешь? И не смей меня стесняться. Я все равно буду обожать каждый дюйм твоего тела, и тебе придется мне это позволить.

-Черт, а можно я тогда хотя бы приведу эти дюймы в порядок, а? - жалобно заныла Гермиона. - Правда, Драко, пусти, мне нужно в душ. Там кровь и вообще…

-Ты пила мою кровь, - напомнил он. - Отравленную и ядовитую. Я знаю, я видел. Неужели после этого ты считаешь, что меня может смутить что-то твое?

Он наклонился и поцелуем стер багряный потек с молочно-белой кожи изнанки её бедра. В этом не было ни капли лукавства или притворства: ничто в ней и в самом деле не вызывало у него ни отторжения, ни брезгливости – ни кровь, ни пот, ни густая остро пахнущая смесь последствий их близости. Это вся была она, и вся – его, и в этот момент еще больше, чем когда-либо до этого. Однако та же бережность, которая заставила его прерваться во время ласк и переместить её на кровать, чтобы ей было комфортно, заставила его остановиться и теперь. Каким-то шестым чувством парень почуял, что пока с неё достаточно, и любое продолжение будет воспринято её стыдливостью и смущением как давление – и он, влажно чмокнув её в живот напоследок, стянул с краев постели покрывало и завернул её в него, точно ребенка.