====== Глава 129. ======

На следующее утро Гарри проснулся от упоительного аромата яичницы с беконом и свежесваренного кофе, разливавшегося по всей палатке так, что проникал даже через закрытые двери. На мгновение ему показалось, что все, что произошло вчера, на самом деле ему просто приснилось, что Рон по-прежнему здесь, и сейчас они вместе будут завтракать и радоваться вкусной еде. Но, повернув голову на подушке, он увидел пустую кровать Рона. Она притягивала взгляд, точно мертвое тело, и Гарри спрыгнул со своей постели, стараясь не смотреть в ту сторону.

Гермиона уже накрывала на стол, выставляя тарелки с дымящейся яичницей и чашки с кофе.

- Доброе утро, – она ободряюще улыбнулась ему. – Умывайся быстрее, а то все остынет.

“Ушел, – повторял про себя Гарри. – Ушел.“

Умываясь и одеваясь, он думал об одном и том же, как будто можно было свыкнуться с этим.

“Ушел и не вернется”.

В этом состояла простая и неприукрашенная правда, потому что, стоит им покинуть их стоянку, как защитные заклинания больше не позволят Рону их найти.

- Отличный завтрак, – благодарно сказал он Гермионе, лишь бы сказать хоть что-нибудь.

- Забрала с собой из Ордена вчера целую сумку продуктов, – пояснила она. – Пока разговаривали с Кингсли, девочки мне собрали. Вчера было как-то не до этого, так что не успела сказать.

Увидев, как лицо Гарри застыло при упоминании вчерашних событий, девушка отложила вилку и серьезно посмотрела на него.

- Послушай меня, Гарри, и постарайся не злиться на меня за то, что я скажу. Да, все плохо. Пока мы теряем время, Сам-знаешь-кто набирает силу, вербует армию, и практически захватил всю страну. Министерство подчиняется его марионетке, и Визенгамот принимает решения, угодные ему. Мракоборческий центр фактически уничтожен, волшебникам не к кому обратиться за помощью и защитой – и это не говоря уже о том, что многие предпочитают перейти на его сторону и вступить в число Пожирателей смерти или розыскных отрядов, чтобы обеспечить безопасность себе и своим семьям. Орден, конечно, тоже не сидит без дела, но они вынуждены скрываться, действовать тайно – и никакие открытые действия не будут возможны, пока мы не будем готовы к решающему сражению. То есть – пока все крестражи не будут уничтожены, и он опять не станет смертным. Сейчас все зависит от нас, от успеха нашей миссии. Это самое важное.

- Орден ничего не предпринимает из-за меня?.. – перебил её Гарри.

- Орден не переходит к открытому сопротивлению, – поправила его Гермиона. – Они многое делают для того, чтобы уменьшить ущерб и подготовиться, но…

- Гермиона, как много ты мне не договариваешь? – опять прервал Гарри, сверля её пронзительным взглядом своих зеленых глаз.

Девушка вздохнула и отвела взгляд, глядя в окно палатки, за которым по-прежнему стеной лил дождь.

- Многое, Гарри. Пойми, это не из-за тебя. Не потому, что я тебе не доверяю. Точнее, не так. Я доверяю тебе, но не доверяю твоей связи с Сам-знаешь-кем. Ты можешь залезть в его голову, и нет никакой гарантии, что он однажды не решит полезть в твою. И тогда, если ты будешь в курсе, все усилия пойдут прахом, а очень многие люди окажутся в опасности. Прости, ты мой друг, и все, что касается лично меня, я готова доверить тебе без оглядки. Но то, от чего зависят чужие жизни – извини, нет. Пойми меня, прошу.

Гарри помолчал. Он не мог не признать её правоту, но горечь недоверия, соединяясь со вчерашними словами Рона, жгла его вены смертельным ядом.

- Если так подумать, то мне и про крестражи знать нельзя, – наконец выдавил он. – Наверное, поэтому Дамблдор мне ничего и не рассказал. Если бы я обучился окклюменции…

- Нет, Гарри, – покачала головой Гермиона. – Я уверена, что тут дело совсем не в этом. Дамблдору нечего было тебе сказать. Он сам не знал. Вспомни, последние полгода он почти отсутствовал в школе. Полгода! И нашел только кольцо и узнал тайник, где был спрятан медальон. Про остальные крестражи он знал еще меньше, и найти их будет еще сложнее. Дамблдор сообщил тебе все, что знал. И нет ничьей вины в том, что он знал так мало.

Гарри молчал, уставившись в пустую тарелку, и обдумывал слова подруги. По всему выходило, что она права, кроме одного.

- Но где меч, он-то должен был знать! – сказал он. – Сам прятал!

- Это да, – согласилась Гермиона. – Так что ты должен подумать и вспомнить все, что тебе известно о Дамблдоре. Ты же разговаривал с ним, может, в связи с его именем тебе приходит на ум какое-то место… Может быть, он как-то намекал – директор же редко говорил прямо. Но, может, какое-то место, про которое он упомянул невпопад, или история, которая показалась тебе странной или не имеющей отношения к делу…

- Годрикова впадина, – выпалил Гарри, не подумав.

- Годрикова впадина?.. – непонимающе переспросила Гермиона.

- Да. Он… Его семья жила там, – объяснил Гарри. – И еще там живет Батильда Бэгшот, они, говорят, были друзьями, и она может что-нибудь знать…

- Батильда Бэгшот… – задумчиво повторила Гермиона. – Она, должно быть, очень стара. Но, будем надеяться, из ума еще не выжила. Только ты же понимаешь, что нас могут там ждать, там ведь дом твоих родителей. Так что нужно будет все продумать и основательно подготовиться.

- Так ты согласна? – спросил Гарри, не смея думать, что она вот так легко согласилась с ним, поверила в его идею.

- Разумеется, – кивнула Гермиона. – Гарри, Рональд вчера наговорил тебе… много чего. Наверняка тебя это задело, но ты не должен в себе сомневаться. Ты не обязан оправдывать чьи бы то ни было ожидания, но это не значит, что мы вот так просто сдадимся и опустим руки только оттого, что вынуждены действовать наугад. Откровенно говоря, Рон в последнее время вел себя, как большой ребенок, которому все должны: еду, комфорт, план действий и кучу всего еще. Один он никому ничего не должен, только лежать на диване, ждать указаний и жаловаться на жизнь. Не знаю, как ты, а я устала от этого. Еще эти его претензии и глупая ревность к тебе…

- Если бы он знал, к кому на самом деле ему стоит ревновать, все было бы гораздо хуже, – усмехнулся Гарри, и тут же пожалел о сказанном: он не хотел задевать Гермиону за больное. Но, к его удивлению, она легко рассмеялась.

- Это точно. Он обвинил бы меня во всех грехах, какие только есть на свете, да еще, чего доброго, заставил тебя выбирать между ним и мной, предательницей. Я рада, что ты, в отличие от него, не делаешь из этого проблему.

- Это не проблема, пока не определяет принимаемых тобой решений, – подумав, ответил Гарри. – В конце концов, ты согласилась мне помочь, а не перейти в мою собственность, так кто я такой, чтобы говорить тебе, кто тебе может нравиться, а кто нет?.. Это же все равно, во всяком случае, пока он там, а ты… ну, здесь.

Гермиона благодарно улыбнулась, но улыбка вышла грустной и немного виноватой. Если бы Гарри только знал, что Малфой для неё теперь неизмеримо больше, чем просто “нравится”. Что не имеет никакого значения то, что он где-то там, а она здесь. Что все, что она делала в последние полтора года, все, начиная от её тренировок с Пайном и заканчивая этим походом, было в основном из-за него – и для него. Кто знает, как далеко она посмела бы зайти, будь у неё выбор. Но сейчас никто из них уже не мог отступить – слишком много жизней было положено на весы, слишком многое было поставлено на карту. Но Гермиона ни на минуту не забывала о том, с чего все это для неё начиналось. Не с Гарри. Не Ордена. Не Дамблдора.

С него.

Малфоя.

Они на час против обычного задержали свое отправление, но ждать дольше было бессмысленно. Так что, собрав вещи и в последний раз обведя глазами лес, не мелькнет ли где рыжий всполох, друзья взялись за руки и трансгрессировали.

Оказавшись где-то на склоне высокого, продуваемого всеми ветрами холма, Гарри почувствовал, как внутри с хрустальным звоном оборвалась ниточка, которая связывала его с первым в его жизни другом.

Золотое трио превратилось в дуэт.