Гарри никогда раньше не забирался так глубоко в Гринготтс, в отличие от Гермионы, которая казалась абсолютно спокойной. Тележка, не сбавляя хода, завернула за угол, и перед ними возник водопад, обрушившийся прямо на рельсы.

Они закричали, но остановиться на такой скорости было невозможно, и они на всех парах пронеслись под водопадом. Вода заливалась в рот и глаза, было нечем дышать. Тележка перевернулась, и все посыпались на рельсы. Они слышали, как тележка разбилась на куски о стену тоннеля, но пассажиры невесомо заскользили по воздуху и плавно приземлились на каменный пол.

- Ам-амортизирующие чары, – отплевываясь, объяснила Гермиона.

Гарри обернулся на её голос и с ужасом увидел Гермиону, мокрую до нитки Гермиону в её истинном обличье. Она, правильно расценив ошарашенный взгляд друга, схватилась за волосы и поднесла их к глазам.

- Гибель воров! – взвыла ведьма. – Этот водопад смывает любые чары и магическую маскировку! Гарри, Богрод! Он нам нужен!

Гоблин недоуменно мотал головой, оглядываясь по сторонам: должно быть, вода смыла с него заклятие “Империус”.

- Империо! – во второй раз повторил Гарри, направив палочку на гоблина.

Его голос гулко прозвучал среди каменных стен. Он опять почувствовал, как волна его воли прокатилась от мозга по руке в волшебную палочку. Богрод покорился заклятию. Озадаченное выражение на лице старого гоблина сменилось вежливым равнодушием. Гарри подобрал лежащий у ног мешок с загадочными инструментами.

Они застыли, напряженно вслушиваясь в тишину вокруг, но, за исключением журчания воды, было тихо.

- Дай мне минуту, – попросила Гермиона, сдирая с себя мокрое платье Беллатрикс. – Раз уж во всем этом больше нет смысла, я нормально оденусь, и пойдем.

Гарри тактично отвернулся, занявшись высушиванием собственной одежды, и через несколько минут они уже поспешили вслед за гоблином.

- Тележки нет, как мы будем выбираться? – спросил Гарри.

- Об этом подумаем потом, – бросила Гермиона, прислушиваясь. Она отлично помнила, что где-то неподалеку должен был быть дракон. – Далеко еще, Богрод?

- Недалеко, мадам, недалеко…

Они свернули за угол и увидели то, что готовились увидеть – и все-таки вид громадного, бледного, прикованного цепями к скале зверя поразил их. Дракон повернул к пришедшим красноглазую голову, заревел так, что задрожали каменные стены и, разинув пасть, выпустил струю огня. Друзья отбежали за угол.

Гарри раскрыл мешок, который нес все это время, вытащил из него целую кучу металлических инструментов и раздал их Гермионе и Богроду.

- Это звякалки, их звон отпугнет дракона, – пояснил он Гермионе. – Богрод, вы знаете, что надо делать. Отгоните дракона, а затем откройте сейф.

Гоблин послушно вышел из-за угла и двинулся вперед, гремя звякалками, и Гарри с Гермионой последовали за ним. Шум отдавался от скалистых стен, усилившись до того, что в голове все гудело. Дракон опять хрипло заревел и попятился. Подойдя ближе, Гарри разглядел у него на морде жуткие шрамы и понял, что дракона приучили бояться звякалок при помощи раскаленных мечей.

Приблизившись к двери одного из сейфов, старый гоблин приложил руку к деревянной панели, и дверь растаяла в воздухе. Перед ними открылось нечто вроде пещеры, забитое сокровищами от пола до потолка. Там громоздились золотые монеты и кубки, серебряные доспехи, шкуры неведомых животных, драгоценные сосуды с какими-то зельями и даже череп в короне.

- Ищем, быстро! – сказал Гарри, и они с Гермионой бросились в пещеру.

Гарри подробно описывал ей чашу Пенелопы Пуффендуй, но они даже не успели осмотреться – позади глухо звякнуло, дверь вернулась на место и запечатала их в сейфе, в полной темноте.

- Ничего, Богрод нас потом выпустит, – стараясь, чтобы в голосе не было слышно сомнений и медленно, но верно подступающей паники, заверил Гермиону Гарри. – Засвети палочку, давай искать, нас могут обнаружить в любой момент!

Два огонька Люмоса зажглись на концах волшебных палочек. В их лучах засверкали драгоценные камни, Гарри даже узнал поддельный меч Гриффиндора, лежавший на полке в куче каких-то цепей.

- Гарри, может, вот это? – Гермиона не успела договорить и закричала от боли.

Гарри посветил в ту сторону и увидел, как у нее из рук выпал украшенный драгоценностями кубок, который, ударившись об пол, рассыпался целым дождем кубков. В один миг десятки одинаковых кубков рассыпались по дну пещеры, и настоящий среди них было уже невозможно отличить.

- Я обожглась! – простонала Гермиона, дуя на пальцы. – На все это, видимо, наложено заклятие умножения и еще какие-то пылающие чары впридачу.

- Крюкохват об этом не говорил… – растерялся Гарри.

- Значит, Крюкохват нас подставил! – зло выкрикнула Гермиона. – Здесь ничего нельзя трогать, все, до чего дотронемся, будет обжигать и умножаться, и нас просто задавит тяжестью раскаленного золота!..

- Тогда ничего не трогаем, только смотрим, – отчаянно крикнул Гарри. – Чаша золотая, маленькая, с двумя ручками и гравировкой барсука.

Они осторожно поворачивались вокруг своей оси, освещая все углы и закоулки, но совсем ничего не задеть было невозможно. От прикосновения Гарри посыпались поддельные галлеоны, пополнив груду кубков на полу. Теперь в пещере буквально некуда было ступить, от раскаленного золота веяло жаром, как из кузнечной печи. Свет волшебных палочек скользил по щитам и шлемам гоблинской работы, наваленным до самого потолка, и вдруг луч выхватил из темноты предмет, при виде которого у Гарри замерло сердце и рука задрожала.

- Вот она – там, наверху!

Гермиона посветила туда же. В двойном луче искрилась маленькая золотая чаша, принадлежавшая когда-то Пенелопе Пуффендуй и перешедшая по наследству Хэпзибе Смит, у которой её украл Том Риддл.

- Манящие чары тут не действуют, – мрачно напомнила Гарри Гермиона. – Трогать ничего нельзя, как доставать будем?

- Если бы чем-то подцепить… – предположил Гарри, оглядываясь по сторонам.

Гермиона вытянула из голенища высокого сапога длинный узкий стилет и протянула другу.

- Больше ничего нет. Попробуй этим, – предложила она.

Гарри перехватил стилет, взялся покрепче за рукоятку и осторожно коснулся острием ближайшего серебряного кувшина. Кувшин не размножился.

- Если подцепить этой штукой за ручку… Только как я туда доберусь?

Дотянуться до полки ни одному из них не было возможным. От заколдованных сокровищ расходились волны жара, у ребят катился пот, заливая глаза и лица. Они мучительно пытались придумать, как добраться до чаши, и тут за дверью взревел дракон и загрохотали звякалки.

Они, кажется, все-таки попались: выйти из сейфа можно было только через дверь, а там, судя по всему, собралась целая орда гоблинов. Гарри увидел ужас на лице Гермионы, лязганье зазвучало громче и ближе.

И тут Гермиона взмахнула волшебной палочкой и прошептала:

- Левикорпус!

Гарри вздернуло в воздух за лодыжку. Взлетая, он ударился о какие-то латы, и их раскаленные добела копии тут же посыпались на пол. В пещере и так уже было тесно, Гермиона отскочила, не сдержав крик боли и налетев на другие предметы, которые тоже начали множиться. Злосчастные взломщики кричали и барахтались в прибывающей лавине раскаленных сокровищ. Гарри подцепил клинком ручку чаши.

- Либеракорпус! – выкрикнул Гарри.

Звяканье за дверью стало уже оглушительным. Поздно, слишком поздно… Золотая чаша в последний момент сорвалась с тонкого лезвия и взлетела в воздух. Гарри нырнул за ней в море горячего золота и успел-таки схватить. Она обожгла ему руки до мяса, но Гарри не выпустил её, хотя сверху на него посыпались бесчисленные сверкающие чаши.

Дверь сейфа распахнулась, лавина пышущего жаром золота и серебра вынесла Гарри и Гермиону наружу, где их уже ждала толпа гоблинов, которые были все до единого вооружены кинжалами.

Почти не чувствуя боли от ожогов, Гарри сунул чашу в карман, огляделся по сторонам и понял, что нужно прорываться. Пока он смог подняться, оскальзываясь на раскаленном металле, Гермиона уже поливала толпу гоблинов струями красного огня. Несколько гоблинов повалились на пол, зато другие хлынули вперед, из-за угла выбежали несколько волшебников.