- Пап, это невыносимо, – врываясь в гостиную, решительно заявила Гермиона. – Давай, говори уже, что произошло.

- Сядь. Сядь и послушай. Просто послушай до конца, постарайся не перебивать и дай мне договорить, хорошо?

- Пап!.. – возмутилась девушка.

- Я серьезно. Обещай дослушать!

- Ладно, я обещаю, – сдалась Гермиона, опускаясь в потертое уютное кресло. – Вот я, сижу и слушаю. Ну?

- Тебе скоро семнадцать. В магическом мире это возраст совершеннолетия, с которого ты становишься полноценным членом волшебного общества. Тебе не требуется опека, ты вправе распоряжаться своим имуществом, заключать сделки, вступать в наследство и нести ответственность по обязательствам… – отец говорил спокойно, но его руки, сцепленные в замок, нервно сжимались и разжимались, выдавая напряжение.

- Спасибо, пап, за правовой ликбез, я вообще-то в курсе, но…

- Гермиона, мы, кажется, договорились, что ты дослушаешь? – слегка повысил голос мужчина. – Поверь, мне сейчас очень непросто дается этот разговор, и ты своими комментариями мне совсем не помогаешь.

Гермиона прикусила язык и покорно кивнула, демонстрируя готовность выслушать.

Мужчина помолчал, собираясь с мыслями.

- Генри – имя, которым меня назвали при рождении. Правда, фамилия моя на тот момент была Розье. Генри Розье, старший отпрыск древнего чистокровного рода Розье, владелец заводов, газет, пароходов, наследник всего и бла-бла-бла… – видя приоткрывшийся в изумлении рот дочери, мужчина предостерегающе выставил перед собой ладонь. – Я сквиб. Это выяснилось ближе к моим десяти годам, когда родители потеряли надежду дождаться стихийного выплеска магии и обратились к целителям. Наследником и старшим сыном стал мой брат Эван, а меня убрали с семейного древа, как будто меня никогда и не было, и отправили жить к магглам. Грейнджер – фамилия моих приемных родителей. Ты знаешь, рождение сквиба – страшный позор для волшебной семьи, особенно для такой, какой была моя. Так что от меня отказались решительно и бесповоротно, все следы моего существования были стерты, ну а те, кто были в курсе, вероятно, убеждены, что я умер от драконьей оспы или еще какой загадочной хвори. Я никого не встречал из волшебного мира, пока семнадцать лет назад на моем пороге не появился Эван. Он очевидно торопился, поэтому без подробностей сообщил, что у него неприятности, и попросил укрыть у нас свою дочь, пока он с ними не разберется. Однако ни через неделю, ни через месяц, ни через год он так и не объявился. Оставленный им ребенок и конверт с документами – все, что у меня было. Наводить справки я не решился. Девочку мы удочерили и вырастили, как родную. Спустя много лет, когда мне опять открылся доступ в волшебный мир, уже в качестве твоего отца, мне удалось выяснить, что Эван и его жена были убиты через несколько дней после того, как он принёс нам тебя. С семейного гобелена его имя выжжено так же, как и моё, так что о твоём существовании по-прежнему никому не известно. Но тем не менее, ты – Розье, Гермиона Александра Розье. Завещания мой брат не оставил, и, насколько мне известно, титул, родовое поместье и основное состояние перешло к нашему младшему брату – Феликсу, но Эван успел открыть на твое имя счёт в Гринготтсе, на который перевёл значительную сумму, и передал во владение одно из поместий Розье. Все документы здесь, – он кивнул на большой конверт, все еще лежащий на столе. – Чтобы вступить в свои права, тебе нужно будет по достижении семнадцатилетия придти в Гринготтс и предъявить эти пергаменты.

Гермиона молчала. Мысли в ее голове сменяли друг друга, как субтитры к фильмам на иностранном языке.

Гринготтс.

Поместье.

Прекрасно.

У нее есть поместье. И сейф в Гринготтсе.

Чудесно.

Она из чистокровной семьи, одна из священных 28.

Очаровательно.

Её вырастил дядя-сквиб и его жена, а настоящие родители погибли. Она – приемный ребенок.

Замечательно.

Её родители были приспешниками Волдеморта и Пожирателями смерти…

На этом моменте саркастические эпитеты в ее голове закончились, и нестерпимо захотелось выругаться. Гермиона бросила взгляд на отца – да плевать на все, конечно, отца!.. – и прикусила себе язык, решив, что даже в такой момент площадную брань он не оценит. А Генри тем временем продолжал сверлить взглядом ковер у ножки её кресла и нервно сжимать руки.

- Мне что-то подсказывает, что ты еще не все сказал. До моего дня рождения еще больше трех месяцев, так что должны быть причины, по которым ты решил сообщить мне об этом именно сейчас. Продолжай, – проницательно прищурилась девушка.

- За день до твоего возвращения из школы с нами связался Дамблдор. Он сообщил о последних… событиях, скажем так. Поэтому я предполагаю, что на этот раз ты немного времени проведешь дома, дорогая, а я должен рассказать тебе все.

- Дамблдор знает? Об этом, я имею в виду, – удивилась Гермиона. Впрочем, чему удивляться…

- Знает. Но, кроме него, не знает никто, мы решили, что обнародовать эту информацию совершенно ни к чему. Тем более, что тебе совершенно не обязательно устанавливать родство для получения имущества, оно передано не как наследство, все бумаги оформлены на предъявителя. Правда, есть еще один момент, так что, вероятно, это все-таки придется сделать, но здесь тебе понадобится совет хорошего магического юриста, в этих вопросах я некомпетентен.

- Что еще за момент? – тон отца нравился Гермионе все меньше и меньше.

- В конверте, помимо записей о тебе и твоем… наследстве, есть еще одна бумага. Думаю, тебе стоит ознакомиться с ней прямо сейчас, – Генри неловко махнул в сторону пакета на столе. Он сидел, ссутулившись и не поднимая глаз на дочь, и её сердце болезненно сжалось: что бы там ни было в этих чертовых бумагах, оно не стоило того, чтобы папа так переживал!

Гермиона взяла конверт и вытащила из него стопку пергаментов. Метрика, документы родителей, договор с Гринготтс, договор о купле-продаже поместья в Дербишире, договор о помолвке…

Нет, стоп, подождите.

ДОГОВОР О ПОМОЛВКЕ?!

Глаза скользили по строкам, но мозг категорически отказывался понимать написанное. Люциус Малфой, Эван Розье… заключают магический контракт… помолвка своих детей… договор утрачивает силу в случае смерти одного из помолвленных… в течение одного года с момента совершеннолетия должен быть заключен магический брак…

Ну нет.

Это ошибка.

Это вообще не про нее.

Это про дочь Розье.

А она – Гермиона Грейнджер.

И, наверное, она спит.

Точно! Она вообще еще не проснулась!

Наверное, уснула на подоконнике в ожидании совы, и ей все это приснилось. Конечно, думает в последние дни только о Волдеморте и Пожирателях, вот и снится всякая чушь.

Нужно только проснуться, и все будет нормально. Все, как всегда. Она, Гермиона Джин Грейнджер, магглорожденная волшебница. У нее есть мама и папа, обычные магглы. Никаких дурацких историй о подкидышах. Никаких тайн. Никаких сейфов и поместий.

И никакого, мать его за ногу, ДРАКО ЛЮЦИУСА МАЛФОЯ, за которого она должна выйти замуж в течение года!!!

Малфой. Малфой, блядь.

Вот эта мысль о нем сейчас определенно была лишней.

Вот он-то обрадуется браку с гриффиндорской заучкой! Любой другой, кто угодно другой, с кем можно было бы договориться! Да хотя бы Лонгботтом или Макмиллан, тоже священные, черт бы их побрал 28! Какого черта её биологические родители, люди, о которых она понятия не имела и ничего о них не знала, выбрали Малфоя?! Хотя что уж там, ежу понятно, почему. Пожирательская компашка, одного поля ягодки. Было бы странно, если бы последователи Волдеморта Розье захотели бы выдать свою дочь замуж за сына членов Ордена Феникса Лонгботтомов. Наверное, надо еще сказать спасибо Мерлину, что не Крэбб. Или, к примеру, Гойл.

Девушка нервно хихикнула.

А почему тогда Эвана выжгли с семейного гобелена?.. И кто их убил?.. И почему они знали об этом заранее, раз успели спрятать дочь?.. Да еще оформить документы, позаботиться о финансовой стороне вопроса… на это нужно время, хотя бы какое-то, значит, такой вариант развития событий не был для них неожиданным. Значит, вряд ли они погибли в случайной схватке. А как тогда? И от кого её спрятали в мире магглов – от Ордена или от Пожирателей?..